Таким образом, до 200 дивизий, из них до 165 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных, будут направлены против наших границ.
Финляндия сможет выставить против Советского Союза до 18 пехотных дивизий.
Румыния в настоящее время имеет до 45 пехотных дивизий и 700 боевых самолетов, из них можно ожидать, что против Советского Союза будет использовано не менее 30 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, до 2.700 орудий всех калибров, 400 танков и 600 самолетов.
Венгрия сможет выставить против СССР до 20 пехотных дивизий, 2 мотобригад, 850 орудий, 350 танков и 500 боевых самолетов[274].
Как видим, со стороны наркомата обороны и Генштаба имелись оценки вероятных противников и оценка их сил, что в целом соответствовало реальному положению дел. Был разработан и план стратегического развертывания наших вооруженных сил. Однако следует указать, что если в прежних таких планах направление главного удара противника против нашей страны определялось правильно, то в последнем плане, утвержденном в марте 1941 года, была допущена серьезнейшая ошибка (если ее так позволительно назвать) с определением главного удара гитлеровских войск. В нем констатировалось, что Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы на юго-востоке, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину[275].
И здесь, видимо, главную ответственность должен нести Сталин, поскольку он при анализе стратегических планов Гитлера исходил из неверной предпосылки, что первейшей целью фюрера будет захват районов, богатых сырьевыми ресурсами и продовольствием, а потому, мол, Украина стоит здесь на переднем плане. Между тем, гитлеровское командование, исходя из указаний фюрера, ориентировалось прежде всего не на захвате районов, богатых ресурсами, а на разгроме главных сил Красной Армии и взятии Москвы. Мне думается, что старый опыт Гражданской войны сослужил здесь плохую службу Сталину, ибо он в какой-то мере проводил аналогию со своим планом разгрома Деникина. Словом, эта ошибка носила чрезвычайно серьезный характер и последствия ее оказались губительными для нас в первый период войны. Вина военных состояла в том, что они оказались не на высоте положения, т.к. не располагали разведывательными данными о направлении главного удара немецких полчищ, а во-вторых, не смогли настоять на том, что главный удар немцев будет в центре. А ведь в предшествующих планах стратегического развертывания именно так и предполагалось.
Рассматривая вопрос о стратегических просчетах Сталина как высшего должностного лица в стране, неправомерно было бы сваливать всю вину на него одного. Хотя подчеркну еще раз – главная доля ответственности, несомненно, лежит на нем. Вместе с тем, исходя из его положения как верховного вершителя всех судеб, в том числе и в военных вопросах, нельзя сбрасывать со счета и ошибок высших военачальников, которые в силу серьезности ситуации обязаны были проявлять твердость в отстаивании своего мнения. Сталин, по многочисленным отзывам лично знавших его людей достаточно близко, отнюдь не отвергал с порога, а тем более немотивированно, мнения военных специалистов, в том числе и накануне войны. Иными словами, наши просчеты, особенно в определении направления главного удара немцев, – это, пожалуй, не менее важный элемент, чем даже сведения о предстоявшем нападении Гитлера на Советский Союз. Есть определенные основания считать, что просчет в определении главного направления удара немцев нанес гораздо больше вреда, чем так называемая версия о внезапности гитлеровского нашествия на Россию. Но оставим этот вопрос на суд военных специалистов, которым, как говорится, виднее. Мое дилетантское суждение в данном случае – всего лишь одно из предположений.
Наркомат обороны и Генштаб в декабре 1940 года провели военно-стратегическую игру, цель которой состояла в проверке реальности и целесообразности основных положений плана прикрытия и действия войск в начальном периоде войны. Причем во всех материалах, подготовленных для этой большой игры, в значительной степени были отражены последние действия немецко-фашистских войск в Европе. Как повествует в своих воспоминаниях Жуков – «синяя» сторона (это были немцы) выступала в роли нападающей, а «красная» сторона (Советская Армия) в роли обороняющейся. Игра сложилась для «красных» неудачно и изобиловала драматическими моментами, оказавшимися во многом схожими с теми, которые возникли после нападения фашистской Германии. По предложению Сталина разбор игры проводился в Кремле. В ходе этого разбора вождь выразил свое недовольство действиями «красных» и потребовал соответствующих объяснений. «Ход игры докладывал начальник Генерального штаба генерал армии К.А. Мерецков. Когда он привел данные о соотношении сил сторон и преимуществе „синих“ в начале игры, особенно в танках и авиации, И.В. Сталин, будучи раздосадован неудачей „красных“, остановил его, заявив:
– Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск»[276].
Далее Сталин спросил генерал-полковника Д.Г. Павлова, который руководил действиями «красных»:
«– В чем кроются причины неудачных действий войск „красной“ стороны?
Д.Г. Павлов попытался отделаться шуткой, сказав, что в военных играх так бывает. Эта шутка И.В. Сталину явно не понравилась, и он заметил:
– Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения, чего у вас в проведенной игре не получилось»[277].
На разборе итогов военно-стратегической игры Сталин подверг резкой критике взгляды тех, кто отстаивал отжившие и явно устаревшие взгляды на ведение войны и роль в войне тех или иных видов и родов войск. В частности, он заявил, что победа в войне будет за той стороной, у которой больше танков и выше моторизация войск.
По указанию Сталина с 23 по 31 декабря 1940 г. состоялось совещание высшего командного и политического состава РККА (всего 270 человек). На этом совещании были заслушаны доклады по актуальным проблемам военного строительства и ведения наступательных и оборонительных операций, а также ряду других проблем. Сталин лично не участвовал в совещании, но ему регулярно докладывали о его ходе. По итогам совещания выступил нарком обороны Тимошенко. Он сделал ряд выводов, которые, с точки зрения ретроспективного подхода, содержали ряд правильных положений, учитывавших опыт войны на Западе. Но в его выступлении были и весьма сомнительные выводы. В частности, он заявил: «1. Опыт последних войн и особенно западноевропейской войны 1939 – 1940 гг. показывает, что в области военного искусства происходят большие сдвиги, обусловленные применением новых и усовершенствованием известных ранее боевых средств вооруженной борьбы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});