на север, в самом сердце города, в здании, успевшем снискать жуткую славу, быстро сбрасывает какие-то пачки и свёртки в чёрный кожаный саквояж молодой ещё человек со впалыми щеками и короткой щёточкой чёрных усов под носом; коридоры уже почти опустели, все, кто смогли, сбежали, попрятались…
А ещё увидел бы ангел скопление военных кораблей на рейде Кронштадта, линкоры, броненосцы, крейсера, эсминцы – казалось, вот-вот раскрутятся турбины, провернутся винты, и эскадра, дымя трубами, двинется прочь, но пока она ещё здесь, пока ещё здесь…
Интерлюдия
Ленинград, поздняя осень и начало зимы 1972
После беседы с «полковником Петровым» время, казалось, ускорилось десятикратно. Профессор передавал какие-то свои архивы ученикам. Мария Владимировна собирала вещи, и всё это делалось так, чтобы внешне ничего не изменилось.
Игорёк с Юлькой всё так же ходили в школу. Онуфриевы-старшие – на работу. Все стояли в очередях, добывали продукты, хотя теперь Мария Владимировна несколько чаще, чем раньше, ходила на Сытный рынок, где продавалось безумно дорогое, по мнению Юльки, мясо за десять рублей килограмм.
– Нечего теперь экономить, – только и шепнула ей Игорькова бабушка.
В назначенный срок появился и сам Петров. Принёс устрашающего вида бумагу, где утверждалось, что «установка, выполненная по предложенной схеме, не является работоспособной».
Миша, Стас и Паша дружно возмутились, подхватили полковника под белы рученьки, усадили на почётное место, после чего с видом жрецов тайного культа принялись нажимать кнопки и перекидывать тумблеры.
Установка загудела.
Поползли ленты самописцев, качнулись стрелки, на экранах осциллографов заметались причудливые фигуры Лиссажу.
– И что? – скептически осведомился Петров.
– Гоните ваших «экспертов» поганой метлой, – сердито заявил Николай Михайлович. – Если они не способны понять разницу между принципиальной схемой и разводкой непосредственного устройства!.. На овощебазу таких знатоков. Или в совхоз имени Ленсовета. На ударную, так сказать, трудовую вахту!..
– Профессор, ваш сарказм неподражаем. Но не могли бы вы…
– Полковник Петров, или как вас там! Вы что, не поняли главного?! Главного, вот здесь показываемого?! – Николай Михайлович несколько раз ткнул в бумаги. – Ради чего всё это затевалось?! Ради самофокусирующегося пучка!.. Вы понимаете, что такое самофокусирующийся пучок и какую роль могут сыграть такого рода установки в борьбе с перспективными противокорабельными ракетами потенциального противника или же при отражении его массированного ракетно-ядерного удара?!
Кажется, Петрова проняло.
– Тише, тише, Николай Михайлович!..
– Что «тише», ну что «тише»?! Я что писал в отчёте?! Что необходим переход к разработке перспективной установки, мобильного устройства в крайнем случае, для противоракетной обороны столицы!..
– Но почему же наши эксперты…
– А почему ваши «эксперты», – ядовито осведомился профессор, – зарубили отличный проект «Волга», хотя он продемонстрировал весьма многообещающую эффективность на лабораторном стенде?.. Я вам скажу почему. Потому что гораздо привычнее и удобнее идти по пути создания противоракет, несмотря на все ограничения, налагаемые законами классической физики на такие системы. А тут…
– Достаточно, товарищ Онуфриев, достаточно!..
– А вы мне рот не затыкайте! Так и знайте, я вновь буду вынужден обратиться в ЦК. И в Политбюро. И в наркомат… то есть в Минсредмаш! Я этого так не оставлю! Это же натуральное вредительство и подрыв обороноспособности нашей страны! И вам бы, гражданин полковник, разобраться, нет ли у этих горе-экспертов родственников за границей, особенно из числа так называемых перемещённых лиц, сотрудничавших с немецко-фашистскими оккупантами!.. И будьте уверены, этот момент я в своём письме отражу также!.. В полной мере отражу!
