Греческие мистерии включали в себя доктрину соотношения, существующего между музыкой и формой. Элементы архитектуры, например, должны были быть совместимыми с музыкальными нотами и тонами или же иметь музыкальные аналоги. Следовательно, когда воздвигалось здание, в котором комбинировались эти элементы, само здание уподоблялось музыкальной струне, которая является гармоничной только в том случае, когда она полностью удовлетворяет математическим требованиям гармонических интервалов. Реализация этой аналогии привела Гёте к мысли о том, что «архитектура есть отвердевшая музыка».
При конструировании своих храмов инициации древние жрецы демонстрировали высочайшее знание принципов, лежащих в основе феномена вибрации. Ритуалы мистерий включали специальные речевые эффекты при произнесении фраз, и для этой цели делались специальные звуковые залы. Слово, которое произносили шепотом в такой зале, наполняло почти грохотом и все здание. Даже дерево и камни, которые использовались в строительстве храмов, были настолько пропитаны звуковыми вибрациями религиозных церемоний, что при ударе по ним они воспроизводили те тона, которые звучали в ритуалах.
Каждый элемент в природе имеет свой нотный ключ. Если эти элементы скомбинированы в сложную структуру, результатом является струна, которая, если зазвучит, заставит распасться составляющие части. Подобным же образом каждый человек имеет свой ключ, такой, что, если он зазвучит, человек будет уничтожен. Аллегория стен иерихонских, обрушившихся от труб израилевых, несомненно, является попыткой установить тайное значение индивидуальных ключей или вибраций.
Философия цвета«Свет, — пишет Э. Бэббитт, — раскрывает славу внешнего мира и является самым блистательным из всех его блистательных свойств. Он придает красоту, раскрывает красоту и сам по себе прекрасен сверх всякой меры. Он анализатор, правдолюб, и раскрывая обман, показывает вещи такими, какие они есть. Его бесконечные потоки меряют всю вселенную и попадают в наши телескопы от звезд, откуда они прошли квинтиллионы миль. С другой стороны, он исходит от объектов столь малых, что через микроскоп мы можем видеть объекты в пятьдесят миллионов раз меньшие, нежели мы видим невооруженным глазом. Подобно другим тонким силам, его движение поразительно мягко, и все же он проникает с удивительной силой повсюду. Без его оживляющей силы растения, животные и человеческая жизнь должны были бы немедленно исчезнуть с лица Земли. Поэтому вполне естественна попытка рассмотреть потенциальные и прекрасные принципы света и составляющих его цветов, потому что чем больше мы проникаем во внутренние его законы, тем больше обнаруживаем в нем волшебные свойства хранить в себе силу, оживлять, лечить, очищать и восхищать человечество» (см. «Принципы света и цвета»).
Так как свет, купая все создания в собственных лучах, является основной физической манифестацией жизни, в высшей степени важно осознавать, по крайней мере частично, тонкую природу его божественной субстанции. То, что называется светом, на самом деле является вибрациями, воздействующими на оптические нервы. Мало кто из людей понимает, насколько они сильно ограничены стенами, сооруженными чувственными восприятиями. Наши знания о свете неполны, но есть и вовсе неизвестные формы света, для которых нет оптического эквивалента. Есть бесчисленные цвета, которых мы не можем видеть, так же как и звуки, которых мы не можем слышать, запахи, которые мы не можем обонять, ароматы, которые не могут быть нами осознаны, и субстанции, которые не могут быть ощущаемы. Человек окружен сверхчувственной вселенной, о которой он ничего не знает, потому что центры чувственного восприятия не развиты в достаточной степени для того, чтобы уловить более тонкие уровни вибраций, из которых состоит вселенная.
