Не имея возможности остановить продвижение 2-го латышского полка, белогвардейцы стали отходить на всем участке объединенной бригады.
21 августа 3-й батальон 2-го латышского стрелкового полка атаковал противника в деревне Луги, где он пытался закрепиться. Позиции противника располагались на возвышенности, с которой контролировалась вся окружающая местность. Нам приходилось идти в атаку по ровному полю под сильным огнем. Чтобы избежать лишних потерь, в помощь нам была придана одна рота 1-го батальона, которая обошла Луги с севера и ударила по противнику с тыла.
Белогвардейцы были разбиты и в панике бежали. Мы преследовали их в направлении Ореховой Горы. В одном километре от этой деревни нам во фланг ударил противник, поддержанный бронепоездом. Завязалась горячая схватка. На помощь нам был брошен 2-й батальон полка, и он-то и решил исход боя. Враг не выдержал и повернул обратно, убрался восвояси и его бронепоезд. В эти дни стояла сильная жара. Во рту все пересохло, и нас очень мучила жажда. Стрелки пили воду даже из луж.
Наше успешное наступление приостановило белоэстонцев южнее Пскова и заставило их прекратить наступление на участке ударной группы. 22 августа 2-й латышский полк отбросил белоэстонцев на левый берег реки Великой. Командование дало нам приказ форсировать реку Великую в районе деревни Видра и двинуться на полустанок Моглино, расположенный на железнодорожной магистрали Псков – Валка. Белоэстонцы укрепились на противоположном высоком берегу реки и вели сильный огонь. У них были также бронемашины, которые разъезжали по дороге вдоль реки. Средств переправы мы не имели, так что все зависело от самих стрелков. Река была в некоторых местах сравнительно мелкой, но зато течение ее было сильным.
Форсирование реки Великой начали 3-й батальон и две роты 2-го батальона полка. 23 августа в 12 часов наша артиллерия открыла сильный огонь по позициям противника и его бронемашинам. Белогвардейцы тоже ответили сильным огнем. Около двух часов продолжалась артиллерийская дуэль. Наконец огонь противника немного ослаб, и стрелки бросились в реку. Сильное течение сбивало с ног, так что приходилось держаться вместе по несколько человек. Над головами с воем проносились снаряды. Когда мы приблизились к противоположному берегу, артиллерийская канонада вдруг смолкла. С криком «ура!» мы выскочили на берег и стали карабкаться по крутому обрыву. Завязался ожесточенный бой. Пробегая вперед, я вдруг заметил, что один стрелок лежит раненный и зовет на помощь. Оказалось, что у него прострелены обе руки и обе ноги. Он просил наган, чтобы покончить с собой. Я крикнул ему: «Держись, парень, не падай духом! Сейчас придут санитары», – и бросился в бой. Его действительно подобрали санитары, и он остался жив. Во время боя у нас стали иссякать патроны. У многих стрелков не было штыков, поэтому им приходилось действовать прикладами. Наконец противник не выдержал удара красных латышских стрелков, дрогнул и побежал. Не останавливаясь и не давая врагу передышки, мы быстро продвинулись вперед. Белогвардейцы подбросили свежие силы и пытались контратаковать нас, но были отбиты. Наступление 2-го полка продолжалось.
В бою при форсировании Великой мы захватили много пленных, 3 пулемета, повозки с 25 тыс. патронов и другими материалами. Наши соседи, ободренные успехами 2-го латышского стрелкового полка, также теснили противника, однако значительно медленнее, чем мы. Наш полк сильно вырвался вперед, и у него оголились фланги. Во время артиллерийской дуэли истощился также запас снарядов. Несмотря на все это, обстоятельства требовали продолжать наступление.
Преследуя белогвардейцев, наш полк достиг железнодорожного полустанка Моглино, западнее Пскова, и начал бой за овладение им. Белоэстонцы хотели любой ценой удержать полустанок. Они сконцентрировали против нас три бронепоезда, которые открыли по нашим цепям ураганный артиллерийский и пулеметный огонь. Бой за полустанок продолжался до вечера. Группа стрелков 2-го батальона прорвалась на полустанок, но была оттеснена превосходящими силами противника. Мы отошли на 4–5 км к юго-востоку и закрепились. Белоэстонцы атаковали нас, однако, понеся большие потери, тоже оттянули свои силы. Находясь на позициях, мы хорошо видели, как из Пскова через Моглино идут эшелоны с награбленным добром, но сделать пока ничего не могли. Слева от нас 23-й полк продвигался вперед медленно и достаточной помощи нам не оказывал. Справа 83-й полк тоже проявлял недостаточную активность.
Утром следующего дня 2-й латышский полк внезапно атаковал противника и отбросил его к железной дороге. Но там нас снова встретил сильный огонь трех бронепоездов. Пришлось залечь. Воспользовавшись этим, белоэстонцы кинулись на нас в атаку, но были отбиты. Атака повторилась, и опять безуспешно. Так продолжалось всю первую половину дня. На помощь противнику прибыли еще два бронепоезда: теперь их было уже пять. Кроме того, из Пскова подошли колонны пехоты. Объединенными силами противник снова пошел в наступление на наш полк. В полдень сильная вражеская колонна стала обходить наш правый фланг. Однако 1-й батальон отбросил ее назад. За несколько часов горячего боя многие наши пулеметы выбыли из строя, ряды стрелков поредели, а атаки врага продолжались. Его цепи подходили все ближе и ближе. Тогда командир батальона Заринь отдал команду: в штыки! Наши стрелки лавиной бросились вперед. Белоэстонцы не выдержали нашего натиска и повернули вспять. Мы гнали их до железнодорожной линии. От пленных мы потом узнали, что на стороне белых участвовали несколько усиленных батальонов белоэстонцев и части русского белогвардейского корпуса. Мы тоже понесли огромные потери. В 1-м батальоне пало или было ранено более половины всех командиров, в том числе комбат Заринь и начальник пулеметной команды Титар. Ранены были командир 7-й роты Брок и командир 8-й роты Лейтис. Много убитых и раненых было и среди стрелков. Но мы отбили атаки противника, и он перешел к обороне. В ночь с 25 на 26 августа 2-й латышский полк окончательно овладел полустанком Моглино и перерезал железную дорогу. Затем, оставив 1-й батальон для прикрытия, полк 26 августа вошел в Псков. Нам достались богатые трофеи: 5 тыс. гранат, 60 тыс. патронов и большие запасы продовольствия. При освобождении Пскова пало 97 наших стрелков, было много раненых и пропавших без вести.
Так 2-й латышский стрелковый полк выполнил возложенную на него задачу. Более того, он обеспечил успех всей задуманной операции по освобождению Пскова. Белоэстонцы, опасаясь окружения, оставили Псков и отошли на свою территорию. Русский белогвардейский корпус, видя безнадежность сопротивления, поспешно отступил к Гдову. Прорыв 2-го полка к Моглино решил исход сражения.
После взятия Пскова наш полк не получил заслуженного отдыха: под Даугавпилсом создалось напряженное положение, и наше место было там. Сначала командование дало приказ 2-му латышскому полку отправиться в Резекне в резерв. 29 августа мы выступили из Пскова походной колонной, так как