такое? Пожалуй, следовало заняться делами. Но сначала требовалось очистить разум от всех посторонних мыслей — для этого у него имелся проверенный способ.
Владыка Иолка повернулся к охране и приказал:
— Вы, двое! Принесите клинок, шлем и щит. Хочу посмотреть, способны ли вы защитить своего царя в случае покушения. Да и мне необходимо размяться.
Стражники переглянулись, старший подтолкнул младшего локтем. Тот облизнул давно пересохшие губы и задал вопрос:
— Сейчас?.. Мой повелитель, вы желаете провести поединок в таком палящем зное?
— Да, прямо сейчас, — Пелий вскинул брови. Несмотря на жару, вокруг него сгустился колючий холодок, который почувствовали оба охранника. — Какие-нибудь возражения?
— Никаких, господин.
* * *
Дальнейшая часть пути проходила мирно — после встречи с самофракийцами у аргонавтов не было вооруженных столкновений. Однако плыть стало гораздо труднее. Воды близ Дардании и величественной Трои не несли в себе опасности, а вот преодоление участка, соединяющего два моря, далось «Арго» с трудом. Виной были громадные размеры корабля и его низкая маневренность. Анкей до боли в глазах всматривался в неспокойные воды, то и дело приказывая гребцам остановиться. Теперь всем было ясно, какая опасность поджидала моряков, стремящихся в Колхиду. Острые пики скал над водой пророчили гибель всем неосторожным путешественникам. Еще опаснее были камни, скрывающиеся на малой глубине — если бы «Арго» задел их дном хоть единожды, пробоина вмиг потопила бы корабль со всем грузом и командой. Лишь когда рулевой провел судно через препятствия и по ту сторону раскинулась неизведанная синева, аргонавты смогли выдохнуть с облегчением.
На их пути не попадалось островов, где можно было устроить стоянку. Приходилось заметно отклоняться от маршрута, чтобы причалить к большой земле для отдыха и пополнения припасов. Карты помогали лишь отчасти: им недоставало подробностей, ведь корабли редко плыли в сторону Колхиды. Даже троянские мореплаватели, чьи владения были куда ближе к колхам, обычно делали выбор в пользу южных вод, теплых и густонаселенных.
Аргонавты старались не углубляться в незнакомое море слишком сильно. Берег всегда находился у них на расстоянии дня пути. Таким образом они будто огибали морскую гладь по большой дуге — это был очень длинный, но относительно безопасный способ передвижения. Случись что, всегда можно было укрыться и отдохнуть на суше.
Пару раз они останавливались близ небольших приморских деревень, населенных в основном рыбаками. Говор местных жителей заметно отличался от привычного, хотя в языке проскакивало множество знакомых слов. Но чуждое произношение сильно затрудняло беседу — приходилось прибегать к жестам или терпеливо повторять самые простые фразы. Все же аргонавты с успехом пополняли запасы еды и питья, а иногда получали от рыбаков разрешение на отдых.
Даже самые невнимательные члены отряда заметили, как изменилась окружающая природа. Воды чуждого им моря были намного темнее — купаясь в бухтах и занимаясь рыбной ловлей, трудно было разглядеть дно. Живность тоже была иной. Колючие «ахину», в изобилии сидящие на прибрежных скалах родины, здесь ни разу им не встретились. Зато всякой рыбы было в изобилии, в том числе и незнакомой. Каждый улов становился темой для обсуждения и вызывал неподдельный интерес у команды. Это было время наблюдений и маленьких открытий. В такой обстановке они и приблизились к конечной цели своего путешествия.
Одиссей стоял, привалившись спиной к мачте «Арго» и любуясь синевой, расстилающейся вокруг. Хотя они плыли уже много дней и вид моря мог наскучить итакийцу, — этого не происходило. Будучи подростком, он любил мощь и красоту водной глади, но находил длительные выходы в море утомительными. А став взрослее, будто заново научился любить эту стихию. Каждый день Одиссей приветствовал ее с улыбкой на лице.
Откуда такие перемены? Он сам не знал ответа. Хоть царевич и вырос на острове, окруженном чистейшей водой, он раньше не бредил морем, как его сверстники. Теперь же он преодолевал огромные пространства на лучшем корабле, который когда-либо существовал. Итакиец познал яростную мощь штормов и ласковое тепло укромных бухт, его окружали дорогие сердцу люди, и сам он стал неотъемлемой частью команды.
Странно, но более всего он чувствовал себя живым, когда разделял хлеб и вяленое мясо с другими гребцами, смазывал дурно пахнущей мазью мозоли на ладонях, вытягивал корабль на берег вместе с остальными аргонавтами… Одиссей-подросток пришел бы в ужас, увидев, во что ему предстояло превратиться. Но нынешний итакиец не хотел для себя иной жизни. «Арго» и его команда изменили Одиссея навсегда, хотя он еще не до конца понимал последствия этих перемен.
К итакийцу подошел Киос. Хотя солнце припекало, на плечи торговца был накинут темный плащ.
— Не помешаю твоему уединению, Одиссей?
— На корабле о подобных вещах говорить не приходится. И я всегда тебе рад, — усмехнулся тот. И указал на одетого приятеля:
— Зачем ты так укрылся?..
— Не хочу обгореть и покрыться волдырями, — пожал плечами Киос. — Для защиты нужно накинуть на плечи что-то просторное. Кстати, принято считать, что в жаркую погоду лучше подходит светлая одежда. На самом деле все сложнее. Важна лишь ткань и свободный покрой, а в темных одеждах порой даже удобнее.
— Впервые слышу о подобном, — заинтересовался Одиссей. — Черные вещи всегда кажутся более горячими, если их потрогать в жару.
— Тем не менее это правда. Уж не знаю, почему. Наверное, темные одеяния отводят от нас зной, как орошающие каналы — воду. Или есть какая-то другая причина. А еще черный гиматий не так привлекает жалящих насекомых, как белый. Это хорошая пища для ума мудрецов, которые хотят познать все на свете.
— Ты мне всегда казался именно таким человеком, — улыбнулся Одиссей. Киос повернул голову и вопросительно уставился на него.
— Раньше я не встречал людей, подобных тебе. Тех, кто всегда ищет в этом мире что-то новое, вечно находится в постоянном движении… Если честно, я завидую твоей способности не привязываться к вещам и событиям, а двигаться дальше, — пояснил итакиец.
Киос вздохнул:
— Сколько уже успел рассказать обо мне Палемоний?
Одиссей смутился, но, глядя в проницательные глаза торговца и бывшего солдата, решил дать честный ответ:
— Довольно много. Не вини его: мы были любопытны, а обстановка располагала к откровениям.
— Я и не собирался, — Киос махнул рукой. — Любопытство естественно для тех, кто день за днем плывет вместе по безбрежной синеве. Людям, которых хорошо знаешь, проще доверять. Поэтому можешь спрашивать о чем угодно.
— В другой раз. Я не настолько бесчувственный.
Они постояли рядом какое-то время, не прерывая дружелюбного молчания. Корабль двигался вперед. Море вокруг оставалось спокойным, и качки на борту «Арго» почти не ощущалось.
Солнце так сильно сияло на поверхности воды,