Как у цивилизованных, так и у первобытных народов цвет играет роль естественного языка для выражения философских и религиозных доктрин. Древний город Эктабаны, как его описывает Геродот, был окружен семью стенами, окрашенными в семь планет, согласно знаниям персидских магов. Знаменитый зиккурат, астрономическая башня бога неба, в Борсиппе поднимается семью уступами, каждый из которых окрашен в цвет, соответствующий планете (см. «Халдейскую магию» Ф. Ленормана). Таким образом, становится ясно, что вавилоняне были знакомы с концепцией спектра и его соотношением с семью творящими богами, или силами. В Индии один из императоров династии Моголов соорудил фонтаны семи уровней. Воды, ниспадающие на следующий уровень, протекая через специальные каналы, меняли свою окраску, таким образом проходя через все цвета спектра. В Тибете цвет использовался местными художниками для выражения различных оттенков настроения. Л. Уодделл, говоря о северном буддийском искусстве, замечает, что в тибетской мифологии «белый и желтый цвета обозначают нежное настроение, а красный, голубой и черный принадлежат резким настроениям, хотя иногда синий или голубой говорит о небе и означает небесное. Вообще, боги изображаются белыми, гоблины — красными, дьяволы — черными, подобно их европейским родственникам» (см. «Буддизм в Тибете»).
В «Меноне» Платон устами Сократа описывает цвет как «истечение формы, соизмеримое с видом и ощущением». В «Теэтете» он более пространно рассуждает на эту тему: «Давай выведем принцип, о котором мы только что говорили, что ничто является самосуществующим, и тогда мы увидим, что каждый цвет, черный, белый или другой, возникает из встречи глаза с определенным движением, и то, что мы именуем субстанцией каждого цвета, не является ни активным, ни пассивным элементом, но чем-то таким, что проходит между ними и соответственно каждому воспринимающему; разве ты уверен, что те цвета, которые воспринимает собака, те же, что воспринимаешь ты?»
В пифагорейском тетрактисе — верховном символе универсальных сил и процессов — содержатся теории греков относительно музыки и цвета. Первые три точки представляют тройной белый свет, который является божественным главой, содержащим потенциально как свет, так и цвет. Остающиеся семь точек представляют цвета спектра и ноты музыкальной шкалы. Цвета и тона являются активными творческими силами, которые, исходя из Первой Причины, устанавливают вселенную. Эти семь разделены на две группы — три и четыре точки, соотношения которых показаны в тетрактисе. Высшая группа из трех точек становится духовной природой, сотворенной вселенной; низшая группа из четырех точек проявляет себя как иррациональная сфера, или низший мир.
В мистериях семи Логи, или творящих властителей, они представляются в виде потоков силы, истекающей изо рта Вечности. Это означает спектр цветов, получающихся из белого света верховного божества. Семь Творцов, или Производителей, низших сфер были названы евреями Элохим. У египтян они имеют имя Строителей, иногда называемых Правителями; они изображаются с большими ножами в руках, которыми они вырезают вселенную из первозданной субстанции. Поклонение планетам основано на понимании их как космических телесных воплощений творческих атрибутов Бога. Повелители планет обитают на Солнце, потому что истинная природа Солнца, будучи аналогична белому свету, содержит семена всех тонов и цветов, возможности которых оно проявляет.
![]()
Из книги Р. Фладда «Земная музыка»
ЧЕТЫРЕ ЭЛЕМЕНТА И ИХ ИНТЕРВАЛЫ СОЗВУЧИЯ
В этой диаграмме Фладд разделил каждый из четырех первичных элементов на три подразделения. Первое из них является наибольшим, разделяя кое-что с субстанцией, низшей по отношению к ней (исключение представляет земля, которая по статусу не имеет низшего по отношению к себе элемента). Второе подразделение состоит из элемента в его относительно чистом состоянии, в то время как третье имеет кое-что общее с элементом, высшим по отношению к исходному элементу. Например, наинизшим подразделением воды является осадок, так как он содержит земную субстанцию в растворенном виде; второе подразделение представляет воду в ее наиболее общем состоянии, солёном, как это имеет место в океане. Третье подразделение воды — это наиболее чистое состояние, свободное от соли. Гармонический интервал, приписываемый наинизшему подразделению каждого элемента, — один тон; Центральному подразделению — также один тон, но высшему подразделению — полтона, потому что тон делится пополам с непосредственно следующим за ним элементом. Фладд утверждает, что по мере того, как элементы поднимаются в ряду на два с половиной тона, диатессарон есть доминирующий гармонический интервал элементов.
