Я в возмущении вскочила с дивана, не обращая внимания на то, что его футболка на мне задралась по самое не хочу, и ринулась на кухню. Торопов последовал за мной.
— Ты охренел, Торопов? Я чуть от страха на тот свет не отправилась! — закричала я на него шепотом.
— Я забыл документы. Поэтому вернулся!
— А я что спала на них?
— Нет.
— Тогда какого хрена ты там сидел и пялился, как маньяк??? Ты вообще нормальный?
— Извини, если напугал! Просто так получилось!
Мы перешептывались друг с другом, но слишком эмоционально, особенно я. И если бы не спящий Никита, то я устроила бы ему нагоняй за такую выходку. А так приходилось лишь тихо журить его.
— Конечно, напугал! Радуйся, что я не закричала и не разбудила Никиту. Я бы тебя вообще убила бы! Ты не только меня мог напугать, но и ребенка! О чем ты вообще думал?
Я высказывала ему, не замечая, как скользят его глаза по мне, отмечая мои растрепанные волосы и его футболку на моем теле. И только его замерший на моих губах взгляд, заставил меня замолчать.
Торопов молча взял меня за руку и притянул к себе. Мокрая куртка тут же уколола меня холодом:
— Ау! Ты холодный!
Торопов так же молча отпустил меня и скинул куртку на пол, а потом снова притянул к себе, прижав к своему горячему стальному телу, и заглядывая в мои глаза, прошептал:
— Боже, принцесса, какая же ты красивая…
Я не понимала, что происходит. Мой мозг еще не успел переключиться на другую волну, а вот тело чувствовало теплые руки Влада на талии и шее. По телу пробежалась толпа мурашек.
Я судорожно выдохнула, заостряя свое внимание на губах Торопова.
— Ты потом меня будешь ненавидеть, но я все равно сделаю это! Не могу от тебя отказаться!
И в это же мгновение его теплые губы опустились на мой рот, заставляя меня замереть от удивления и неожиданности.
Нет, Торопов не целовал меня. Его губы просто жадно изучали мои губы. Цеплялись за них, обсасывали, ласкали вперемешку с рваным дыханием. При этом я ощущала, что Торопов натянут как струна. Его пальцы чувствительно впивались в мою кожу, но мне было не больно. Я сама дрожала, как осиновый лист, чувствуя, как ноги становятся ватными, а в животе поднимается давно забытый рой тех самых бабочек.
Не ждала, не думала, и не знала, что делать. Но игнорировать не могла. Слишком остро ощущала тоску Влада. До потери сил. Даже пришлось схватиться за его рубашку, чтобы не упасть. А потом, услышав его тихий стон, я сама приоткрыла рот и откликнулась на его мечущиеся движения губ. Сдалась. Потому что за два с лишним года ничего подобного ни к кому не чувствовала. За последние пять месяцев даже на свидание ходила — и ничего подобного. А с ним за одну секунду взрыв во всем теле. В голове. И ведь понимаю, что неправильно все это. Не должно так быть. Но отказать не могу. Не ему. Себе не могу. Может потом пожалею, но сейчас это так фантастично. Медленно и нежно, но при этом Торопов требовательный и кажется зверски голодный. Настолько, что моя голова кружится, а кончики на пальцах рук и ног немеют. Мне даже кажется, что я обмякла в руках Торопова. Но его руки обхватывают меня за талию, не давая упасть и еще крепче прижимают к напряженному телу, грозя меня раздавить. И у меня уже не хватает воздуха, но я не могу оторваться. Я просто дурею от этих забытых ощущений. От сладостного вкуса его губ. И понимаю, что задохнусь насмерть, но не могу остановиться. Влад делает это первым:
— Врежь мне, принцесса, и посильнее, — шепчет он в мое ухо, — иначе я не остановлюсь.
Идея хорошая. Но проблема в том, что я сама нуждаюсь в хорошей оплеухе. У меня в голове туман и только острое ощущение его близости. Больше ничего вокруг.
— У меня сил нет, — признаюсь ему дрожащим голосом.
— А жаль, — только сожаления в его голосе я не слышу.
