света заканчивался ровно там, где стояла бурлящая фигура. Демон шевельнулся. Один шаг, улыбка… Мел заряжает заклинание и…
Замирает.
Её щеки покраснели, а глаза заворожённо замерли на молодом мужчине невиданной красоты. Золотые локоны были аккуратно причесаны, и несколько прядей падали на левый глаз, черные зрачки приковывали внимание, белозубая радостная улыбка обнажала два острых клыка, а рубаха с отрытой грудью плавно переходила в подобие мантии. Даже под одеждой угадывались рельефные мускулы и была заметна стройность демона.
Мелони потребовалось усилие, чтобы отвести от него взгляд, ведь она никогда не видела настолько красивых людей.
— Надеюсь, я не слишком вычурно вырядился? — Корнар блаженно и расслабленно провел руками по своему наряду. И с этими движениями свет все больше возвращался в зал, а в конце демон откинул волосы назад. Во всем чувствовалась плавность, манерность.
— Ч-что? — непонимающе спросила Мелони, встряхивая головой. Хотя существо перед ней и было слишком красиво для человека, оно все же оставалось врагом, следовало собраться! — Мне…
— Ах! Наверное, я слишком переборщил с бордовым? Прости, просто «кровь и золото» мои любимые цвета.
Это становилось понятно и по одежде.
— Я не…
— А может, ты голодна?! — Корнар с восторгом поднял указательный палец, демонстрируя черные заостренные ногти. — Я, конечно, не особо умею готовить, но…
— Довольно! — разозлилась Мелони, и молния заструилась по деревянному полу, оставляя за собой обугленное дерево. — У меня нет на это времени!
— Время? — Демон прикрыл улыбку кончиками пальцев. — Забавно. — Бархатный смех разлетелся по всему замку. — Время не властно над этим местом. — Черный ноготь указал на зашторенное окно. — Не бойся, твои… твоя «семья» тебя дождётся… наверное…
Мелони посмотрела, куда указывал Корнар, — и снова на него. Пара секунд раздумий, и девочка, не разворачиваясь, решилась подойти к окну, чтобы удовлетворить свое любопытство. Аккуратно приоткрыла штору…
— Уже ночь?! — не удержалась она, но, приглядевшись, заметила одну странность. — Нет, что-то не так…
Облака. Они не двигались, а среди горной породы росли деревья, медленно покачивая ветвями. Но подобное здесь было еще до начала первой войны. И девочка-эрудит сразу сопоставила увиденное со всеми своими накопленными знаниями.
— Этот замок, он…
— Верно! — Корнар подошел к накрытому столу. — Время здесь течет иначе, чем снаружи, вечная ночь из моего окна, и старые добрые камнетески благоухают.
«Это объясняет его долгую жизнь. Сам замок застыл во времени, а значит, и все, кто заходит внутрь, застывают тоже»
— И… и все равно! Мои друзья сейчас сражаются там. Зачем все это? Зачем ты мучил Аннет? — Мел все еще готовилась к сражению, не убирая своей магии и изо всех сил храбрясь, чтобы поддерживать ярость.
— О Мелони, мы, конечно, можем подраться, если тебе станет легче. — Ни на секунду Корнар не терял расслабленности и веселого настроения. — Я могу сделать вид, что мне больно. Ты повыкрикиваешь пафосные фразы… если хочешь, я могу даже проиграть: якобы сила твоего духа поборола жуткое зло Черного замка. — Затем демон приподнял бровь. — Тебя это возбуждает? Маленькая проказница!
— Как ты смеешь?!
Молния тяжелым потоком обрушилась на Корнара, и, наполовину обгорев, он упал мертвым телом.
— Ладно-ладно, шучу. — Буквально доля секунды — и демон как ни в чем не бывало уже стоял с другой стороны стола. А его мертвое тело исчезло, как и следы магии. Мелони потребовалось усилие, чтобы собраться с мыслями, было ли это реальностью или нет. — Я знаю, что тебя возбуждает… другое.
— Я… Я не собираюсь играть в эти игры!
Нарастив гранату, ведьмочка кинула её прямо в стол и щелкнула пальцами. Грохочущий взрыв плеснул вокруг новыми молниями, разбивая мебель и снова убивая Корнара. Осколки бутылки вместе с посудой разлетелись по всему залу.
— Уверенности тебе не занимать, молодец, — прошептал демон ей прямо на ушко.
Девочку передернуло от такой близости, и, развернувшись с криком, она ударила его наотмашь, электрическая дуга накрыла мужчину, заставляя его трястись в конвульсиях. Затем, зарядив свой кулачок эссенцией, Мелони наслоила молнии на кожу, создав руку большего размера, и удар в упор отбросил врага назад, впечатав в стену. Треск дерева сопровождался отвалившейся штукатуркой.
— Победа?
— В следующий раз попробуй сконцентрировать эссенцию на костяшках, но для импровизации вполне неплохо. — Корнар спокойно налил себе вина и открыл одно из блюд на столе. — Давай немного перекусим, а потом снова попытаешься, хорошо? — улыбнулся он.
Мелони посмотрела на место, куда упало последнее «тело», и ничего не увидела.
«Он контролирует время? Нет, такой магии в общей терминологии не существует. Аномалии, как этот замок — да, как отдельный вид — нет. Иллюзии? Скорее всего… Но когда он успел? Пси-маги чертят пентаграммы у себя на лбах, а его лоб чист».
Ведьмочка, выдохнув, опустила руки и со взглядом, полным неприязни и желания убивать, подошла ближе к столу. Корнар, как учтивый джентльмен, отодвинул стул.
Мелони снова пару секунд смотрела на него и его улыбку. Никакой агрессии со стороны трижды убитого не последовало, а красота до сих пор заставляла дышать чуть медленнее.
С чем сейчас боролась Мел, она и сама не понимала, но нехотя все же села на предложенный стул. Демон, придвинув девочку ближе к столу, радостно сел напротив. Так они и сидели друг напротив друга, а неловкое молчание сопровождалось только потрескиванием пламени восковых свечей. Запах жареного мяса под красным соусом приятно щекотал нос, невольно Мелони подумала: это явно то, что едят аристократы, и подобное блюдо она видит впервые. Еще несколько минут тишины, — и первым заговорил он.
— Вина?
— Мне нельзя, — быстро и холодно бросила ведьма.
— Кто сказал? — искренне удивился демон.
Сначала девочка не поняла вопроса. Она сняла шляпу и положила её на колени.
— Дети не должны пить алкоголь, это неправильно, вот и все.
— Забавно это слышать от такой, как ты. — Прислонив бокал к губам, демон смаковал вино, от чего у Мелони непроизвольно начала выделяться слюна.
— Что тебе нужно?..
— Мне? Я просто хочу говорить с тобой. — В ход пошли нож и вилка.
— Зачем? — снова насторожилась ведьма.
— Видишь ли, моя страсть