убивали французов. Тео был поражен, увидев, что рейнджеры снимают скальпы со своих жертв с таким же кровавым энтузиазмом, как и абенаки.
- Армия предложила нашим индейским союзникам щедрую награду за каждый привезенный ими французский скальп, - объяснил Гилярд. - Нашим людям не потребовалось много времени, чтобы потребовать тех же условий. Если в обычае есть выгода, люди примут его, каким бы варварским он ни казался.”
Несмотря на всю жестокость, Тео наслаждался этими месяцами больше, чем когда-либо в своей жизни. Солдаты с их грубым товариществом стали его семьей. Опасность была постоянной, но он преуспевал в ней - борьба ума с французами, знание того, что одна ошибка может стоить не только его жизни, но и жизней людей, с которыми он сражался бок о бок. Он принял на себя эту ответственность. Вскоре Гилярд произвел его в лейтенанты.
Дни, проведенные в лесу, отличались простой ясностью - убей или будешь убит. Но по ночам Тео преследовали демоны его прошлого. Иногда ему снилось, что Мгесо находится на вершине горы, где кружат вороны, но чаще она погружалась в болото, и волосы плавали вокруг ее лица. Она пыталась что-то сказать ему, но изо рта у нее вылетала только змея.
Однажды ночью Тео проснулся весь в поту и почувствовал чьи-то руки на своих плечах. Это был Моисей, склонившийся над ним. Верный абенаки завербовался в рейнджеры одновременно с Тео и не раз спасал ему жизнь в последующие месяцы.
- “Ты кричал во сне” - сказал Моисей. - “Это опять была Мгесо?”
Тео кивнул.
- “Ее призрачный огонь горит неистово, - сказал абенаки. - “Она никогда не обретет покоя, пока ты этого не сделаешь.”
- “Как это? - спросил Тео, хотя уже знал ответ.
- “Ты должен убить человека, который убил ее.”
После каждой стычки Тео осматривал убитых, проверяя, нет ли среди них Бишота или Малсума. Он сражался с такой яростью, что это потрясло даже рейнджеров. Он добровольно брался за самые опасные задания и уговаривал Гилярда идти дальше на вражескую территорию.
- “Вы не можете сами застрелить каждого француза в Северной Америке, - предупредил его однажды в лесу Гилярд. - “И если ты считаешь свою собственную жизнь дешевой, то хотя бы подумай о жизни своего друга, - он указал на Моисея. - Он следует за тобой, как тень. Будь осторожным, чтобы его не убили.”
Приближалась зима. Однажды утром Тео проснулся и обнаружил, что озеро неестественно тихо. Когда он пошел умываться, вода покрылась тонкой пленкой льда. Резкий северный ветер дул в снежных вихрях, принося воспоминания о Мгесо и буре, которую они провели, запертые в дупле дерева. Лед на озере становился все крепче.
Настроение Тео резко ухудшилось. В этом году больше не будет никаких походов, никаких шансов найти Малсума и Бишота. Британская армия отступила на зимние квартиры в Олбани и не выйдет оттуда до весны.
Но однажды в начале декабря Гилярд подошел к Тео с мрачной улыбкой. Тео заметил свежую золотую полоску на его манжете, свидетельствовавшую о том, что его повысили до майора.
- “Ваше желание исполнилось, - сказал Гилярд. - Генерал сделал тебе ранний рождественский подарок.”
- “Я думал, что генерал Аберкромби объявил о прекращении боевых действий.”
- Аберкромби отозвали в Лондон. Его преемник, генерал Уильямс, значительно лучше. Он намерен энергично продолжать войну. Но французы не сидели сложа руки. Они тоже сменили своего командира. По всем сведениям, генерал Корбейль - талантливый солдат и непреклонный враг.”
Гилярд разложил карту на столе в палатке-столовой. - Очень важно, чтобы мы были в курсе их передвижений в течение зимы. Одни говорят, что французы могут оставить Форт-Рояль, другие - что они укрепляют его. Генерал приказал нам направить разведывательный отряд на север, чтобы выяснить это.”
- Он понизил голос. - Две ночи назад мы поймали французского траппера. Он рассказал, что Бишот возглавляет роту нерегулярных войск, базирующуюся в Форт-Ройяле. Среди них, по его словам, есть страшный абенаки с боевыми шрамами и в плаще из волчьей шкуры.”
- Малсум, - сказал Тео. Его пульс участился.
- “Это будет тяжелая разведка, - предупредил Гилярд, - идущая по снегу и льду против вражеской крепости в тисках зимы. Даже если французы не убьют нас, я боюсь, что это сделает погода. Я беру только добровольцев.”
Тео пробежал глазами по карте, отмечая длину озера и маленькую звездочку на вершине, обозначавшую Форт-Ройял. Он попытался представить себе, как пересекает это огромное расстояние зимой. - “Когда мы отправляемся в путь?”
- На подготовку нашего снаряжения уйдет десять дней. Возьми недельный отпуск, насладись прелестями Олбани, а потом встреться со мной на озере.”
•••
Олбани оказался меньше, чем ожидал Тео, хотя все еще оставался самым большим поселением, которое он видел с момента высадки в Бостоне. Некоторые улицы были вымощены булыжником, а более величественные дома были построены из кирпича, с длинными карнизами и квадратными фронтонами в голландском стиле. Город тянулся примерно на две мили вдоль реки Гудзон, где маленькие суденышки уклонялись от огромных глыб льда, которые качались в воде, как плавающие валуны. Таверны были в изобилии, хотя жилье найти было трудно. Город был переполнен английскими солдатами, немецкими наемниками, индейскими разведчиками и добровольцами со всех концов колоний, а также спекулянтами, аферистами и шлюхами, присоединившимися к армии. Тео был всего лишь еще одним осколком человеческого плавника, выброшенным на берег волнами войны.
Это был мрачный, пасмурный день. Пронизывающий ветер дул вниз по Гудзону и приносил жалящие ливни с градом, которые опустошали улицы. Из-за низких крыш домов вода стекала за воротник Тео, пока он искал пансион. В незнакомом городе, где мысли путались, а голова была опущена, чтобы град не попал в глаза, Тео заблудился. Он попытался найти церковный шпиль, чтобы сориентироваться, но высокие дома окружили его.
Через дорогу он увидел женщину в синей шали. Она несла корзину с бельем, стараясь держать ее подальше от грязи, которая плескалась вокруг нее. Град и мокрый снег намочили ткань, сделав ее тяжелой, и она с трудом держалась на ногах. Ее положение было плачевным, и Тео инстинктивно перешел дорогу.
- Позволь мне помочь тебе, - сказал он, забирая у нее корзину.
Она испуганно подняла голову. - Уходи, - сказала она. - “У