Читать интересную книгу Новый Мир ( № 10 2007) - Новый Мир Новый Мир

Большую повесть поколенья

Шептать, нащупывая звук,

Шептать, дрожа от изумленья

И слезы слизывая с губ.

 

 

1 Речь идет о жене артиста — Елизавете Алексеевне Даль (ум. 21 мая 2003) и ее матери Ольге Борисовне Эйхенбаум (ум. 8 августа 1999).

2 Читает автор. ДАВИД САМОЙЛОВ. Звучащая дискография. Альбом из трех дисков. Обзор избранных материалов Всесоюзной студии грамзаписи и Всесоюзной фирмы грампластинок “Мелодия”. 60-е — 90-е годы XX века. Москва. Борт СФ. © Все работы над альбомом: Сергей Филиппов, Катя Жукова. Благотворительный некоммерческий проект. 2003.

3 Читает автор . АННА АНДРЕЕВНА АХМАТОВА в граммофонных изданиях СССР. Альбом из трех дисков. Обзор материалов Всесоюзной студии грамзаписи и Всесоюзной фирмы грампластинок “Мелодия”. Москва — Ленинград. Борт СФ. © Творческая группа: Сергей Филиппов, Катя Жукова, Максим Фролов. Настоящий проект является благотворительным некоммерческим предприятием. Москва. 2002.

Из вступления: “<…> Совершенно невероятным в те годы стало то, что Льву Шилову удалось заинтересовать единственную в стране граммофонную фирму заняться выпуском пластинок с голосом опального поэта (первая пластинка Ахматовой вышла в 1961/1962 г. — П. К. ). Итог этого чуда — издание больших полноформатных дисков, по выходе в свет которых продолжать издание Ахматовой в звуке стало значительно легче и другим составителям-авторам.

Этому человеку мы посвящаем настоящий труд”.

4 Правда, часть “бродских” записей, сделанных А. Х., попала, слава Богу, в архив Гослитмузея. Судьба остальных фонограмм, подготовленных Алешиной студией “Ракун-рекордз”, мне неизвестна.

5 Ей принадлежит статья памяти своих коллег на сайте University of Toronto / Academic Electronic Journal in Slavic Studies <http://www.utoronto.ca/tsq/10/Volkova.shtml>. Там, в частности, есть и такая знаменательная фраза о Сергее Филиппове: “Мне до сих пор дорога наша многолетняя совместная работа над звуковыми сборниками Давида Самойлова”.

6 Самойловское собрание из трех компакт-дисков было, очевидно, последним — о каком бы тираже ни шла речь — изданием, подготовленным руками Сергея. Однако от Евгения Витковского я узнал, что еще одной последней большой работой Филиппова была реставрация и оцифровка чудом сохранившихся записей трагически погибшего поэта и барда Александра Алона (1953 — 1985) (см. соответственно http://witkowsky.livejournal.com и http://rjews.net/jsc/author_aa.htm).

А уже совсем недавно мне стало известно и о совершенно особенных “выездных” аудиосессиях Сергея в последний год его жизни, которые не просто останутся в русской культуре, но, безусловно, станут частью ее “золотого фонда”. Однако об этой его работе я публично говорить пока не могу — всему свое время и место.

7 Точнее, “116 треков, общее звучание которых 3 часа 19 минут 24 секунды”, как сказано в дотошной аннотации на коробке.

8 Привожу дословный текст аннотации к аудиокассете: Давид Самойлов. Струфиан. Историческая поэзия. Стихотворения, поэмы, баллады. Читает автор. // Из фондов Государственного Литературного музея и частных коллекций. Монтаж звукозаписей выступлений поэта в Москве в период с 1979 по 1987 год. // Составитель Сергей Филиппов. Редактор Татьяна Тарновская. Реставратор Тамара Георгиевна Бадеян. Вступительная статья на конверте Олега Хлебникова (текст статьи не сохранился. — П. К. ) . Фотопортрет Давида Самойлова с котом Максимом — работы В. Перелыгина.

9 “1С”, серия “Аудиокнига” ( р ООО “1С-Паблишинг”, 2006).

10 См.: “Суфлер — сайт об артистах”: http://prompter.narod.ru/index_in.htm

11 “<…> Летом 2002 составители сделали попытку систематизировать все издания „Мелодией” голоса Ахматовой и представить избранное в альбоме из трех CDA дисков, приложив к нему справочный аппарат. Продолжая дело, мы выбрали из списка „Мелодии” именно Давида Самойлова по простейшей причине — мы очень любим его, и работать с таким наследием легко и приятно, равно как говорить чистую правду. <…> 11 марта — 6 апреля 2003 г. Москва” (из вступительной заметки к буклету “Звучащей дискографии” Давида Самойлова).

