подпольщику, уроженцу Минской обл. Кириллу Акуличу Кудию[546].
После этих событий состав военнопленных значительно изменился, в лагере стало больше рядовых солдат Красной Армии.
Весной 1943 г. в лагере возникла новая подпольная организация – Комитет военнопленных (КВП). В состав ее руководства (штаба) вошли украинец К. Я. Семеренко (руководитель, или, как его называли подпольщики, комиссар организации), россиянин К. С. Белов, большая группа белорусов: Г. М. Протченко, И. Н. Бондарев, Г. К. Сырков и другие патриоты. Организация оказывала влияние на жизнь более десяти тысяч человек.
Создание Комитета военнопленных складывалось постепенно, со строгим сохранением конспирации. Вначале возникали дружественные группы земляков и однополчан. Из них формировались постоянные группы подпольщиков с руководителем в каждой, создавались цепи организации. Многих, так званных далеких, членов комитета руководители штаба не могли знать в условиях конспирации, но те организовывались и сражались по их указаниям. Члены штаба стремились поддерживать постоянные связи между собой, коллективно обсуждать важнейшие вопросы жизни и борьбы лагеря, но условия конспирации часто вынуждали принимать решения в ограниченном круге, чтобы избежать шпионов и провокаторов, которых, к сожалению, хватало. Подпольный комитет советских офицеров, возглавляемых коммунистами, установил связь с подпольем немецких коммунистов, организациями Сопротивления французских, югославских и других национальных групп военнопленных офицеров. Характерно, что пленные офицеры других национальных армий сами искали встреч и установления контактов с советскими военнопленными. Это свидетельствовало о большом авторитете советских людей, которые и в условиях плена отличались сплоченностью, верностью боевой дружбе и непримиримостью к фашизму. Тайная связь с организациями и группами Сопротивления военнопленных офицеров стран антигитлеровской коалиции или государств, подвергшихся фашистскому нашествию, оказалась для советских подпольщиков весьма полезной. Дело в том, что даже в офицерских лагерях, к какому бы типу они не относились, советских людей содержали в более жестких условиях, совершенно изолированно. Пленные других национальностей имели некоторые преимущества, благодаря чему могли оказывать помощь и советским людям. Например, им помогал Красный Крест, они были лучше информированы о событиях за колючей проволокой и делились с советскими товарищами новостями, особенно последними событиями с фронтов.
Трудно было в условиях лагеря, с его широкой сетью осведомителей, вести антифашистскую пропаганду. Но подпольная организация все же вела эту работу постоянно в форме индивидуальных или групповых бесед. Если предоставлялась хотя бы малейшая возможность для массовой агитации, ее немедленно использовали.
Одним из направлений деятельности лагерного подполья была работа по срыву планов нацистов по мобилизации военнопленных в «Русскую освободительную армию». В лагере распространялась газета «Заря», призывавшая солдат добровольно вступать в армию генерала А. Власова. В результате работы подполья многие военнопленные не поддались на пропаганду гитлеровцев и их пособников.
Другим важным направлением работы комитета было противодействие планам администрации лагеря по использованию труда пленных на предприятиях Германии. Подполье сражалось под девизом: «Ни одного ржавого гвоздя Гитлеру!» Члены комитета, трудившиеся в рабочих командах, организовывали диверсии на фабриках и заводах. Так, группа подпольщиков вывела из строя оборудование основного цеха в городе Швайнбург. В результате предприятие целую неделю не выпускало продукцию.
Подпольщики удачно использовали бомбежки Швайнбурга авиацией союзников. Во время их рабочие не прятались в убежищах, а проводили диверсии на предприятии, а потом «списывали» на бомбардировки все, что они сделали. Была уничтожена электроподстанция, находившаяся под роликовым цехом, в результате чего завод не работал более месяца. Патриотам удалось также добыть взрывчатку и подорвать ангары на аэродроме. Трое подпольщиков при этом погибли.
Одним из первых в руководящее ядро вошел уроженец д. Тесново Рогачевского р-на Григорий Кириллович Сырков, принимавший участие в разработке всех планов подполья. Его постоянными заданиями были написание текстов листовок, подготовка сводок о положении на фронтах. После войны Г. К. Сырков написал книгу воспоминаний «Живые помнят»[547], в которой впервые показал борьбу до сих пор почти не известной антифашистской организации. После войны Г. К. Сырков жил в Карелии, работал библиотекарем.
Активным участником штаба комитета был житель Клецка, военный врач Дмитрий Иванович Козловский, который в начале войны служил в одной из войсковых частей Борисова. Пройдя несколько лагерей, оказался в Хаммельбурге[548]. Свою подпольную деятельность в лагере он начинал рядом с генералами Д. М. Карбышевым и Зусмановичем. В лагере он ходил в полной офицерской форме, гимнастерка была подтянута ремнем с начищенной латунной пряжкой, на которой сияла пятиугольная звездочка, на петлицах краснели капитанские «шпалы». Охрана не раз отнимала у него пряжку со звездой, но спустя несколько дней пленные делали новую и приносили ее капитану.
Д. И. Козловский работал врачом в санчасти (ревире), которая была обнесена колючей проволокой. В ней размещали больных с разными заболеваниями, в том числе и больных туберкулезом. Поскольку гитлеровцы обходили ревир стороной, так как боялись заболеть, он стал одним из важнейших центров подполья. Здесь подпольщики прятали, лечили, а потом направляли патриотов в нужные рабочие команды. Нацисты подозревали врача в подпольной деятельности, но не имели прямых доказательств. В конце 1943 г. Д. И. Козловского перевели в лагерь г. Амберг. Незадолго до освобождения он в числе нескольких военнопленных во время налета авиации союзников смог бежать и двенадцать дней прятался в лесу, пока эту территорию не заняли американские войска[549].
После войны Д. И. Козловский работал врачом в Клецкой районной больнице.
Фельдшер Иван Николаевич Бондарев, белорус из д. Пищалово Оршанского р-на, несколько раз убегал из лагерей, но безрезультатно. В ноябре 1941 г. его привезли в Хаммельбург и направили работать в ревир. Он стал одним из первых организаторов КВП. И. Н. Бондарев оказывал медицинскую помощь больным, укрывал в ревире подпольщиков, которым угрожала опасность, много делал для обеспечения подполья бумагой для листовок и распространения их среди советских и иностранных пленных – югославов, французов, чехов, был автором многих листовок.
После войны И. Н. Бондарев вернулся в родную деревню и возглавлял местный фельдшерско-акушерский пункт. Был награжден медалью «За трудовое отличие», знаком «Отличник охраны здоровья».
Советские военнопленные стремились попасть в санчасть хотя бы на один день. Здесь можно было отдохнуть и узнать, что происходило на фронтах. Приходили сюда и своего рода делегаты от рабочих команд за различными разъяснениями. Направляли их туда руководители подпольных групп, не сообщая, что в лазарете работают члены штаба Комитета военнопленных. «Делегаты» встречали на медицинским осмотре И. Н. Бондарева, передавали ему письма, он же обещал «поискать Комитет военнопленных» (этого требовали правила конспирации) и дать ответ.
Но здоровым попасть в санчасть было невозможно. Поэтому пленные использовали различные способы, часто опасные для здоровья, чтобы попасть сюда. Так, Я. Земцов пил соленую воду и нагнал «водянку». Военнопленный Будылкин натер глаза махоркой и