В качестве контраргумента относительно мнимого превентивного удара, якобы логически вытекавшего из наступательной стратегии Сталина, сошлюсь на оценку А. Буллока, который писал: «…Документальные свидетельства подтверждают, что детальная разработка операции „Барбаросса“ не предусматривала возможности противостояния русскому наступлению, и что, как ОКВ так и ОКХ командование Вермахта рассматривали переброску советских войск к границе как чисто оборонительные шаги. В немецком лагере царили уверенность и спокойствие потому, что все данные говорили о том, что русские плохо подготовлены к собственной обороне, не говоря уже о наступлении… Уверенность немцев основывалась на убеждении, подтвержденном в ходе финской войны, в том, что сопротивление будет недолгим потому, что советское военное руководство было обескровлено репрессиями и неспособно организовать противостояние массированному немецкому наступлению»[265].
Основным, если не единственным, так называемым документальным подтверждением наличия у Сталина намерения первым нанести удар по Германии служит записка наркома обороны Тимошенко и начальника Генштаба Жукова председателю СНК И.В. Сталину с соображениями по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками. Сначала несколько слов о характере этого документа, чтобы иметь ясное представление, что эта записка отнюдь не представляла собой действительного плана стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР для нанесения гитлеровской Германии превентивного удара. Этот документ не имеет даты, и его условное датирование сделано на основании приложенной к нему карты по состоянию на 15 мая 1941 г. Составлялся он, видимо, сразу после выступления И.В. Сталина, о котором шла речь выше. Судя по всему, нарком и начальник Генштаба использовали высказанные в речи Сталина мысли для того, чтобы поставить перед ним вопрос о необходимости срочных мер в условиях очевидного сосредоточения немецких войск у советских границ. Текст – в одном экземпляре – был написан рукой генерал-майора А.М. Василевского. На записке нет пометок об утверждении или отклонении предложений, содержавшихся в ней. Имеются свидетельства, со ссылкой на беседу с Жуковым одного из ответственных сотрудников Института военной истории. Жуков сказал, что И.В. Сталин категорически отклонил предложение. На одном из заседаний Политбюро Сталин упрекнул наркома обороны Тимошенко в том, что он слишком прямолинейно понял его речь 5 мая 1941 г., слишком буквально воспринял наступательный дух этого выступления. «Это я сказал для народа, – заметил Сталин, – надо же бдительность поднять. А вам надо понять, что Германия никогда не пойдет одна воевать»[266].
Но прежде чем прокомментировать этот пресловутый план, следует изложить его основные положении и предпосылки, из которых он исходил. Они состояли в следующем:
«Докладываю на Ваше рассмотрение соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками.
I. В настоящее время Германия по данным Разведывательного управления Красной Армии имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных и 4 кавалерийских дивизий, а всего около 284 дивизий.
Из них на границах Советского Союза, по состоянию на 15.05.41 г., сосредоточено до 86 пехотных, 13 танковых, 12 моторизованных и 1 кавалерийской дивизий, а всего до 112 дивизий.
Предполагается, что в условиях политической обстановки сегодняшнего дня Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас – до 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 дивизий.
Вероятные союзники Германии могут выставить против СССР: Финляндия – до 20 пехотных дивизий, Венгрия – 15 пд, Румыния – до 25 пд. Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий.
Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар.
Чтобы предотвратить это [и разгромить немецкую армию], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск»[267].
Даже малосведущему в военных вопросах человеку по ознакомлении с этой запиской бросается в глаза ее неотработанность, фрагментарность и расплывчатость. Это, конечно, не план стратегического развертывания, а скороспелые соображения, которые сформулировал начальник оперативного управления Генштаба генерал А.М. Василевский (будущий маршал Советского Союза). Видимо, военное руководство во главе с Тимошенко и Жуковым поспешило проявить свою активность и показать, что они правильно поняли мысли, высказанные Сталиным 5 мая 1941 г. Военные специалисты отмечают, что все это выглядело не только прожектерством, но даже и глупостью с точки зрения направления ударов, их целей. Действительно, у Германии на разработку и обеспечение плана «Барбаросса» ушел почти год. А ведь Германия имела прекрасный военный аппарат, чего у нас практически не было.
Словом, времени для подготовки крупной наступательной операции было явно недостаточно. Опыта еще меньше. А печальный пример финской кампании позволяет усомниться в возможности успешных наступательных действий нашей армии в тех условиях и при том ее состоянии[268].
Убедительную аргументацию приводит М. Гареев. Развенчивая домыслы о существовании плана превентивного удара, он писал об этом документе: «Он не подписан ни наркомом обороны, ни начальником Генштаба. Не был он одобрен и Сталиным. А все разговоры о том, что он скрытно осуществлялся, – досужие выдумки и не подтверждаются никакими документами. Достаточно напомнить, что все решения о частичной мобилизации, выдвижении резервных армий и другие были приняты до разработки „Соображений по стратегическому развертыванию“».
Серьезную аргументацию против адептов этой фальшивой версии приводит историк В. Анфилов. Он цитирует высказывание известного своими столь же категорическими, сколь и научно бездоказательными утверждениями, Ю. Афанасьева, согласно которому великую войну, выигранную Советской Россией, «Отечественной мы… назвали по сталинской версии. А на самом деле? Разве это не была схватка двух тиранов?.. Сталин готовился к войне наступательной, агрессивной. Все факты говорят об этом. И выходит, что мы вели не свою войну…» В. Анфилов с чувством почти нескрываемого возмущения пишет:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});