Турки же в это лето, которое выдалось настолько жарким, что и старожилы не могли такого упомнить, вынуждены были забивать собак и верблюдов, а также боевых лошадей, страдавших от жажды. Они жарили мясо на собственных доспехах. Солнце палило так, что для этого даже не требовалось огня.
Это было ночью. Днем дружинники сражались. Нет, уже не в открытом бою, как на Дунае, когда они впервые попытались остановить врага и от крови тех, кто там полег, вода в реке стала красной. Валахи перешли к партизанской тактике. Их отряды совершали набеги, вырывались из зарослей бука или дубовых рощ и атаковали всякого, кто отбился от основной колонны в безнадежных поисках воды. Витязи поджидали противника в засаде, подкарауливали в ущельях, сбрасывали турок на камни, стреляли из аркебуз, взрывали порох, пугая людей и животных. Валахи боролись с врагом даже при помощи болезней. Заразные больные, одетые турками, отправлялись в неприятельский лагерь. Если они умирали, то их ожидал ореол мученичества, если же выживали, то получали вознаграждение золотом. Влад благословлял их и крепко целовал в губы перед тем, как они уходили исполнить его задание.
Когда Ион попытался убедить его в том, что этого не нужно делать, князь произнес в ответ только одно слово:
— Кисмет.
Но сколько витязи Дракулы ни сражались, скольких ни убивали, а турок все равно было слишком много, поэтому они продвигались вперед. По слухам, которые доходили до воеводы, через Дунай переправилась неприятельская армия, насчитывающая примерно девяносто тысяч человек. Валахов в самом лучшем случае набралось бы тысяч двадцать. Даже если учесть, что численность врага сократилась после сражений, в результате болезней, голода и партизанских действий, никак не меньше сорока пяти тысяч турок двигались бесконечным потоком по направлению к Тырговиште. Иону же было хорошо известно, что отступающая валашская армия теперь состояла примерно из пяти тысяч человек.
Тремблак видел офицеров поредевшей валашской армии. Они находились в небольшой долине, освещенной слабым светом, пробивающимся между густыми облаками. Где-то на окраинах этой долины в мрачной темноте сгрудились остатки войска. Здесь собрались все, как приказал Влад три дня назад, перед тем как уехать.
— Ион, я вернусь, когда солнце сядет, на третью ночь, — говорил он. — Пусть все ждут меня здесь.
Он уехал, одевшись турком, в сопровождении Стойки.
Его друг не смыкая глаз удерживал на этом месте остатки армии. Он действовал уговорами, обещаниями, угрозами, одних призывал к верности князю, другим напоминал о любви к Христу и православной вере. Но Тремблак знал, что если Влад не приедет сегодня, то даже Всевышний не поможет удержать армию.
— Ворник!.. — Чей-то голос заставил Иона встрепенуться. — Солнце село. Он не приехал.
Эти слова были сказаны негромко, но все, кто находился вокруг, услышали их и подняли головы. Две сотни офицеров повернулись к Иону.
— Ночь пока не наступила, — ответил Тремблак. — Небо еще светлое, жупан Галес. Можно подождать еще немного. Наш воевода вполне заслужил это.
— Не слишком-то он что-то заслужил, — проговорил Галес недовольно.
Ион внимательно посмотрел на него. Этот человек был коротеньким и толстым. Превратности войны не сильно сказались на его дородности. Один глаз у него был вставной, сделанный из дерева и размалеванный краской. Галес утверждал, что потерял его в сражении много лет назад, еще при отце Влада, но люди говорили, что он просто наткнулся на забор, изрядно выпив. Ион часто удивлялся, отчего двое бояр вообще остались с разгромленной армией.
Вторым был Казан, канцлер убитого князя Дракула. Он так же верно служил теперь сыну, как когда-то отцу. Остальные же пятеро вельмож просто уехали, оставив записки с выдуманными причинами, и забрали с собой своих людей.
Однако этот Галес был братом Степана Туркула, который получил это прозвище за то, что некоторое время провел в османском плену, а теперь фактически был вторым человеком в княжестве. Ион подозревал, что ни один из братьев не отважится явно предать Влада, пока тот не будет окончательно разбит.
Однако было похоже на то, что Галес готовился ретироваться. Тремблак знал, что если он не остановит боярина, то по крайней мере половина офицеров последует за ним, но усталость сковывала его силы. Он не мог найти подходящих слов.
Но говорить ему и не пришлось, потому что Черный Илья, сидевший справа от боярина, наклонился, схватил руку Галеса и крепко сжал ее. Тот негромко вскрикнул, в его единственном глазу мелькнуло выражение боли и заметное возмущение. Зато он замолчал и больше не произнес ни слова.
Ион улыбнулся. Еще несколько лет назад любой крестьянин, который позволил бы себе дотронуться до хозяина, был бы повешен на первом же суку. Однако Илья носил черную форму, на которой был вышит серебряный дракон. Он принадлежал к числу витязей Дракулы, его гвардейцев, избранных людей. Они беспрекословно выполняли любые приказания князя. Галес собственными глазами видел, что это означает, поэтому и решил теперь подчиниться.
Ион взглянул на запад. Пожалуй, впервые ему не пришлось щуриться или прикрывать глаза рукой. Солнце наполовину опустилось за край долины. Скоро наступит ночь, будет совсем темно, а Влад так и не появился.
Последние блики солнечных лучей скользнули по долине, и почти сразу же рядом послышалось какое-то движение. Ион быстро разглядел знакомые очертания турецкого тюрбана. Он уже готов был выкрикнуть, что их обнаружил противник, когда с холма, все еще залитого золотистым светом, спустился какой-то человек. Сердце Иона дрогнуло от радости, когда он узнал его.
— Всем приветствовать князя! — скомандовал он.
Люди стали быстро подниматься, отряхивать пыль с одежды, оглядываться по сторонам. Каждый хотел разглядеть своего воеводу. Валахи ожидали увидеть Влада, одетого, как обычно, в черное, и не замечали самого обычного человека, который шел уже совсем рядом с ними. Воины не сразу узнали князя, которого так изменила простая турецкая одежда. Нет, он не был в костюме спага, благородного воина, и даже не походил на акинчи, легко экипированного всадника, участвующего в набегах. Дракула выглядел как ремесленник, далекий от боевых действий. На нем были широкий серый тюрбан, желтый халат, испачканный в пути, просторные, мешковатые шаровары и сандалии, привязанные к ногам ремешками. За ним неотступной тенью следовал Стойка, одетый, как и положено, в черное. Он нес меч князя, Коготь дракона. Люди узнавали своего господина по его слуге и по оружию.
Когда Влад приблизился, Ион низко поклонился. Все последовали его примеру, осознав, кто перед ними.