Читать интересную книгу Эндимион - Дэн Симмонс

Если, конечно, раньше не прикажу долго жить.

Откровенно говоря, моя безумная затея имела едва ли не научное обоснование. Как-то новобранцев перебросили в учебный лагерь сил самообороны на Медвежьей Лапе Урсы. Рядом находилось Ледяное Море, лед в котором на протяжении короткого арктического лета таял и снова замерзал чуть ли не каждый день. Каждый из нас ежеминутно рисковал провалиться в воду. Поэтому нам настойчиво внушали, что даже подо льдом существует тонкая прослойка воздуха, отделяющая ледяную крышу от поверхности воды. Чтобы спастись, требовалось добраться до этой прослойки, выставить из воды хотя бы нос (если не получается высунуть голову целиком) и плыть, пока не обнаружится прорубь или подтаявший участок, который можно пробить рукой или ножом.

Такова была теория. Практика засвидетельствовала один-единственный случай применения этого способа. Спасательной партии, в состав которой включили и меня, приказали отыскать водителя, который, отойдя на пару метров от своего четырехтонного «скарабея», провалился под лед и больше не показывался. Наткнулся на него именно я. Бедняга, тело которого находилось метрах в шестистах от транспортера, пытался действовать по правилам – его нос был прижат ко льду (но разинутый рот, белое как снег лицо и остекленевшие глаза убеждали, что исполнение оказалось, мягко выражаясь, неудачным).

Я постарался отогнать малоприятные воспоминания и дернул за веревку, подавая А.Беттику условный сигнал: мол, пора остановиться, а потом рванулся вверх, надеясь отыскать воздух.

Мне повезло, толщина воздушной прослойки между потолком пещеры и водой составляла несколько сантиметров. Я некоторое время жадно хватал ртом студеный, обжигавший легкие воздух, затем осветил фонарем трещины в потолке, повел лучом вдоль туннеля.

– Со мной все в порядке, – пробормотал я в микрофон. – Просто решил передохнуть. Далеко я продвинулся?

– Метров на восемь, – ответил А.Беттик.

– Хреново. – Судя по всему, завал тянется метров на двадцать, если не больше. – Ладно, первый заряд поставлю здесь.

Как ни странно, пальцы рук еще не до конца утратили гибкость. Я включил на полную мощность лазер и выжег углубление в стенке одной из трещин. Придал пластиковой взрывчатке нужную форму, расположил ее соответствующим образом в углублении… Направление взрыва будет в точности таким, каким я пожелаю (если, разумеется, все сделать правильно). Поэтому я приготовил взрывчатку заблаговременно, прикинув, что взрыв следует направить вверх и назад, а сейчас лишь зафиксировал форму. По тому же принципу, по которому плазменный заряд прожигает стальную плиту, взрывчатка разорвет на куски ледяную стену у меня за спиной. Любопытно будет понаблюдать, как посыплются в реку осколки… Между прочим, мы шли на определенный риск: если атмосферные генераторы, которые использовали для терраформирования планеты, не успели выработать достаточно углекислоты и азота, произойдет такой взрыв… Ведь кругом чистый кислород.

Поскольку я точно знал, что мне нужно, на установку заряда ушло не более сорока пяти секунд. Не обращая внимания на бившую меня дрожь, я установил детонаторы на срабатывание по радиосигналу и только тогда пробормотал в микрофон:

– Отпускай.

Меня снова повлекло по ледяному туннелю, то затягивая все ниже, то прижимая к изрезанному трещинами потолку. В такие моменты я глотал воздух, приказывал А.Беттику натянуть веревку и принимался устанавливать заряды, теряя остатки тепла.

Протяженность завала составляла около сорока метров. Удачно – будь он толще, нам не помогла бы никакая взрывчатка. Я установил заряды в трещинах и в углублении, которое выжег в потолке пещеры. К тому времени мои пальцы окончательно онемели (словно я напялил плотные ледяные перчатки); тем не менее я установил последний заряд. А ведь мы с А.Беттиком собирались рубить лед топором. Интересно, хватило бы нас на несколько десятков метров?

Вынырнув в очередной раз, я наконец почувствовал приток свежего воздуха. Поначалу решил, что это все та же пещера, но, посветив фонарем вокруг, увидел, что здесь гораздо просторнее. Связался со своими спутниками; мы решили не взрывать заряды, если выяснится, что вторая пещера заканчивается тупиком. Я посветил на воду. Река расширялась метров до тридцати и круто сворачивала, скрываясь из виду. По крайней мере никаких преграждающих путь ледяных стен; впрочем, выходов на поверхность тоже не заметно.

Мне хотелось проверить, что там за поворотом, но не хватило бы, во-первых, веревки, а во-вторых, тепла: я попросту не сумею вернуться обратно живым.

– Вытаскивайте, – прохрипел я.