Несчастный Петров совсем стушевался. Профессор наседал на него, словно коршун на голубя.
– Вы меня шантажируете! – продолжал бушевать Николай Михайлович. – Я требую независимой экспертизы и конкурентных испытаний!.. О, я догадываюсь, догадываюсь, чьи это интриги! Теплофизики, да? Академик – в кавычках! – Аб…
– Всё, всё, довольно! – прямо-таки завопил несчастный Петров, вскидывая руки. – Успокойтесь, Николай Михайлович, прошу вас. Никто вас ни в чём не обвиня…
– Как это «не обвиняет», когда вы прямым текстом именно что обвинили меня в подтасовке научных результатов и подаче заведомо ложных сведений!.. Пусть эти эксперты явятся сюда! Я им докажу!.. Если, конечно, они в состоянии отличить функцию…
– Я вам верю! Верю! – Петров в изнеможении затряс взнесёнными дланями. – Довольно, товарищ Онуфриев! Возможно, наши эксперты… были недостаточно беспристрастны…
– Давно бы так, – проворчал профессор. – Ну, так и что дальше?
– Дальше у нас Сергей Никаноров, его загадочное исчезновение, – с изрядным облегчением и весьма поспешно выпалил полковник. – Вы обещали помощь…
– Обещал. И я своё слово держу. Мы с ребятами провели, так сказать, мозговой штурм. Я бы на вашем месте проверил следующие места: северный берег Ладоги, Водлозеро и треугольник густых лесов между Тихвином, Неболчами и Анциферовым.
– Вот как? А поточнее?
– Поточнее вот, – профессор размашисто написал что-то на листке, протянул полковнику. – Эте те места, куда, я знаю, Никаноров частенько отправлялся под предлогом охоты, ещё когда мы работали с ним вместе. Оформлял путёвки в охотобществе, всё как положено, отмечался в охотхозяйствах на местах. Вы должны были бы это обнаружить.
– Охотобщество? Охотхозяйства? – Петров аж весь подобрался. – Николай Михайлович, уверяю вас, все связи Никанорова отрабатывались с предельным тщанием. Я готов руку дать на отсечение, он не состоял ни в каких обществах. Из оружия у него имелся только наградной пистолет, а больше ничего.
– Как это «не состоял», да я сам его охотбилет видел, – встрял Стас.
– И дичь он привозил! Прошлой весной, глухарей…
– Вот видите, как интересно получается, товарищ начальник, – усмехнулся профессор. – По бумагам человечек чистенький, а на самом деле всё у него есть. И охотбилет, и ружьишки, даже не одно. И приятели в нужных местах, что из списочков фамилию его убрать-то смогут. Вы формально проверили, запрос послали, ответ в дело подшили – и голова не болит. Не-ет, с такими кадрами мы не то что коммунизм, мы и социализм-то достроить не сумеем…
– А почему вы раньше не упоминали, что Никаноров – охотник? – вдруг прищурился Петров. – Про походы говорили…
– Потому что к слову не пришлось, да и не был он таким уж страстным охотником последние годы. Мы вот отчего глухарей-то запомнили? Оттого, что редко очень он что-то такое привозил. Уж полтора года прошло. А вот туризм – походы – он любил. Так что проверьте вот эти места, что я вам написал, полковник.
– Что ж, благодарю, Николай Михайлович. Это действительно очень интересные сведения. Незаконная охота, незарегистрированное оружие, непонятно как полученный охотбилет… отсутствие в списках…
– Вот-вот, – подхватила Мария Владимировна. – Вот там копните, да экспертов своих потрясите. Глядишь, и не понадобится нам с мужем нервы трепать.
– Хотя должен вам сказать, товарищ начальник, что мы тут с