Дракула сжал рукоятку меча, потом поинтересовался:
— Может, кто-то хочет задать мне вопрос?
Вперед вышел Галес, один из двух бояр, но не успел он раскрыть рот, как его опередил зычный голос Черного Ильи:
— Воевода, кое-кому из нас приходилось бывать в турецком лагере, а некоторым случалось даже пожить с турками. Но каким образом, при помощи какого черта ты узнал обо всем этом?
Снова послышался смех.
Когда он стих, Влад улыбнулся.
— На твой вопрос легко ответить, Илья. Шатер Мехмета прохудился, и я ездил, чтобы зашить его.
Кто-то засмеялся снова, кто-то ахнул в изумлении.
— Вы все знаете, что турки разбивают два лагеря, — продолжил Дракула, дождавшись тишины. — Один настоящий, другой фальшивый, который отвлекает внимание. Так вот, сегодняшнее утро я провел в самом что ни на есть настоящем. Я слонялся между палатками, притворяясь ремесленником, разговаривал со слугами, рабами, таскал бревна, из которых турки строили стену вокруг ставки Мехмета. Потом меня позвали заштопать его шатер. Ты знаешь, — он повернулся к Иону, — я сам не ожидал, но похоже, не потерял навыков, которые приобрел в Эдирне на черный день, хотя свою работу сделал вовсе не безукоризненно. Разве угадаешь, когда султану еще раз захочется покинуть шатер через стену, а не через дверь или он решит выбросить через эту дырку какого-то нерадивого слугу. Так чего стараться?
Дракула снова обвел взглядом воинов и громко спросил:
— Есть еще вопросы?
Теперь, дождавшись своей очереди, заговорил Галес:
— Я не уверен в том, что все понял точно, воевода. Сколько же людей в турецком лагере?
— Они довольно широко расставили свои силы, разделились на отряды, чтобы контролировать как можно большую территорию. Я думаю, что вокруг султанского штандарта сейчас около тридцати тысяч. Чуть больше, чуть меньше — не имеет значения.
Боярин остолбенел.
— И вы, князь, собираетесь сунуться в самое логово, имея при себе всего четыре тысячи воинов?
— Нет, — невозмутимо ответил Влад. — При мне будет только две тысячи. Мы атакуем с юга. Еще две тысячи войдут в лагерь с севера, чуть позже, и поведешь их ты, Галес.
— Я? — Галес был явно ошарашен. — Но, воевода, даже если на нашем пути к султану будут стоять только ленивые, пьяные и те, у которых нет селезенки, их все равно получается никак не меньше десяти тысяч на каждый отрезок.
Он указал в круг, потом успокоился и спросил уже твердо:
— Вы, наверное, потеряли рассудок, князь?
Кое-кто свистнул, на Галеса зашикали, но Влад не выказал никакого раздражения.
— А ты утратил мужество, — ответил он и подошел к боярину.
Они были примерно одного роста, их взгляды скрестились. Мужчины неотрывно смотрели друг на друга.
— Видел ли ты, Галес, что уже натворил Мехмет на нашей земле? — жестко продолжал Влад. — Видел. Думаю, ты знаешь, что он еще сделает, если мы не остановим его. Турок нельзя одолеть в открытом бою. Мы можем только постепенно разрушать их армию партизанскими наскоками. — Глаза Влада блеснули. — Но этого недостаточно. Врага надо ударить в самое сердце. В суматохе, которая возникнет в лагере, среди ужаса и страха, станет действовать горстка людей. Они точно будут знать, что и как надо делать, чтобы спасти свою страну, возможно, и весь христианский мир.
Дракула говорил это, обращаясь к боярину, но его слушали все.
— Рыцари христианства, крестоносцы! — решительно произнес он, и голос его прозвенел над долиной, достигая ушей воинов, которые находились на самых дальних склонах. — Наша судьба теперь только в наших руках. Она — на острие наших мечей, осененных крестом Господним. Если мы погибнем в этой священной войне, то уйдем к нашему Небесному Отцу, станем святыми мучениками и будем восседать по правую руку от Его священного престола. Все наши грехи забудутся, будут прощены. Если мы победим, то вернем христианскому миру Константинополь. Мы опрокинем Завоевателя! — Князь крепко сжал рукоять меча и поднял его перед собой. — Пойдете ли вы за сыном Дракона по пути славы? — крикнул он. — К победе или в рай?!
Этот крик был услышан в самых отдаленных концах ущелья.
Именно оттуда, издалека, из-за спин старших офицеров, пока еще молчащих, покатился крик:
— Победа! Победа!
Влад позволил этим голосам звучать некоторое время, потом властно поднял руку.
— Идите к кострам, — распорядился князь. — Точите мечи, кормите лошадей, собирайтесь с силами, ешьте то, что у вас есть, спите, если сможете сомкнуть глаза. Используйте это время, чтобы поговорить с Господом и с теми, кто вам дорог. Мы собираемся на восточной окраине леса за два часа до полуночи. Приготовьтесь к тому, что дорога приведет нас к славе, здесь, на земле, или там, на небесах.
И снова послышался многоголосый крик:
— Победа! Победа!
Офицеры постепенно стали расходиться. Каждый из них направлялся к своим солдатам.
Рядом с кругом, начерченным на песке, остался боярин Галес. Его единственный глаз был широко раскрыт и с удивлением взирал на Влада.
— Вы собираетесь атаковать сегодня ночью, мой князь?
— Да, мы атакуем сегодня ночью, жупан. Мы, ты и я. Или войска Амласа и Фагараса должен вести в бой кто-то другой?
— Я поведу их. — Единственный глаз боярина неотрывно смотрел на князя. — Как и всегда.
Он повернулся и направился по склону.
Влад и Ион смотрели ему вслед.
— Он не придет на опушку леса, — сказал ворник.
— А я думаю, что придет, — возразил ему князь. — Он знает, что случится с его семьей и с ним самим, если я добьюсь успеха и смогу покарать предателей. Но если он не придет…
Влад повернулся и отдал Стойке меч. Тот вложил его в ножны, поклонился и быстро пошел вверх по склону. Дракула двинулся за ним, сначала медленно, потом ускорил шаг. Они направлялись к княжеским палаткам. Теперь, когда все было решено и появилась возможность чуть расслабиться, Ион хорошо видел, как устал его князь.
— Что ж, если он не придет, то мы поступим вот как, — продолжил воевода. — Ты останешься здесь, убьешь его и сам поведешь людей.
— Я? — Ион остановился. — А если боярин будет командовать сам, то мне придется, как обычно, прикрывать твою спину?
Влад тоже остановился, обернулся.
— Не в этот раз, мой старый друг, — негромко произнес он. — Я хочу, чтобы твой меч упирался в спину Галеса или перерезал ему глотку. Мне очень нужна вторая атака. Очень!
— Тогда почему ты не велишь мне сразу возглавить ее?
— Надо, чтобы все видели, что ее возглавляет Галес. Многие бояре напуганы, они колеблются, особенно те, которые сидят в Тырговиште. Если жупан Туркул увидит, что его брат все еще сражается на моей стороне, то он сможет удержать от измены всех остальных. Тогда я буду избавлен от удара в спину.