Август все это прочел, и не в линзах, а с наладонника. Прочитал медленно и внимательно. Потом сложил наладонник.
– Доктор Вальдес, – произнес Август таким тоном, что все замолчали. – Прямо сейчас, в ходе совещания, мы поддерживали прямой канал связи с Эльдорадо. Ваш бывший соратник Алехандро Арриньо опровергает вашу версию о перевороте. Вы покинули страну, потому что обвиняетесь в убийстве и оказали сопротивление при аресте.
Вальдес остолбенел. Думаю, не только мне было заметно, что он действительно ошарашен.
Честно говоря, я сама не ожидала, что Август зайдет вот так прямо в лоб.
– Я? В убийстве? Но, простите, кого же я убил?
– Шерман Аленс, гражданин Федерации Земля.
Вальдес изумился еще больше:
– Разумеется, я был знаком с ним… Простите, – он потер лоб ладонью. – Он исчез за несколько недель до переворота. Я полагал, что он вернулся на родину. Странно, конечно, он не должен был исчезать так внезапно, вот буквально вчера я с ним говорил, я даже помню, где мы с ним встретились и что ели на ужин… Больше его никто не видел. Но я помню, что перед тем точно так же, внезапно, исчезла Долорес Кастро, которую мы все теперь знаем как леди Берг. Я полагал, что произошло нечто опасное, и Аленс эвакуировался… да, это термин вашей разведки. Значит, его убили…
– Как показало следствие, Шерман Аленс встретился с вами накануне в «Камышовой лодке», – сказал Август. – Наутро он вышел из дома как обычно, в то же время, в какое уходил на работу. Отыскали свидетеля, который знал, что Шерман Аленс поехал не на работу, а на встречу с вами.
– Но… – Вальдес хохотнул изумленно. И в следующий миг он посерел, лицо вытянулось, а глаза раскрылись. Он тут же спохватился, отвел взгляд, но не смог побороть предательскую мимику. – Проклятье… – приложил пальцы к губам, извинился: – Дамы, простите. Сеньор Маккинби, я не убивал Шермана. Мы были друзьями… насколько это вообще возможно. Друзьями с оговорками. Я знал, что он разведчик. Знал, что наши с ним отношения, во-первых, не его личный выбор, а приказ командования, а во-вторых, не навсегда. И что он не дружит, он обрабатывает меня в интересах своей страны. С другой стороны, я тоже иногда решал через него кое-какие проблемы. И в тот вечер я хотел подбить его на некую авантюру… нет, никакого вреда для вашей страны. Абсолютно никакого. Возможно, вы от этого даже выиграли бы. О господи… – пробормотал он и закрыл лицо ладонями. – Простите. Я не каждый день слышу, что моего друга убили, тогда как я полагал, что он жив, и даже думал, как бы его разыскать, мои нынешние связи это позволяют, я даже встречу распланировал…
Август смотрел на него с отсутствующим выражением лица. Я знала, что это означает, и была полностью с ним согласна: Энрике врет. Однако врет не полностью, если можно так выразиться. Судя по всему, в убийстве он действительно не виновен. Либо замешан как соучастник, но понятия не имел, чем все кончилось, либо…
– Доктор Вальдес, – позвала я, – как обычно вы устраивали встречу с Шерманом Аленсом? Кто был инициатором? Вы звонили сами или просили секретаря?
Он отнял ладони от лица. Руки у него дрожали. Фатима опомнилась первой. Она поднялась, нашла подходящий чистый бокал, налила в него до половины бренди и почти насильно сунула в руку Вальдеса.
– А ну соберись, – властно приказала она. – Виновен – винись, не виновен – оправдывайся! Мы взрослые люди, нечего тут сопли распускать, а еще в заговор рвешься!
Мы опешили. Рудольф Хайнц отвернулся, пряча усмешку. Я поняла, почему он беспрекословно слушается Фатиму. Энрике тоже – уставился на нее, покорно взял бокал и даже выпил. Два глотка.
– Спасибо, – пробормотал он, – это именно то, что мне сейчас нужно. Сеньора Дараян, я действительно не виновен. Я не желал Шерману никакого зла, более того… У него ведь было прикрытие, он жил под другим именем, у него была работа, он даже карьеру сделал… и я помогал ему. Понимаете, меня подкупило, что он как эльдорадский чиновник… – Вальдес нервно хохотнул. – Он не брал взяток. Он был честен и не коррумпирован. И он на своем месте делал очень много хорошего. Когда у него возник конфликт с Гуерридой, я взял сторону Шермана. И не потому даже, что терпеть не могу Гуерриду, а потому, что Шерман был прав. Речь шла о распределении государственных дотаций. Да, я знал, что Шерман разведчик, что у него есть другая жизнь. Но в этой жизни… Да, это была маска, но если бы все наши чиновники были хоть вполовину так честны и добросовестны, как маска Шермана, – нам не потребовалось бы воевать с Землей. И теперь… – Он залпом допил бренди в бокале. – Я не могу оправдаться. Никак. Я не убивал. У меня есть свидетель, который может подтвердить, что я не назначал никаких встреч Шерману на следующий день. Беда в том, что я не могу назвать имя этого свидетеля. Никто не знал, что я встречался с этим человеком. И если этот факт всплывет, над моей головой разразится катастрофа похуже обвинения в убийстве.
У Августа понимающе потеплел взгляд. Энрике встал, налил себе еще бренди. Как ни странно, он ни капельки не опьянел, напротив – приобрел некоторую резкость и законченность в каждом жесте и слове.
– Сеньора Дараян, еще раз благодарю вас за ту короткую отповедь, которую вы мне прочитали. Признаться, известие настолько оглушительное, что я на миг потерял самообладание. – Он приложился к бокалу. – Леди Берг, ваши вопросы. У нас не было какого-то определенного регламента встреч с Шерманом. Его маска была настолько хороша, что мы вполне могли вести себя просто как друзья. Он бывал у меня дома, я бывал у него. Иной раз он просил о встрече, иной раз я…
– Хорошо, доктор Вальдес, – перебил его Август. – Я предлагаю всем посмотреть на проблему с такой точки зрения: мы не можем иметь дело с человеком, у которого такое пятно на репутации, но, с другой стороны, человек уверяет, что он невиновен. Я полагаю, что мы должны дать ему возможность решить эту проблему, а до тех пор не принимать никаких решений касательно партнерства с ним. Мы займем позицию нейтралитета, но, если угодно, дружественного нейтралитета. То есть я лично готов оказать доктору Вальдесу любую посильную помощь в деле восстановления репутации. Я готов назвать имена инквизиторов первого класса, которые смогут провести качественный допрос. Запись этого допроса можно отправить Арриньо, она хоть и не будет служить доказательством невиновности, но побудит его искать свидетелей и улики в пользу этой версии. Я сомневаюсь, что в нынешних обстоятельствах возможно отправить инквизитора в Эльдорадо, хотя это, конечно, решило бы проблему полностью. Собственно говоря, юридически вообще трудно, практически невозможно привлечь к этой работе инквизиторов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});