колес задушевная песня стрелков. Впереди новые бои…
В ночь на 14 января мы прибыли в Тарту. Там получили указание следовать в эшелонах дальше, до следующей станции на железнодорожной линии Тарту – Таллин, чтобы соединиться с другими красноармейскими частями. Однако не успел эшелон отъехать от города на 5–6 километров, как нас обстрелял вражеский бронепоезд. Снаряды сыпались как горох. Мы быстро выскочили из вагонов и залегли. В ночной темноте нельзя было ничего разобрать. Мы не знали, где находится противник и где наши. Пришлось ждать утра.
Утром мы узнали, что Тарту придется защищать собственными силами, так как других наших частей поблизости нет, за исключением одного кавалерийского эскадрона. Когда рассвело, мы увидели впереди реку с железнодорожным мостом, дальше тянулся лес. Слева виднелись домики. Противник находился, по-видимому, в лесу. Он располагал не одним бронепоездом, как мы думали вначале, а двумя. Бронепоезда стояли где-то в лесу, куда уходила железнодорожная линия. Был дан приказ продвигаться вперед. Мой 3-й взвод 3-й роты под командованием Энемберга двигался вдоль железнодорожной насыпи. Неподалеку от нас находился командир полка Фрицис Лабренцис. Приблизившись к железнодорожному мосту, мы перешли замерзшую речку – идти пришлось по глубокому снегу. Противник заметил наше движение и открыл ураганный огонь из орудий бронепоездов. Снаряды рвались все ближе и ближе. Чтобы уйти от вражеского огня, мы часто перебегали с одной стороны железнодорожной насыпи на другую. Огонь противника усилился. К орудийной канонаде присоединились ружейные залпы и стрекот пулеметов. Разрывные пули с треском сбивали замерзшие сосновые ветки. Стрелки отвечали беглым огнем. Командир полка Лабренцис, почти не укрываясь от пуль, стоял на насыпи и стрелял из браунинга. Рядом со мной упал убитым стрелок Цимбул, кое-кто был ранен. Под огнем противника мы вынуждены были залечь в снегу. Затем начались яростные белогвардейские атаки.
Прикрываясь огнем двух бронепоездов, вражеские цепи все более охватывали нас с фронта и флангов. Силы были явно неравны – часам к одиннадцати 14 января белоэстонцы уже почти окружили Тарту. Нам ничего не оставалось делать, как оставить город. Правее нас еще раньше отошли 15-й советский полк и эстонские красные стрелки. Отбивая наседавшего противника, один батальон 6-го латышского полка отошел через Выру и Печоры к Изборску. Оттуда мы эшелонами направились в Куправу, а затем в Гулбене. В Гулбене 6 февраля 1919 года пересели на узкоколейку и поехали на север – в Алуксне, откуда маршем проследовали до Апе, где заняли оборонительные позиции. На этом участке фронта белогвардейцы также вели наступление.
В рядах белогвардейцев были навербованные иностранными империалистами белофинские добровольцы. Они отличались особой жестокостью, за что их прозвали «мясниками». Белофиннам удалось обойти наш полк и прорваться к Алуксне. Пришлось снова отступить.
19 февраля наш полк был уже у Алуксне. Мы заняли позиции у Алуксне, правее железной дороги до озера Алукснес. Наш взвод расположился на хуторе Гайлиши. Для усиления нам был придан пулемет с расчетом из русской красноармейской части. Хутор с трех сторон окружал лес, за ним в трех километрах находилось местечко Алуксне.
Командир взвода Энемберг приказал стрелкам занять боевые позиции, уточнил сектора обстрела. Были выставлены посты. С Алуксне поддерживалась постоянная связь. Ночь прошла спокойно, но на рассвете мы услышали со стороны Алуксне стрельбу. Вскоре оттуда прибыли связные и сообщили, что белогвардейцы атакуют станцию и расположенную на правом фланге 6-го латышского полка русскую красноармейскую часть. Наш взвод должен был быть в полной боевой готовности.
Тем временем шум боя нарастал, но мы стояли на месте в ожидании приказа. Наконец снова прибыли связные и рассказали, что пока никакого приказа от командования не поступало, а на станции идет ожесточенный бой. Атаку финнов сдерживает наш пулемет, из которого огонь ведет какой-то стрелок. Он проявляет исключительное хладнокровие и бесстрашие – скошенные цепи белофиннов падают как снопы. Ствол пулемета так накалился, что его пришлось сменить. Соседняя с нами часть на правом фланге с боем отходит.
Бой в Алуксне продолжался весь день. Только к вечеру вдруг раздались крики «ура!», затем ударил колокол алуксненской церкви и наступила тишина. Мы подумали, что наши отогнали белофиннов. Взводный Энемберг решил отправиться в сторону Алуксне и выяснить обстановку. Через некоторое время он, запыхавшись, прибежал назад и сказал, что по дороге от Алуксне движется колонна финнов, а со стороны селения Алсвики тоже наступает белогвардейская цепь. Теперь стало ясно, что наши, вероятно, отошли. Энемберг приказал взять пулемет и без шума уйти в лес. Наш отход скрывал небольшой холм.
Растянувшись в две цепи, стрелки брели по лесу, утопая по колено в снегу. Свежий снег заметал наши следы. Выходить из леса пока было опасно. Совсем рядом слышался шум передвигающихся вражеских колонн, скрипели полозья саней, раздавалось ржание коней.
Ночью мы подошли к пустому сенному сараю и укрылись в нем. Стали решать, что делать дальше. Некоторые хотели продолжать движение ночью, другие предлагали переждать до утра. В конце концов наш взвод разделился на две группы. Одна группа с пулеметом и несколькими стрелками попрощалась с нами и ушла в снежную ночь. Другая выступила на рассвете.
Нас было 12 человек, все мы были вооружены винтовками, имели по 250 патронов. Кроме того, на всех было еще несколько гранат. Мы решили выбрать момент, когда дорога станет совершенно пустынной, выбраться из сарая, подойти к первой крестьянской хате и узнать, где мы находимся, а также раздобыть какую-нибудь пищу. Если на дороге столкнемся с врагом – примем бой.
Нам повезло, и вскоре мы увидели домик лесника. Лесник, как и большинство местных жителей, оказался сторонником советской власти. Он накормил нас хлебом и молоком. Его дочь, приветливая миловидная девушка, взялась показать нам лесную дорогу, по которой мы могли выбраться из окружения. С большими предосторожностями мы прошли мимо имений Зелтыни, Адами и Илзене, где, видимо, были вражеские солдаты. В дальнейшем на нашем пути никаких осложнений не встретилось, и вскоре наша группа была уже у своих. Сначала мы прибыли в Леясцием, а затем – в Вецгулбене, и наконец попали в свой полк, стоявший в имении Лиепна. Там мы узнали, что первая группа взвода вернулась в часть раньше нас.
Товарищи рассказали о бое в Алуксне, в котором нам участвовать не пришлось. Латышские стрелки в Алуксне стояли насмерть. Геройски погиб бесстрашный пулеметчик и многие другие. Стрелки передали подробности смерти пулеметчика. Он держался до последнего момента, был ранен, но не оставил пулемета и только после приказа взвалил пулемет на свою могучую спину и хотел унести к своим. Вражеская пуля сразила