— Я люблю животных, — механически говорит она, чтобы оправдаться. Она холодно улыбается в камеру, а потом добавляет: — И если кто-нибудь испортит одну из моих шуб, я выставлю вам счет, а потом вырву ваши чертовы глаза. Потому что вы не заслуживаете того, чтобы смотреть на красивую одежду, никогда больше.
Я смотрю, как Сэди спускается по лестнице, пока все смеются. Я улыбаюсь, глядя через плечо на этих людей, на моих друзей.
Я бы не хотел пропустить это ради Уортона.
Я бы не хотел пропустить это, ни за что.
Именно здесь я счастлив больше всего.
43. Роуз Кэллоуэй
.
Я просыпаюсь от того, что надо мной нависает тело, мои глаза открываются в полудреме.
Я щурюсь от нечеткого утреннего света, и мой разум начинает собирать мое положение и то, что происходит: полнота между бедер, руки по обе стороны моих плеч, тело, которое нависает надо мной с решительными толчками.
Я все еще голая после вчерашнего грубого секса, и ошейник крепко застегнут на моей шее.
Мое сердце учащенно бьется, когда я встречаю взгляд Коннора. Он наблюдает, как я полностью просыпаюсь, воплощая в жизнь мою странную фантазию, которую я однажды озвучила. Я всегда представляла, что возбуждаюсь сразу же, но для этого требуется немного времени.
Коннор удовлетворяет мои потребности, медленно раскачиваясь, чтобы усилить эти ощущения. Я сжимаю его бицепсы, которые напрягаются с каждым толчком внутрь меня. Это один из немногих случаев, когда я использую руки во время секса. Когда я смотрю вниз и наблюдаю за тем, как он исчезает между моих ног, я чувствую, как начинаю сжиматься вокруг него.
Он низко наклоняет голову и глубоко целует меня.
Мне это нравится.
Я не могу поверить, что мне это нравится. Но более того, я не могу поверить, что он был готов сделать это. Я люблю его за то, что он делает для меня.
Слой пота блестит на наших телах, чем дольше он двигается. Его рот приоткрывается, когда я сжимаю ноги вокруг его талии, сжимая его внутри себя.
— Роуз... — стонет он, его лицо излучает удовольствие.
А потом он жёстко входит в меня, и я утыкаюсь головой в подушку и стону, мои пальцы ног подгибаются. Он медленно выходит, пока мы оба переводим дыхание. Он переворачивается и ложится рядом со мной, наши груди поднимаются и опускаются вместе, в унисон.
Проснуться от того, что член входит в меня — это возбуждает, в чем я теперь могу полностью признаться.
Я собираю все свои силы, чтобы снова встретиться с его властным голубым взглядом. Он усмехается, точно зная, как сильно я этого хочу.
— Доброе утро... дорогая, — говорит он с последним тяжелым вздохом. Он наклоняется и целует меня ещё раз.
Как только он отстраняется от меня, я собираюсь сказать ему, как мне это понравилось, но громкий стук прерывает мои мысли. Звуки доносятся из-за стены рядом с комодом, а не позади нас.
Стук, стук, стук продолжается, а затем к ним добавляются стоны и вздохи. Я хмурюсь.
— Разве они не занимались сексом прошлой ночью? — у нас тонкие стены, и я стараюсь игнорировать их изо всех сил.
Но есть один плюс в том, что Лили и Лорен живут в соседней комнате. Я знаю, как часто они занимаются сексом, а это значит, что я знаю, когда Лили регрессирует в своём выздоровлении.
Коннор спускает ноги с кровати. Совершенно голый, он подходит к стене и бьет по ней рукой.
— Эй! — кричит он, но даже его крик кажется спокойным и уверенным. — Вы двое, остыньте!
Толчки внезапно прекращаются, и на смену им приходит ещё более ужасный для моих ушей звук — голос Лорена Хэйла.
(Хотя он приглушен стеной.)
— Мы ничего не делаем!
— У вас был секс прошлой ночью, — громко говорит Коннор. — Только один раз в течение двадцати четырех часов. Помните это?
Ло и Лили обычно ждут только двенадцать часов между сексом, но они пробуют новое правило и попросили нас помочь обеспечить его соблюдение, если они будут слабы.