Влад разворачивает меня к себе спиной и зарывается лицом в мои короткие взлохмаченные волосы. Его руки ложатся на мой живот и снова прижимают к его телу так, что я чувствую, как Торопов возбужден. Он хочет меня. До дрожи. И мне так неловко признаваться, но я тоже. По крайней мере я чувствую то, чего не должна чувствовать с ним. Я знаю, я помню, что не должна, ну по крайней мере ни здесь и не сейчас, но его скользящие по моей шее губы заставляют меня в блаженстве закрыть глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но всего лишь на мгновение. Мне немного страшно. Я помню, как он накинулся на меня тогда на приеме и чем все это закончилось, и даже готова в любой момент дать отпор, но Торопов совсем не двигается. Он, словно почувствовав мое напряжение, начинает покрывать мою шею легкими поцелуями, вызывая мурашки на спине.
И я жду, каждую секунду, жду его дальнейших действий. И я не то, чтобы их боюсь, просто все слишком быстро. Слишком неожиданно. Но еще неожиданней, что я жду.
— Не бойся меня, — снова шепчет Влад. — Я обещаю, что и пальцем тебя не трону, если ты не захочешь. Просто я так скучал…
Зачем он это говорит? Где он был? И почему тонкая ткань футболки не спасает от его обжигающих прикосновений? Почему у меня нет сил ему противостоять? Ведь я не должна позволять ему это делать со мной? И почему я хочу, чтобы он не останавливался? Мой разум! Где ты?
— Я не боюсь…
Мне нужно что-то ответить, потому что я теряю себя. Торопов ничего не делает. Просто обнимает и судорожно вдыхает мой запах, а я медленно выпадаю из его реальности, забыв обо всем, что нас связывало и чувствуя только его животный инстинкт.
Он меня не держит. Я могу уйти. Прогнать его. Но стою, как вкопанная. И едва нахожу силы, чтобы повернуться и заглянуть в его глаза. Лучше бы я этого не делала. Там столько боли и одиночества. Влад боится и волнуется не меньше меня. Но тем не менее склоняется и снова целует меня. Без жесткого напора, но все так же уверенно. Он словно спрашивает разрешения, а когда я раскрываю губы, не в силах сопротивляться, позволяет мне вести эту близость. И я принимаю его вызов. Чувствую, как в груди собирается тяжелый ком, но продолжаю искать спасение в его губах. Пью до последней капли. А когда отрываюсь, то понимаю, что плачу.
Влад вытирает ладонями мои слезы и покрывает мое лицо нежными поцелуями.
— Я так устал жить без тебя…
Я не могу сказать ему то же самое в ответ. Но только вслух не могу сказать. Пока что не могу. А глубоко внутри я с ним согласна. Я тоже устала без него. Ведь не просто так, пройдя через весь этот ад я так и не смогла выкинуть его из своего сердца.
Я сама тянусь к его губам. Забыв про гордость и страхи.
Может, с ума сошла. А может мне просто нужно его внимание. Может я потом от стыда умру? Но сейчас мне это нужно.
Торопов отвечает мне с не меньшим желанием. Не чувствуя отпора с моей стороны, он сжимает футболку на мне и прижимает к себе так крепко, что мои ребра вот-вот затрещат.
Я робко опускаю руки на его шею и тут же оказываюсь у него на руках. Даже не поняла, как это произошло. Просто покрываю его лицо поцелуями и понимаю, что он несет меня в свою комнату.
Там темно. Но Торопов безошибочно приносит меня к кровати, а потом аккуратно сажает на ее поверхность. И тут же уходит.
У меня есть шанс все изменить. Пока он включает свет в комнате, пока закрывает дверь и прижавшись к ней, вопросительно смотрит на меня. Одно мое слово, и я смогу уйти. Я уверена, он даже не остановит. Но молчу, словно в рот воды набрала.
Не дождавшись от меня каких-либо действий, Влад отталкивается от двери и подходит ко мне. Она садится на колени прямо на пол. Теперь наши глаза напротив друг друга. И заглядывая в его стальную глубину, я вижу, что он не верит своему счастью. Смотрит на меня, так как будто я сейчас растаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Его руки ложатся на мои плечи и легко спускают с них ткань огромной футболки. Робко и медленно. Полностью стащить одежду с меня не удалось, но ключицы оголились. Влад изучает обнаженную кожу взглядом, а потом прикасается к ней кончиками пальцев. Я вздрагиваю от обжигающего прикосновения, а руки Торопова дрожат. Он пытается себя контролировать, но я вижу, что он дрожит, но не останавливается. Рисует узоры, заставляя меня проваливаться в какую-то собственную нирвану.