Майя напряженно посмотрела на мужчину и вернула взгляд к зеркалу. Там гуляли жители города. Вон в толпе показалась молодая женщина с коляской. Мимо нее пробежали двое ребятишек: братик с младшей сестрой спешили к остановке трамвая. Вот старик у скамейки под фонарем гладит такого же пожилого пса с длинными ушами и что-то шепчет старому другу, отчего животное довольно виляет хвостом. Обычные люди с обычными делами. Подобные картины Майя видела много раз, и ничем они ей не казались примечательны. Но сейчас она вспоминала лицо господина Ждана, когда он неотрывно смотрел на небо. Всего лишь небо. Его можно увидеть каждый день. Но отец Луки на много месяцев потерял его для себя. А эти люди вскоре потеряют свою обычную жизнь и дом, как он небо…
— Война неизбежна, но ради чего прольется кровь? — слышала Майя тихий голос мага у самого уха. — Ради наживы королей и алчных магов Ковена? Или ради нового мира, свободного от жадности и жестокости чужаков? Прими свою роль, и ты сможешь защитить то, ради чего твой отец сражался. Защитить то, что он построил за последние семь лет.
Маг посмотрел на центральное зеркало, где горели красные огни. Взгляд Майи приковался к замку на холме в самом конце улицы. Ночью Тайлогос казалась еще волшебнее, купаясь в теплых огнях города, и с тем еще таинственнее, укутанная тенями ночи.
— Защитить, — повторила Майя с придыханием.
Она вспомнила, с какой гордостью отец смотрел на статью, где Тайлогос признали одной из лучших в королевстве. Он никогда не говорил, но Майя понимала, что Академия стала для него спасительным храмом от прошлой его жизни. От ужасов, что он видел и которые сам делал.
— Если город будет твой, то и Академия сможет процветать. Мечта твоего отца сохранится, и пусть сейчас он не поймет, но потом будет благодарен тебе за то, что ты защитила его замок.
— Думаешь, он правда поймет? — напряженно спросила Майя.
— Конечно. Подумай сама, в прошлом он не один десяток лет тоже вел войну. Незримую для простых людей, но не менее кровопролитную. Но что, если я скажу, — повернул лицо девушки за подбородок к себе Маскарон, — что Армия не убьет никого из простых горожан или туристов? И будет подчиняться Темной Княгине, которая пусть и станет злом, но злом во благо. Она разрушит, чтобы построить. Убьет, чтобы другие жили…
Майя сжала губы. Ее сердце колотилось в груди, как маленькая пташка. Мягкий голос Маскарона, словно шелковая лента, вплетался в ее мысли, пленил яркими картинами свободного города, процветающего края и возвышающейся на холме Академии, которую война не загубила в огне.
— …Ты еще можешь все изменить, — маг смотрел на Майю из-под полуопущенных ресниц. — И ты знаешь, что для этого нужно.
Он обратил взгляд Майи к зеркалу. Бульвары исчезли, и в отражении она теперь видела себя радом с Маскароном. Ее лицо сейчас так сильно походило на отцовское. Когда она хмурилась, их сходство становилось самым явным. И Майя вспомнила, как отец уходил по ночам и пропадал на недели, а то и больше. Долгие годы он убивал, чтобы сохранить мир. Ему не нравилось, но он жертвовал своими желаниями и чувствами, чтобы защищать этот город и все Чарогорье. И никогда не жаловался. Как никогда и не пытался уйти от своих обязанностей, ведь таким он был рожден: с даром к темной магии. Как и она…
«Хочешь мира, готовься к войне», — как-то сказал ей отец на очередном их занятии. Тогда Майя не поняла, о чем он, но сейчас осознала смысл каждого слова.
Она должна стать злом. Злом, чтобы дать отпор другому злу, более страшному и ненасытному.
— Какой твой ответ, Майя Семироз? — спросил Маскарон, стоя позади Майи и пристально смотря на девушку в отражении. Глаза его блестели зеленым огнем. — Ты согласна помочь мне в этой войне? Согласна построить со мной новый мир?
Майя напряженно вдохнула, словно ее поставили на край бездонной пропасти. И вдруг то ли от игры света, то ли просто ей показалось, но она увидела такой же зеленый проблеск пламени в своих глазах. В следующий миг с губ ее слетело:
— Да, я согласна.
