Когти снова рванули изнутри, с удвоенной силой сдирая мясо, кроша внутренности.
Да, он хочет помочь матери, но он не хочет рисковать Фоукс. Не хочет!
— Это возмещающая цепь, Дайана, — произнес едва слышно, сжимая пальцы на подлокотнике. Майлз залпом влил в себя остатки виски, понимая, о чем речь. — И если что-то пойдет не так, она умрет.
Встал с кресла, на ходу бросив:
— Праздник охуительный.
Тишина коридора показалась спасительной. Дышать сразу стало немного легче, хотя злость не отпускала.
На Ди, на себя. На Фоукс, за то, что его волнует ее безопасность. На отца, ведь это все происходит с ним из-за него.
На гребаную школу.
На долбаный день, когда он родился.
Зарычал, выпуская эмоции. Отпуская раскатистый рык эхом по пустым коридорам.
Когда-нибудь это закончится.
Когда-нибудь — точно.
Эпизод 68. Лучший подарок
Феликса с удовольствием вытянула ноги на диване, устраиваясь с книгой поудобнее. Подложила подушку под спину. Еще бы плед накинуть… но он висел на противоположенном подлокотнике.
Не хотелось подниматься.
Неплохое завершение дня. Да и день оказался не так плох.
Корн занял его большую часть. Он вполне приятный человек. К нему надо привыкнуть, чтобы понимать его улыбки и слова.
С ним оказалось довольно интересно общаться. Просто говорить: о чарах, кристаллах, школе и университете.
Личные темы обходили стороной. После случая перед началом занятия, неоднозначных фраз не проскакивало.
Время в библиотеке пролетело незаметно. Они просидели там четыре часа. Феликса успела объяснить большую часть из того, что он не понимал. Остальное договорились обсудить в другой день. С ним пока не определились, возможно завтра или в воскресенье.
Было приятно получить от него предложение проводить до башни. Не то чтобы ей этого хотелось. Просто внимание. Без пошлости или злости. И она согласилась. Правда остановилась попрощаться не доходя до двери.
Почему?
Признаться оказалось сложно. Она не хотела, чтобы Дейвил случайно увидел, как ее провожают.
Боже, так глупо.
Корн удивился, но ничего не стал спрашивать или говорить. За это получил ментальную благодарность. Она не знала, как бы объясняла свое поведение, задай он вопрос.
Переживала напрасно — Дейвила в башне не было.
Пользуясь моментом, спокойно приняла душ и теперь наслаждалась книгой у камина.
Бросила взгляд на часы. Почти девять. Сегодня ни она, ни Дейвил не патрулируют, значит он скоро должен вернуться.
А это что?
Подняла с пола под столом… открытку.
"Моему сыну"
Черт.
Волнительно выдохнула, не решаясь посмотреть на обратную сторону. Это ведь не ей предназначалось. И все равно перевернула.
"Боже, что это значит? Насладись сегодня? Она была прекрасна? Это… о его маме?"
Бросила на стол, будто могла обжечься.
У него сегодня день рождения. А вчера его поздравил отец. И, вероятно, настолько душевно, что Шам разгромил гостиную.
Вернулась обратно на диван, и даже попыталась продолжить чтение. Смысл слов ускользал, она смотрела куда-то сквозь книгу. Внутрь себя.
Неужели это возможно?
Быть настолько жестоким, бесчувственным человеком, чтобы создать криспи из своей жены, матери своего ребенка? И… и сколько лет было Шаму, когда все это произошло? И как отразилось на нем?
"Ответ не требуется".
Усмехнулась невесело, покачав головой.
Просто отвратительно.
Невозможно представить, что ему пришлось пережить. И наверняка он снова и снова варится в своих эмоциях. Возможно, даже кошмарах.
Наверняка!
Феликса бы точно не смогла спать спокойно.
Замок двери глухо щелкнул. Не стала оборачиваться, только покрепче сжала книгу.
Такое чувство, будто она без разрешения заглянула в чужую тайну. Но он ведь сам вчера рассказал.
И все равно не по себе.
После утреннего похода до зала они больше не разговаривали. Что он сделает: уйдет наверх или останется?
