я усилием воли на ходу. — Да покрепче! Ко мне никого не пускать.
— Да, ваше сиятельство.
Добравшись до спальни, я чуть ли не грудью рухнула на туалетный столик. Зеркало в тяжелой раме опасно покачнулось, пока я дрожащими пальцами набирала код от замка на чемоданчике с украшения. Дважды ошибившись, я психанула и запустила магическую искру. Щелчок показался мне взрывом и заставил содрогнуться от прошившей все тело волны боли.
Защитный гранатовый браслет на запястье казался ледяным.
— Где… Где же… — бормотала я, переворачивая чертову шкатулку.
Куда я дела ожерелье Романовых? Оно было со мной после отъезда из Зимнего дворца или нет?
Комната поплыла, собственное отражение казалось смазанным и нечетким. Словно кто-то плеснул воды на зеркальную поверхность. Количество щелчков увеличилось, они стали громче, отчетливее, бодрее. Отбивали ритм, понятный лишь измученному магией организму. Подняв мутный взор, я увидела, как по краям засияла радужка. За дымкой полностью скрылся ее родной цвет и зрачок, отчего глаза казались голубыми.
Никогда раньше хаос не вел себя подобным образом. Не выходил из-под контроля настольно, что я чувствовала каждого человека или нелюдя в доме. Они злились, радовались, ругались, устало падали на стулья или с наслаждением смаковали обед. Эмоции лились неконтролируемым потоком, который я не могла сдерживать.
— А-а-а! — проорала я, когда неведомая сила сбила меня с ног. С кончиков пальцев посыпались искры, затем впитались в трещины и просветы. Где-то вдалеке раздались первые крики.
Боль, что я получила, уходила к домочадцам. Вместе со всплеском магии.
Сквозь туман я нащупала что-то крупное и горячее. Оно неожиданно ослепило изумрудным светом, а хаос, бушующий в груди, вдруг сжался в комок и пугливо заметался в источнике. Ожерелье Романовых раскалилось, но мне уже было все равно.
Потому что вместе со жжением пришел покой.
— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство!
Я очнулась у туалетного столика. Растрепанная и тяжело дышащая. В руке сжимала изумрудное ожерелье, а на запястье мерно поблескивал гранатовый браслет. Теперь он работал, как ни странно.
— В чем дело? — на нетвердых ногах я вышла из спальни с украшением в руке. На столике в кабинете дымилась чашка английского чая, рядом стоял Кузьма.
— Ваше сиятельство, — домовой нервно почесал растрепанные пакли. — Там это… Гость пожаловал.
— Какой еще гость?
— Господин Горелик, ваше сиятельство. Из «Вестника».
Черти раздери Вениамина Карловича. Нашел время для визита.
Бросив взгляд на настенные часы, я пошла к столику и схватила чашку. Даже не побоялась обжечься, сразу сделала три больших глотка и застыла. Перебрала в голове количество свободного времени и желание для беседы с журналистом.
Его все равно не избежать, так почему не закрыть этот гештальт сразу?
— Пусть его проводят в гостиную и подадут туда глинтвейн, чай и легкие закуски, — приказала я. — И скажи Глаше, чтобы достала из подвала бутылку вина. На всякий случай. Урожай подберет на свой вкус.
— Х-хорошо.
— Девочки ушли?
— Да.
— Чудесно, — я поставила чашку и положила ожерелье. Мне оно не требовалось. Пока что. — Я скоро спущусь, только сменю наряд и приведу себя в порядок.
— Будет исполнено, ваше сиятельство, — низко поклонился Кузьма, затем исчез по мановению руки.
***
На подготовку к встрече с Вениамином Карловичем у меня ушло пятнадцать минут.
Заставлять «дорогого» гостя ждать и дальше было бы вопиющим нарушением этика, хотя именно Горелик первым преступил правила. Он не дождался официального ответа на свое приглашение, потому явился сам. Вопиющая наглость. Но для газетного проныры вполне ожидаемая.
Я не нашла свободного окна в расписании, чтобы втиснуть туда Горелика. И наивно полагала, что драматические события в стране придержат ушлого журналиста в офисе. Трехдневный траур по погибшим, постоянные патрули, сбор помощи жертвам. Совсем позабыла, кто такие представители оппозиции в прессе и жизни. Им никакой теракт не мешал копаться в грязном белье.
Взгляд скользнул по скромному платью прямого кроя. Юбка до колен, ткань мягкая и гладкая, цвет — сталь с легким отблеском. Силуэт прекрасно подчеркивал фигуру, но при этом не являлся чем-то вызывающим. Никаких шокирующих вырезов или декольте, лишь скромность, элегантность, приятные глазу оттенки.
Из украшений я прикрепила часть изумрудной парюры в качестве броши и оставила гранатовый браслет. На случай экстренных ситуаций оба амулета сработались бы в паре. Маленькие золотые серьги-гвоздики скрылись за выпущенными из прически прядями, а собранные в «шишку» волосы открывали шею.
Чему меня научил Алексей за год наших странных отношений, так это дипломатии через бытовые мелочи. Одежда и аксессуары играли не меньшую роль, чем умение использовать язык и мозги по назначению. Любая женщина хочет выглядеть эффектно на фоне остальных. Будь она хоть триста раз россиянка, англичанка, француженка или сверхправильная немка.
Луиза фон Каприви обожала украшения, но носила их редко. Строгость и порядок, свойственный ее нации, она впитала с молоком матери. А вот женскую натуру и любовь к бриллиантам развила в себе со временем. Мой внешний вид, как и будущий диалог я прорабатывала заранее.
Надену что-то вызывающее — потеряю хрупкое доверие.
Выберу невзрачное — лишусь всяческого внимания.
Потребовалось время, чтобы я, наконец, выбрала подходящий вариант из гардероба. Платье от экологически чистого бренда. Немецкого. Из переработанных материалов без использования незаконного труда. Со всеми значками качества на этикетках, иначе весь образ полетел бы к черту в омут.
— Ваше сиятельство, — Горелик подпрыгнул на тоненьких ножках, затем окинул меня восхищенным взглядом.
Я осталась довольна и протянула руку для вежливого поцелуя, заметив, что принесенной прислугой херес в хрустальном графине наполовину опустошён. Часть закусок Вениамин Карлович тоже уничтожил, пока я собиралась.
Замечательно. Теперь диалог можно строить.
— Вениамин Карлович. Признаться, вы удивили меня столь неожиданным визитом, я потянулась к заварнику и налила чаю.
После выброса хаоса головокружение до конца не пришло. Меня до сих пор подташнивало и шатало. Требовалась ударная доза антиоксидантов, немного сахара для улучшения работы мозга, отдых. С последним беда, поскольку через три часа назначена встреча с Луизой. Здесь не до отдыха.
— Я не отниму много времени, ваше сиятельство, — Горелик устроился с довольным хрюком в кресле и побарабанил пальцами по подлокотнику. — Скажите, Ольга, вы что-нибудь знаете о слухах насчет смены наследника престола?
Мои пальцы крепче сжали чашку, в горле образовался ком. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы проглотить тот.
— Какие глупости, — я легко рассмеялась, отпив чай. — Наследники престола не игрушки в магазине. Их