Несмотря на свой гедонизм и жизнерадостность, Пол Макгилл был достаточно умен, обладая определенной гибкостью и внутренним чутьем. С необыкновенной ясностью он сразу понял, хотя и не показывал этого всем своим видом, что Эмма относится к совсем иной, необычной категории женщин. На нее не производит впечатления его многообещающая мужественность, и она не намерена уступать его обычной манере ухаживания. Эту женщину можно покорить только с помощью тонкой тактики, честностью, добившись ее понимания. Разочарованно уяснив, что его добродушные подшучивания вызывают у нее только враждебность, Пол решил изменить линию поведения и прекратить изводить ее своими насмешками. Он подался вперед к ней и сказал:
– Давайте прекратим это глупое препирательство. Мы только все портим.
– Портим – что? – раздраженно спросила Эмма.
– Нашу первую встречу, первый вечер, который мы проводим вместе.
– И последний!
– Мне нравятся женщины с характером, миссис Лаудер. Полагаю, что мистер Лаудер со мной в этом согласен.
Задетая его словами, Эмма сердито взглянула на него. „Что за несносный глупец", – раздраженно подумала она.
– Я – вдова, майор Макгилл. Мой муж погиб восемнадцать месяцев назад в битве на Сомме.
„О Боже!” – подумал Пол и быстро проговорил:
– Пожалуйста, простите меня. Я ужасно виноват перед вами. Это просто не пришло мне в голову. Я безмозглый идиот!
Он выругался про себя и замолчал. Эмма, в свою очередь, ничего не сказала в ответ. Наконец, Пол заговорил снова:
– Это было ужасно нетактично с моей стороны. Во время войны надо быть осторожнее в высказываниях. Мне действительно очень жаль. Надеюсь, что вы примете мои извинения также по поводу моего безобразного поведения в „Ритце”. Мне нет оправданий.
Эмма услышала искренние ноты в его голосе, заметила, что насмешливое выражение сошло с его лица, прочитала сочувствие в его глазах. Столь решительная перемена в его поведении несказанно удивила ее.
– Вы принимаете мои извинения?
– Да, – пробормотала Эмма.
К ним подошел Фрэнк и протянул Полу его палку.
– Долли просила передать ее вам. – Он обернулся к Эмме: – Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, что лучше?
– Да, спасибо, – ответила Эмма. – Прости меня, Фрэнк. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.
– Послушайте, Фрэнк, это я во всем виноват, – вмешался Пол. – Давайте забудем этот маленький инцидент, хорошо?
– Конечно, Пол.
Фрэнк улыбнулся им и направился в дальний угол гостиной, где один известный политический деятель держал речь перед обступившими его слушателями. Эмма неотрывно смотрела на палку, которую Фрэнк только что вручил Полу. Заметив это, Пол, с несвойственной ему застенчивостью, взглянул на нее и пояснил:
– Я был ранен, но вы, вероятно, не заметили моей хромоты. Должен сознаться, что я приложил максимум усилий, чтобы скрыть ее, когда мы с вами шли через гостиную.
– Вам это прекрасно удалось.
С удивлением Эмма заметила, что улыбнулась ему. Стоило Полу немного унять свою спесь, как она сразу же изменила свое отношение к нему. Эмма поняла, что его прежнее вызывающее поведение объяснялось недостаточной уверенностью в себе, и слегка смягчилась. Она откинулась на спинку дивана и позволила себе слегка расслабиться. А он продолжал застенчиво улыбаться и был похож на беззащитного маленького мальчика.
– Надеюсь, ваша рана не очень серьезна и не слишком болезненна, – мягко спросила она.
– Нет, вовсе нет. Скоро я уже собираюсь обратно во Францию, – с серьезным, задумчивым лицом ответил Пол. Чувствуя, что его позиции несколько укрепились, он все же немного поколебался в нерешительности перед тем, как обратиться к ней:
– Я должен уезжать через несколько недель. Не могли бы мы до этого встретиться хотя бы еще раз? Я знаю, что вы смотрите на меня, как на какого-то проходимца, но я вовсе не такой, уверяю вас. Конечно, мне нет прощения за мое безобразное поведение сегодня в „Ритце”, но все же некоторым оправданием может служить то, что я был ослеплен вашей красотой. Не могли бы вы позавтракать со мной завтра, чтобы у меня был еще один шанс оправдаться в ваших глазах? – Его глаза задорно блеснули. – Клянусь, что больше, не буду испытывать ваше терпение, и обещаю вести себя как подобает офицеру и джентльмену, а не какому-нибудь проходимцу-подзаборнику.
– Я уже приглашена на завтра, – ответила Эмма.
– Это очень важная встреча? Ее нельзя отменить?
– Думаю, что нет. Я должна встретиться с Фрэнком. Мы редко с ним видимся, и он будет разочарован.
– Да, я понимаю.
Лицо Пола вдруг оживилось.
– Не хочу показаться вам назойливым, но не могу ли я присоединиться к вам? Вы не позволите пригласить вас вместе с братом быть моими гостями? – Он принужденно улыбнулся. – Кроме того, в обществе своего брата вы будете чувствовать себя под надежной охраной.
Эмма улыбнулась в ответ. Его хитрость была шита белыми нитками.
– Я должна спросить брата. Не знаю, как он к этому отнесется.
К великому неудовольствию Пола, к ним в этот момент подплыла Долли, и он встал, уступая ей свой стул. Но Долли отказалась присесть и заявила:
– Вижу, что вам двоим удалось преодолеть небольшие разногласия. – Ее глаза скользнули по Эмме и задержались на Поле. – Как себя чувствует наш раненый герой? Надеюсь, вы не скучаете, дорогой. Мы ведь обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы наши отважные солдаты были счастливы.
Она игриво потрепала его по руке.
– Кажется, вы попали в хорошие руки. Увидимся завтра, на обеде у вашего отца.
– Боюсь, что это нам не удастся. На завтра у меня запланирована давно назначенная встреча. С моей судьбой.
Долли удивленно вскинула брови.
– Мне кажется, что я не знаю ее.
– Уверен, что вы с нею не знакомы, Долли, – лицо Пола осталось совершенно непроницаемым.
Долли пожала плечами.
– Думаю, что не в моих силах быть знакомой со всеми вашими увлечениями в Лондоне. Теперь прошу прощения, я должна „циркулировать”, мои дорогие.
Пол приблизил к Эмме свое спокойное лицо.
– Это так и будет?
– Что будет?
– Завтракать со своей судьбой.
Она взглянула на него и улыбнулась своей несравненной улыбкой, осветившей ее лицо необыкновенным светом.
– Мне казалось, что вы собираетесь завтракать со мной и Фрэнком.
Фрэнк спросил:
– Зачем ты это делаешь, Эмма?
– Что делаю, дорогой?
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду: покидаешь Лондон столь неожиданно.
– Я собиралась провести здесь несколько дней, а задержалась на целые две недели. Я должна возвращаться в Йоркшир.
– Никогда не мог себе представить, что мне доведется увидеть свою сестру, убегающей в панике.