Не знала, чего хочется больше: чтобы ушел или остался. Во втором случае придется что-то говорить и… видимо, надо решить, с чего начать, потому что Дейвил прошел до кресла напротив и сел, широко расставив ноги и откинув голову на спинку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он снова чем-то напомнил себя вчерашнего. Только тогда он был раздавлен, а сегодня скорее слегка примят. И все равно от него такого становилось не по себе. Он ведь Шам Дейвил. Он просто не может быть таким.
— У тебя сегодня день рождения?
Лучшее, что пришло в голову.
— Не утруждайся поздравлениями, Фоукс, — протянул бесцветно с едва заметной ухмылкой, не поднимая головы.
— Я не собиралась, — пожала плечами, и опустила взгляд в книгу.
Все равно ей нечего сказать.
Пожелания в его адрес в любом случае прозвучат бредово, особенно под его взглядом полуприкрытых глаз.
Нет, она не собиралась рассыпаться в поздравлениях. Просто заполнила тишину вопросом.
Строчки сменяли одна другую, а суть ускользала. Она даже не уверена, что верно читала слова.
Не выдержала, захлопнула книгу. Стопа начала отбивать по дивану нервный ритм.
Он наблюдал за ней, а она этого не видела. Со стороны казалось, будто глаза закрыты.
Забавно хмурилась, словно боролась с мыслями в голове. Они рвались наружу, а она их останавливала. Не давала сорваться с языка. И это сражение отразилось на ее лице.
Стройные голые ноги на диване отбили желание о чем-то думать.
Заняла его место. Можно сказать, выселила на кресло. Он мог бы поднять ее ноги, сесть, перекинуть их через себя, и сидеть так же, только гораздо приятнее — поглаживая нежную кожу, острые колени…
— Для чего нужен тот кристалл?
Закусила губу, сжав книгу. Нервничала. Боялась услышать ответ.
Прислушался к себе, ища раздражение на ее любопытство. Злость, которая бушевала в нем совсем недавно. И не нашел ничего. Словно гостиная или Фоукс в этой гостиной выбили их из него, оставляя тишину внутри.
Временную — это очевидно.
— Возможно, он поможет вытащить сознание, память и душу.
Ее взгляд заметался по столу, по дивану. Тяжело сглотнула, прикрыла глаза. Пальцы побелели от напряжения на фоне темной обложки книги.
— Твоей матери, да?
Не ответил. Сама уже поняла. Не глупая.
Она так переживала, будто это напрямую ее касалось.
"Фоукс, ты сама себе находишь поводы для волнения".
Налила себе воды, выпила залпом. Приложила бокал ко лбу. Дыхание выровнялось, взгляд перестал бессмысленно бегать. Смотрела на него, будто видела впервые или давно не видела.
"Ничего не изменилось".
Хмыкнул про себя и опустил веки, наслаждаясь кратковременным спокойствием.
Стоит подняться в комнату, и оно схлынет.
Сама мысль лечь спать стала неприятна. Ему приснится кошмар. Только теперь это гребаная рулетка, какой из двух будет мучить его сегодня.
Почувствовал прикосновение чуть выше колен.
Приоткрыл глаза, не поднимая головы.
Фоукс присела у кресла, закусив губу. Ладони попозли вверх по бедрам, заставляя мышцы напрячься.
— Какого хуя ты делаешь? — голос вышел хриплым.
Тело вполне радо. Довольно. И ему — телу — хотелось ее прикосновений. Именно ее.
Поднялась, стоя на коленях, цепляясь за пряжку ремня, локтями задевая его бедра.
— Ты ебнулась, Фоукс?
Смотрел на нее сверху вниз, не отрывая головы от мягкой спинки кресла.
Блять. Один ее вид у него между ног и член встал. Добавить сюда порхающие на ремне пальцы, и он колом.
Потянулась к нему с этой закусанной губой, такая невинная-невинная. С виду.
Поднял голову, прямо встречая ее лихорадочный блеск в глазах. Готовый повторить вопрос в другой вариации.
— Я хочу… — выдала и снова закусила губу, теперь с другой стороны, так и не договорив.
Справилась с пряжкой. Та звякнула, а ее пальцы уже пробрались за край брюк, расстегивая пуговицу.