Поппа и ее женщина присматривали за Руби несколько недель, ожидая, пока придут месячные, что и случилось, благодаря предосторожности Торка. Она ощутила странную печаль, когда показалась кровь.
Ребенок от Торка все равно что тот, которого они так хотели иметь с Джеком!
Грольф обращался с Руби с холодной вежливостью, считая, что она предала его своими поступками и отсутствием раскаяния. Руби бродила по комнатам дворца, словно зомби. Она ела, спала, помогала Поппе по хозяйству и каждый день ходила в церковь на мессу и долго там молилась, но никогда не смеялась, не пела песен и не рассказывала историй. Она знала, как тревожится за нее Поппа, но чувствовала себя беспомощной, окутанной черной тоской.
И так она проведет остаток жизни — в чистилище, и никогда не вернется в будущее, и не отыщет любовь в прошлом. Руби поняла, что подсознательно отыскала причину своего путешествия во времени, и считала, что, если принесет Торку любовь и осветит его жизнь, искупит вину за то, как поступала с Джеком. Но теперь ей казалось, что она вновь все испортила.
— Ты не голодна?: — спросила Поппа мягко, возвращая Руби к действительности и еде, которую положила на ее тарелку.
— Нет, — покачала головой Руби, пытаясь не быть грубой с этой женщиной. Добрая Поппа так старалась разрушить барьер между Грольфом и Руби! Она очень напоминала Ауд.
Ауд! Руби так давно не вспоминала о ней и Даре! Интересно, как поживает Тайкир? А Эйрик? Навестят ли его Торк и Элис во время медового месяца? И будет ли у них свой малыш, несмотря на сопротивление Торка? Занимаются они любовью именно сейчас?
О Боже!
Руби закрыла глаза в приступе смертельной тоски.
— Руби, почему ты плачешь? Нужно забыть Торка. Давно пора…
Но Поппа не успела договорить — в холл ворвался юный гесир и, задыхаясь, подбежал к главному столу.
— Сотни вооруженных людей приплыли на кораблях под знаменами Торка и его деда, — выпалил он, не дожидаясь разрешения говорить.
Поднялась суматоха. Грольф и его люди повскакали с мест, наспех вооружаясь, и ринулись собирать войско. Грольф приказал части викингов охранять стены, а остальным следовать за ним к воротам.
Окончательно измученная Руби поспешила в башню с Поппой и ее дамами. В поле, под стенами замка, стояли Торк и Грольф и о чем-то спорили, размахивая руками. За Даром стояло не менее четырех сотен воинов, и такое же количество людей выстроилось за Грольфом.
Наконец Торк, Селик и Дар вместе с остальными вождями направились в замок, а войско начало раскидывать лагерь на расстоянии.
— Что случилось? — спросила Руби Поппу.
— Не имею понятия, но по крайней мере они не сражаются. Это хороший знак.
Грольф послал гонца с приказом Поппе и Руби оставаться в башне, но Руби успела заметить мрачное лицо Торка. Он, вероятно, разъярен на Грольфа и явился мстить. Однако как хорошо вновь увидеть его!
Несколько часов женщины терзались муками и сомнениями, безуспешно пытаясь заняться работой над гобеленом. Наконец Поппа послала служанку с просьбой подслушать, что творится в холле.
— Они обсуждают ее брачный договор, — сообщила рабыня с широко раскрытыми от удивления глазами, показывая на Руби.
— Мой? С кем? — охнула Руби. — Поппа, Грольф угрожал отыскать мне мужа, но почему обсуждает это с Даром и Торком?
— Нет, ты не так поняла. Твоим мужем будет господин Торк, — пояснила девушка.
Руби и Поппа затаили дыхание и недоверчиво переглянулись. Поппа велела девушке продолжать.
— Похоже, саксонка Элис упросила отца разорвать помолвку, узнав, что ее нареченный отправился с Руби в Нормандию. Отец девушки сказал, что Торку следовало жениться перед отплытием.
Руби, широко улыбнувшись, обняла Поппу.
— И теперь Торк хочет жениться на мне?
— Не совсем, — покачала головой служанка. — Скорее требует, чтобы хозяин послал людей защитить владения его деда, как пеню за то, что господин посадил его под замок. И еще он винит тебя в том, что потерял саксонскую деву и защиту соседей Дара.
— Что?!!
— Но, Руби, всего несколько часов назад ты отдала бы все, чтобы вернуть Торка, — укоризненно напомнила Поппа. — Не стоит злиться из-за мелочей. И лучше молись, чтобы Грольф согласился. Он и так ужасно зол за то, что Торк его обставил.
Но, к огромной радости Руби, Грольф согласился, хотя никто не был счастлив таким договором. Грольф вовсе не желал посылать людей защищать сына заклятого врага, а Торк злился из-за вынужденной женитьбы и огромного количества даров, которые был вынужден отдать за Руби. Кроме того, Руби раздражало, что все эти планы строились без нее.
Несмотря на все это, Руби невольно залюбовалась Торком, когда вошла в холл. В синем, сшитом ею плаще Торк сидел рядом с Грольфом, о чем-то неспешно беседуя. Завидев ее, он встал и протянул руку. Руби с радостью взяла ее и, сжав пальцы, поглядела в замкнутое лицо, пытаясь понять, о чем думает Торк.
Он молча отвел ее в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз, но Руби все же успела заметить злой взгляд Грольфа и самодовольную ухмылку Дара. Торк рассеянно оперся плечом о каменную стену и, не выпуская ее ладони, спросил:
— Знаешь, почему я здесь?
— Наверное, да.
Сердце Руби бешено колотилось, хотя глаза Торка по-прежнему отливали непроницаемой синевой, а лицо оставалось бесстрастным.
— Мы поженимся завтра, — объявил он, сухо констатируя факт.
Не такой она представляла себе их встречу. Она кивнула, не в состоянии говорить из-за кома, внезапно вставшего в горле. Боже, почему Торк ничего не объяснит? Не откроет, что чувствует по поводу женитьбы?
— Я никогда не хотел жениться.
Сердце Руби замерло, и она опустила ресницы, чтобы скрыть боль.
— Знаю. Ты часто мне это говорил.
Дурное предчувствие облаком окутало Руби.
— Брак — это ловушка для мужчины, которая часто ведет его к гибели.
— Совсем не обязательно, — прерывающимся голосом прошептала Руби, поднимая полные слез глаза.
Торк дернул бровью и вытер соленую каплю, повисшую на ее ресницах.
— Брак может быть полным слиянием, если люди предназначены друг для друга. А может быть и дружбой мужчины и женщины, объединенных общей целью. И может быть видением рая на земле.
Руби сама не знала, откуда у нее берутся эти цветистые слова, но ощущала, что они идут из самого сердца.
— Именно так ты представляешь нашу семейную жизнь?
В первый раз Руби заметила, что голос у Торка хриплый, а глаза странно светятся.
— Да, — с надеждой шепнула она и едва удержалась, чтобы не отвести со лба Торка прядь непокорных волос.
— Даже если бы я и хотел этого, что, по-твоему, предпримет мой брат Эрик? Подумай, неужели он позволит мне подолгу оставаться на одном месте и не попытается убить тех, кто мне дорог?