Слова зависли в воздухе. В отражении Майя увидела, как губы Маскарона изогнулись в улыбке, что стоило бы назвать настолько же победной, насколько и жестокой. Но в следующий миг его взгляд уже стал нежным, и он обошел и остановился перед ней, закрыв вид на зеркало. Девушка настороженно смотрела на него, не зная, как реагировать на то, что он стоял к ней так близко.
— И что дальше? — спросила она, стараясь оставаться спокойной, хотя это было трудно под цепким, даже поедающим взглядом мага.
— А дальше, моя Княгиня, — благоговейно прикоснулся он пальцами к ее щеке, — мы завершим эту игру и перейдем к новой.
— Что за новая игра?
— Игра, где мы с тобой оставим от всех наших врагов только прах. — Он отступил, хотя и неохотно. — Тебе нужно отдыхать, маленькая ведьма, — мужчина направился к дверям. — Смех и Грех тебя всем обеспечат. Чувствуй себя как дома. Хотя это ведь и есть твой новый дом, — довольно ухмыльнулся он, задержавшись на пороге.
За магом хлопнула дверь. Некоторое время Майя стояла и смотрела туда, где скрылся мужчина. И осознавала, на что только что дала согласие.
Она подошла к постели и присела на ее край. Как ни странно, после бури мыслей минуту назад в голове вдруг наступила тишина. Лишь собственное сердце скакало так, будто все еще считало, что она спасается от погони. И хоть кандалы больше не терли кожу на запястьях, Майя не могла лишиться предчувствия, что она сама еще нескоро посмотрит на небо свободной.
***
Выйдя за дверь, мужчина направился по каменному коридору. В подземелье Стеклянной Арены сейчас, кроме работающих призраков, почти никого не было, потому маг не стал надевать маску. Вскоре он вышел в холл, где бурлил шампанским фонтан с позолоченными листьями папоротника и распустившимся на верхушке жар-цветом.
У лестницы, ведущей в пустующий зал, стояла Смех. Она поклонилась хозяину.
— Мастер, господин Кламорис уже ждет вас.
Маскарон кивнул и спустился по лестнице. Его шаги тут же отбились от высоких стен и рассеялись под сводчатым потолком. Валериан ждал его на другом конце зала, рассматривая трон на пьедестале. Полностью высеченный из черного мрамора, с множеством зазубрен и широкими мраморными крыльями из-за спины, престол выглядел угрожающе и воинствующе, подобно доспеху. Чаши с ядовито-зеленым огнем по бокам пускали по темному камню мрачные блики.
— Господин Маскарон, — поклонился колдун, когда маг остановился рядом и посмотрел на трон, — он восхитителен. Впрочем, как и все ваши творения.
— Это всего лишь подставка для более восхитительного моего творения, — заметил Маскарон.
— Да, к слову, как наша Княгиня? Вы спокойны, стоит полагать, что ничего непоправимого не произошло?
— Все произошло так, как и должно было произойти.
Валериан удивленно глянул на мага, а заметив на его губах ухмылку, которую не раз видел во время их партий в шахматы, прищурился. И вдруг выдохнул, с неверием смотря на Маскарона.
— Тьма Бездонная, не говорите мне, что вы с самого начала знали… — И он запнулся, поймав предупреждающий взгляд мага. Валериан откашлялся и более спокойно продолжил: — А я все думал, что означает тот край доски. Но это ведь могло все обернуться очень скверно для вашей фигуры… В руках врага с ней могло случиться все, что угодно.
— Чтобы получить госпожу ада, нужно сначала познакомить ее с адом. Этот урок был необходим для будущей Темной Княгини.
— Что ж, запомнит она его надолго, — буркнул колдун, а заметив острый взгляд Маскарона, спешно уточнил: — Согласитесь, это знакомство могло стоить ей жизни.
Маг снисходительно глянул на Валериана как на мальчишку, которому надо объяснять очевидные вещи.
— Без риска не получить большой награды. Я верил, что она выживет. Верил, что пешка справится и придет ко мне уже готовая принять свою новую форму. Не удивляйся так, — увидел еще более озадаченный взгляд колдуна Маскарон. — Многие фокусы довольно просты. Порой все, что нужно — это хороший сообщник.