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ДНЕВНИК ДМИТРИЯ БАВИЛЬСКОГО

Композитор и скрипач Алексей Айги, его ансамбль “4 " 33 ”. Дискография

Инне посвящается.

1. Репетиция. Мы встретились с Алексеем за несколько часов до концерта в “Клубе на Брестской” поговорить о музыке. Просто поговорить. Ну я и на саунд-чек остался. Выпили пива (“чем раньше начнешь выпивать, тем лучше”), и Алексей поспешил к музыкантам. Саунд-чек: музыка, разъятая на составляющие. Музыканты, трогающие звуки, — так купальщик пробует пальцем воду, прежде чем зайти-окунуться.

Сегодня играют новые композиции, ноты Айги раздал чуть раньше. Белые листочки с текстом на пюпитре. Отвернувшись к белому экрану, натянутому на заднике сцены, Айги настраивает скрипку. Задает знак готовности остальным музыкантам. Звукооператор Наташа пробует разные регистры звучания — то жирности добавит, то некоторой стерильности высоких частот.

Первая композиция начинается как диалог скрипки и бас-гитары, затем постепенно, когда звучание наращивает обороты, подключаются синтезатор и ударные.

Саунд-чек — по сути, полноценная репетиция, ибо Айги не в Москве живет, бывает наездами, время на сведение партий мало. Поэтому серьезно прочитывают текст, собирая вышивки сольных участий. Не особенно дружно — в человеческом смысле, но сыгранно. Потому что не банда друзей-единомышленников, но работа. К Айги, несомненному лидеру своему, относятся с пиететом.

Позже всех приходит бородатый виолончелист, кажется, из БСО. Есть время разглядеть музыкантов (во время концерта музыка, всполохи света, дискурс публичности мешают): колоритные персонажи. Почти все с косичками. Внутри музыки зашита нежность, которая время от времени дельфином выныривает на поверхность, разливается импровизацией и снова прячется в густой, наваристый ритм. Одну за другой проигрывают композиции сегодняшней программы. С каждым новым выступлением-вступлением градус игры крепчает — я вижу, как Айги входит в состояние эмоциональной щедрости, которое чуть позже, вместе со звуками, будет тратить на концерте. Так актеры больших и малых драматических театров настраиваются на спектакль, постепенно входят в чаемое состояние. Движения Айги из медленных и плавных становятся все более резкими, отрывистыми. Смычок, продолжение руки, помогает фиксировать накопление драйва.

Пьеса мгновенно обрывается. Басист продолжает перебирать струны. Пауза, после которой зал заполняют звуки активной жизни клубного бара. Официанты готовятся к вечернему скоплению публики, разносят столовые приборы.

Дискография. “Mix”, “Solyd Records”, 2003. Редкий пример участия в записи “4ў33І” голоса. Здесь он встречается на первой и последней, парной, композициях, обрамляющих семь других, внутренних. А голос всегда и есть нечто внешнее, поверх наложенное, выделяющееся и отделяющееся, та же самая рама. На “Мix”’e она принадлежит Мине Агосси, с несколько низким, немного простуженным голосом вечернего кафе в дождь (из-за чего, настроенчески, все это слегка напоминает ранние работы “Квартала”).

Пластинки “4ў33І” выстроены с особенным тщанием. Первая композиция — всегда официальные ворота внутрь, поэтому они почти обязательно тяжеловесны и тягучи, с басами (Сергей Никольский) и электроникой (Аркадий Марто), задающими ритм. Совсем как на концерте — чтобы дальше можно было разыграться, оторваться, воспарить.

Здесь “отрыв” происходит на пятой инструментальной композиции “Finistere”, которую “4ў33І” достаточно часто исполняют на концертах. Вставки духовых (труба и флюгельгорн Андрея Гончарова и тромбон Эркина Юсупова), как верстовые столбы, отмеривают территорию, внутри которой импровизирует, перекликаясь и отвечая, скрипка: белый автомобиль с открытым верхом мчит по горному серпантину навстречу морским ветрам и солнцу.

Когда авто прибывает на место, разворачивается “Nextango”, еще один верный бисовый номер. Танго выстроено по драматургическим канонам Астора Пьяццолы, рассказывая законченную, от начала до конца историю, ну, например, какого-нибудь страстного романа. Аргентинское танго очень часто похоже на быстро прочитанную любовную книжку, от начального опьянения до финального разочарования, с перепадами, взлетами и падениями внутри. Здесь аккордеон заменяется диалогом мятущейся скрипки и, контрастом, романтически настроенных духовых, которые говорят, что все будет хорошо. Кажется, они и сами не верят в то, что говорят, тем более что скрипка продолжает яриться и впадать в расстроенность чувств, пока все это великолепие не застывает на самой высокой ноте.