Следующие две минуты я буквально болтался на веревке, словно кукла, пока андроид тащил меня против чудовищного течения, время от времени останавливаясь и давая мне возможность глотнуть воздуха.

Если бы мы с А.Беттиком поменялись местами – или если бы мне нужно было вытянуть девочку, – у меня бы ничего не вышло. Я знал, что андроид силен, но до супермена ему далеко; однако, вытаскивая из-под ледяной стены Рауля Эндимиона, он выказал поразительную силу. Могу только догадываться, откуда он ее черпал и каким образом с такой скоростью вытащил меня обратно. Я старался помогать – отталкивался руками от стен, дрыгал ногами, будто пытаясь плыть.

Вынырнув, я увидел гало вокруг фонарей и фигуры своих спутников. Сил, чтобы взобраться на плот, не было и в помине. А.Беттик подхватил меня под мышки и втянул на палубу. Энея помогла андроиду перетащить едва живого приятеля на корму. Признаюсь, в тот миг мне почему-то вспомнилась католическая церковь в городке Латмос, на севере пустошей. Мы приходили в город за съестными припасами и снаряжением, а иногда, любопытства ради, заглядывали в церковь, на южной стене которой была такая фреска: Иисуса снимают с креста, один из апостолов поддерживает его под руки, а Дева Мария обнимает искалеченные ноги сына.

– Ты себе льстишь, – услышал я вдруг. Почему-то мысль эта была озвучена голосом Энеи.

На корме, на покрытой инеем палатке, лежало термоодеяло, под ним находились циновка и два спальника, а рядом светился нагревательный куб. А.Беттик снял с меня белье, вещмешок и фонарь с передатчиком, накинул мне на плечи одеяло, застегнул спальник и открыл медпакет. «Липучки» биомонитора присосались к моему телу на груди, на внутренней поверхности бедра, на запястье и на виске. Андроид сверился с показаниями монитора, а затем, как мы и планировали, ввел мне ампулу адренонитроталина.

«Ты наверняка устал», – хотелось мне сказать, но язык и голосовые связки пока категорически отказывались подчиняться. Я замерз настолько, что даже перестал дрожать. Сознание тускнело, оставалась лишь некая тонюсенькая ниточка, цеплявшаяся за свет фонарей; впрочем, и та грозила вот-вот порваться.

А.Беттик наклонился ко мне:

– Месье Эндимион, вы установили заряды?

Я кое-как исхитрился кивнуть. Мне почудилось, будто я управляю движениями неуклюжей марионетки.

Энея, опустившись на колени, сказала андроиду:

– Я послежу за ним. А ты займись делом.

А.Беттик оттолкнул плот от стены и, налегая на шест, повел его вверх по течению. Невероятно! Откуда у него столько сил?

Сквозь треугольное отверстие в пологе палатки я видел отблески фонарей и сверкающий ледяной потолок пещеры. Мимо медленно проплывали сталактиты и клубы пара; впечатление было такое, словно я гляжу в дырочку на девятый круг Дантова Ада[В девятом круге Вергилий приводит Данте в ледяную пещеру. Ср.:

Я увидал, взглянув по сторонам,$Что подо мною озеро, от стужи$Подобное стеклу, а не волнам.$Данте Алигьери «Божественная комедия». Песнь тридцать вторая$(пер. М. Лозинского).].

Энея не сводила взгляда с монитора.

– Рауль, Рауль… – прошептала девочка.

Термоодеяло удерживало тепло, которое исходило от моего тела; правда, мне казалось, что никакого тепла нет и в помине. Тело промерзло до костей, чувства притупились настолько, что я практически ничего не ощущал. А еще – меня клонило в сон.

– Не спи, слышишь?! – воскликнула Энея, тряся меня за плечи.

«Попробую». Я знал, что лгу. Мне невыносимо хотелось спать.

– А.Беттик! – позвала девочка.

Я смутно осознавал происходящее. Кажется, андроид подошел, посмотрел на монитор и заговорил с Энеей. Их слова превратились в неразборчивое жужжание, утратили всякий смысл.

Внезапно, на миг возвратившись из своего далека, я сообразил, что рядом со мной находится чье-то теплое тело. А.Беттик вновь взялся за шест, а Энея заползла ко мне в спальник. Поначалу я не чувствовал ничего, кроме дыхания девочки на своем лице, кроме ее острых локтей и коленок.

«Нет! Не надо! – мысленно заявил я. – Ты не должна… Это мне поручили оберегать тебя…» Сонливость не позволила произнести хотя бы одно слово вслух.

Не помню, обняла ли она меня. Скорее всего я походил на обледенелое бревно или сталактит вроде тех, которые видел сквозь треугольное отверстие в стенке палатки: нижняя часть сверкает в свете фонарей, верхняя теряется во мраке и клубах пара.