— Тогда вы не шумите! — кричит в ответ Лорен. — Моя девушка — сексуально зависимая. Она не может слушать, как вы двое занимаетесь этим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я обещаю вести себя тихо, — говорит Коннор. Он поворачивается ко мне, и мы встречаемся взглядами. — В следующий раз ты будешь с кляпом во рту.
Я сужаю взгляд, но моя нижняя часть тела реагирует совсем по-другому.
Коннор только улыбается, исчезая в гардеробной, чтобы переодеться. Я не встаю с кровати. Я беру свой блокнот с тумбочки и начинаю работать над списком дел. Сегодня я должна выбрать музыку для свадьбы.
Мама: 1 месяц.
Один месяц.
Уже совсем скоро. Мне нужно чуточку времени, но мы не можем перенести дату без того, чтобы СМИ не завыли с подозрениями.
На прошлой неделе я попросила Лили помочь, и она чуть не разрыдалась. Для неё это происходит слишком быстро.
И то, что все это будет транслироваться по ТВ, совсем не помогает. Она призналась, что ей снятся кошмары о том, как она спотыкается на пути к алтарю, и этот ролик с автоматической настройкой превращается в вирусное видео для YouTube.
Трудно успокоить эти опасения.
Потому что я вижу, как это происходит.
Помимо свадьбы, я завалена инвентарем Calloway Couture. Показ шоу резко поднял мою линию одежды до высот, но это не первый раз, когда я наблюдаю всплеск продаж. Раньше меня заказывали для кампаний, даже для Недели моды на пике моей карьеры. Мои триумфы были то взлетами, то падениями. Каждый раз, когда моя линия поступает в магазин, её тут же раскупают. Я не могу наслаждаться этим внезапным успехом, не тогда, когда я знаю, насколько он может быть мимолетным.
В амбициях нет счастья.
Только страх потерять всё это или вера в то, что этого никогда не будет достаточно.
Я бы хотела довольствоваться чем-то меньшим. Коннор, кажется, доволен без своего степени MДA, но я не ожидаю такого же результата, если поставлю под угрозу свои мечты.
И я не знаю, как изменить то, что я чувствую.
— Ты в порядке?
Я поднимаю глаза от папки и вижу его, возвышающегося рядом со мной. Он садится на край кровати и наклоняет блокнот в свою сторону, чтобы прочитать мой список дел.
— У меня просто стресс, — признаюсь я. — Слишком много дел, не хватает часов в сутках, — я машу рукой, как будто отмахиваюсь от забот. — Ты знаешь, как это бывает.
— Я могу помочь, — он касается второго дела, которое я записала. Перезаказать уродливые центральные композиции, которые выбрала мама. — Это похоже на то, в чем я буду ас.
Я бросаю на него взгляд.
— Ты бросил Уортон, — напоминаю я ему, — не для того, чтобы помогать мне планировать свадьбу. У тебя есть работа. Иди работай, — я сталкиваю его с нашей кровати.
Его ноги касаются пола, и он забирает блокнот с моих колен. Я бросаю на него жесткий взгляд, и он возвращает его.
— Просто чтобы мы были заодно — я бросил Уортон, чтобы быть с тобой, — перефразирует он. — Не ради Cobalt Inc.
Я затягиваю халат на талии и встаю, игнорируя его признание. Я нуждаюсь в своём блокноте, который на данный момент может быть моим здравым смыслом.
— Дай его сюда.
Он открывает блокнот и ещё раз просматривает список.
— Я думаю... — размышляет он. — Я возьму на себя все свадебные обязанности, а ты можешь заниматься своими делами в Calloway Couture, — он поднимает глаза. — Звучит справедливо?
— Нет, Ричард. Это звучит так, будто ты выручаешь меня от моих проблем.
Я тянусь за блокнотом, но он поднимает его над головой.
— Мы пара. Я хочу избавить тебя от стольких проблем, сколько смогу. И я не прошу тебя принять мою помощь, Роуз. Ты получишь её независимо от того, согласна ты на неё или нет.
Я скрещиваю руки на груди.
— А что, если мне не понравится твой вкус? — спорю я. — Ты можешь выбрать еще более уродливые центральные композиции, чем моя мать.