Никита Чирков
Вновь: ошибка координат
1
Соединение разрозненных воспоминаний дается с трудом не столь из-за бурлящих эмоций, сколь в сомнениях перед надобностью иметь эту цельную картину. Раз уж жизнь пока в ее руках, да и знакомый голос неустанно убеждает в безопасности, следовательно, ценность объяснения пугающего окружающих состояния куда важнее другим, чем ей. Так что сомнения постепенно угасают в бушующем водовороте обрывков воспоминаний с сопутствующими неоднородными чувствами.
Существует тьма, привыкнуть к которой не так и трудно за счет отсутствия звезд на небе. Солнечная система ИМБ слишком далека во Вселенной от других скоплений святил, и лишь телескоп или его аналог открыли людям нечто большее, чем ночное полотно. Но то было на поверхности, а вот сокрытое под землей имеет иное влияние. Тамошняя тьма представляет воплощение чудовища, жестокого и властного, готового убить любого посягнувшего на его владения.
— Ты слышишь меня? — Если бы голос не был знакомым и оттого успокаивающим, то Рода вряд ли бы была столь податлива. — Мы тебя не торопим, Рода, не спеши, ты в безопасности. Сколько нужно времени, столько и дадим, но ты должна вспомнить, что случилось с твоей группой.
Кое-как получилось процедить сквозь зубы:
— Всех убила та тварь… Я и Мориц… мы остались в живых. — Она подвела их, свою команду, должную спокойно изучать планету Кома. Постепенно, дабы территорию вокруг города Монолит можно было наконец-то считать свободной от страхов встретить нечто чуждое. Вот они и встретили. Потакая инстинктам, не заметив капельницу и доктора, Рода ринулась к выходу, чувствуя лишь одно — стыд. Но не перед Катариной, чей знакомый голос был последним инструментом взаимосвязи с еле живой, пережившей нечеловеческие испытания Родой, нет. Стыд перед ее командой, которую она не защитила. Когда охрана схватила Роду у выхода из палаты, недавно только выглядевшая полуживым существом девушка раскрыла второе дыхание. Не без труда она вновь была помещена на койку и теперь уже прицеплена по рукам и ногам, словно дикое животное, не приемлющее иного, чем праведное убийство.
— Рода! — Катарина умела быть строгой, считаться с ней приходилось не только из-за должности, но и по велению ее непростого характера, не приемлющего излишнее волнение рядом с собой. — Возьми себя в руки! Не позорь себя, не позорь Техгруппу, не позорь своего отца!
Упоминание ее папы возымело отрезвляющий эффект, как минимум зрительный контакт был налажен. Сама Катарина всегда считала, что Роде было оказано недостаточное воспитание, причем преимущественно в дисциплинарном направлении. Но мгновенная фокусировка оказалась обманчива: упоминание ее папы спровоцировало болезненную реакцию на важнейшее воспоминание, которое предшествовало данному моменту. Когда неистовое чудовище убило почти всю ее команду и вот-вот должно было забрать и ее с Морицем жизнь, у Роды открылось странное второе дыхание. Нечто совершенно новое толкало ее вперед, заряжая и Морица продолжать путь… Прямо в пещеры, без карты местности или понимания конечного выхода, они лезли и лезли, пробираясь все глубже в бегстве от самой смерти. Словно червям в земле, пришлось скрести через почву, не жалея ни сил, ни здоровья, иногда еще используя последнее снаряжение для пробития кусков породы, чтобы хоть на чуть-чуть увеличить расстояние между ними и монстром. Теснота, мрак и холод были столь сильны, что впору верить в отсутствие мира за пределом тех природных лабиринтов. А потом случилось землетрясение. То ли что-то взорвалось, то ли обвал… Неизвестного происхождения сила вынудила их разделиться. Туннель был завален, обратный путь окончательно отрезан. Безысходность так и подталкивала готовиться к смерти — чудовище уверенно сокращало расстояние. Этому воплощению природного зла были неведомы страх, усталость и даже каменистая порода — сила столь жестокая, сколь необуздываемая. Благодаря тому громкому смещению пород, получилось высвободиться из каменного капкана, что позволило воспользоваться моментом и свершить акт возмездия.
Воспоминания Роды сопровождались фразами, собрать из которых общую картину не составило труда. Она не могла позволить себе умереть там, как и не могла бросить Морица. Но главное — нельзя было просто выжить, нужна улика. Вырванная из лап смерти жизнь и стала результатом влияния авторитета отца, опозорить которого своей неудачей было неприемлемо даже на пороге смерти. А упоминание его сейчас вскрыло воспоминание о том, что Рода принесла сюда с Морицем кусок этой твари.
— Да, Рода, лапа этого существа у нас, мы сейчас изучаем ее. Но как ты смогла заполучить ее? Она метровая, тяжелая и…
— Посмотри на меня! — И тут Катарина связала очевидное с неожиданным — ведь все тело Роды было в жутких ссадинах, от головы до пят, царапины на руках и спине, множество ободранных кусков кожи до мяса. — Я протискивалась с Морицем через такие ущелья, где нет места людям, чуть ли не зубами грызя камни и землю! Но тварь делала это лучше. И тогда, в небольшом пространстве, я стала приманкой. Мориц выждал момент и свалил валун на лапу твари. Видишь эти царапины на лице? — Черные волосы до плеч были зачесаны назад, что позволило отчетливо видеть четыре тонкие линии на всей щеке от правого уха до кончика подбородка, которые уже были зашиты. — Мы принесли ценное доказательство убийцы Копателя Шесть — людей под моим началом! Спроси у Морица, если не веришь!
— Он сейчас в операционной, — проронила Катарина в глубоких мыслях, но быстро добавила: — Состояние тяжелое, шансов мало, но…
— Катарина, он спас мне жизнь.
— Врачи сделают что смогут.
— Уверены, вы можете больше.
— И как это понимать?! Хотя нет, молчи, твои комментарии насчет моей работы и работы Тиши я слушать не собираюсь. Тебе ввели успокоительное, чувствуешь себя лучше? Отлично, если нет, то я еще могу дозу увеличить.
— Оставь свою надменность при себе в кои-то веки! Пусть я и гожусь тебе чуть ли не в дочери, но я заслуживаю быть услышанной. Раз уж ты одна ведешь этот допрос, то полагаю, все это мало касается директора Тиши. Не трудно догадаться, что лучшего генетика на всей Коме сослали поработать в тюрьму на отшибе не ради заключенных, с которыми и студент-медик справится. Я понимаю, у вас свои тайны. Но я все равно доверяю тебе, Катарина. Ты не подведешь ни свою репутацию, ни уж тем более моего отца — твоего начальника!
Катарина смотрела на нее и лишний раз вспоминала слова своей матери о тяжбах заботы неблагодарных детей. Раз уж Андрей Дикисян — отец Роды и начальник группы ученых с