– Кушайте, пока не остыло, – сказала Эмма с каменным лицом.
Адель посмотрела на Эмму своими сияющими, с серебристым оттенком, глазами и улыбнулась своей бледной улыбкой, от которой начинало лучиться ее лицо: казалось, разговора о Полли вообще не было. Взгляд хозяйки стал спокойным, ясным и осмысленным.
– Спасибо, Эмма. Я уже немного проголодалась. Ты так хорошо обо мне заботишься, милая, – и она отхлебнула глоток чаю, прежде чем продолжить. – Да, как поживает твоя мать, Эмма? Ей уже лучше?
Этот переход был столь внезапен и невероятен, что Эмма снова опешила и, пораженная, посмотрела на свою хозяйку.
– Да, мэм, ей лучше. Спасибо, – выпалила она. – Ей куда лучше, чем было. Да и погода стала лучше. Да и отцу теперь полегче стало, когда он перешел работать на вашу фабрику.
Адель склонила голову.
– Яичница прекрасная, Эмма, – произнесла она, подцепив вилкой кусок.
В ее голосе теперь появилось странное безразличие: чувствовалось, что Эмме пора идти.
Эмма поняла, что их короткая дружеская беседа закончена, и тут же, пошарив в кармане, извлекла листок с обеденным меню, который дала ей кухарка. Хотя Адель давным-давно передоверила контроль за всеми домашними делами Мергатройду, а в последнее время своей сестре Оливии, кухарка по-прежнему каждый день передавала миссис Фарли предполагавшееся меню на окончательное утверждение. Менять этот распорядок она отказывалась: ведь на Адель она работала с тех самых пор, как молодая девушка появилась в Фарли-Холл в качестве невесты сквайра, и оставалась все это время преданной своей госпоже, которая, так она считала и не уставала об этом заявлять во всеуслышание, несмотря ни на что все еще оставалась хозяйкой в доме. Единственной – и других миссис Тернер не признавала. Поэтому-то относилась она к Адели с огромным почтением и вниманием. В голову верной служанки ни разу не приходила мысль, что ее госпоже абсолютно все равно, какое будет меню, и она ни единого раза не высказала своего мнения – положительного или отрицательного – насчет предоставленного ей перечня блюд.
Вытащив из кармана листок с сегодняшним меню, Эмма протянула его Адели.
– Кухарка просила вас проглядеть это обеденное меню, миссис Фарли, – обратилась она к хозяйке.
В ответ Адель состроила гримаску и тихонько засмеялась:
– Сегодня, милая Эмма, не самое подходящее утро, чтобы взваливать на меня подобные заботы. Ты же прекрасно знаешь, что я полностью доверяю составление меню нашей экономке, миссис Хардкасл, которая всегда это делает. И сегодняшний день – не исключение.
Эмма начала нервозно переступать с ноги на ногу, не зная, куда девать листок с обеденным меню, и продолжая держать его в руке. Она как-то странно посмотрела на Адель – и на ее побледневшем лице появилось озабоченное выражение. Что все-таки происходит с миссис Фарли? Сердце девушки беспокойно забилось. Как бы там ни было, а сегодня утром она действительно ведет себя более странно, чем когда бы то ни было. Эмма прикусила губу – в голову ей пришла тревожная мысль: „Может, миссис Фарли помешалась?” Честно говоря, раньше ей как-то не верилось, что богатые, имеющие возможность лечиться у лучших докторов, могут тоже сходить с ума. Совсем как бедняки, которые, как казалось Эмме, были обречены на сумасшествие – это самое страшное из заболеваний. Но теперь, похоже, получается, что она ошибалась. Судя по тому, как миссис Фарли себя ведет, она скорей всего психически больной человек. Сперва забыла, что Полли умерла, а теперь вот стала говорить про миссис Хардкасл, как будто не знает, что ту уже несколько недель как уволили.
Эмма заколебалась, не зная, что ей ответить своей госпоже. Ведь если еще раз напомнить ей о забывчивости, то она чего доброго может еще и обидеться. Тщательно подбирая слова, она медленно начала:
– А я разве не говорила вам прежде, миссис Фарли, что миссис Хардкасл от нас ушла? Наверно, у меня это просто вылетело из головы. Вы тогда как раз были нездоровы и лежали в постели. Ее решила уволить миссис Уэйнрайт. Она сказала, что у миссис Хардкасл есть плохая привычка устраивать себе праздники, когда все остальные люди работают.
Адель тупо уставилась на поднос с завтраком. Ну да, конечно же! Сейчас она все ясно вспомнила. Оливия действительно выгнала экономку. Ее сестра стояла здесь, в этой самой комнате, и говорила ей, почему она это сделала. Адель еще тогда разозлилась на Оливию за подобное самоуправство, но что было делать: распоряжений по дому, которые отдавала ее сестра, она отменить не могла. Во-первых, она была нездорова, а во-вторых, Адам горой стоял за Оливию, и было бы просто бесполезно пытаться что-либо изменить. Но, подумала Адель, ей надо будет хорошенько следить за собой. За тем, что она говорит, даже если разговаривает со своей горничной. А то еще девушка начнет ее подозревать, как уже, она знала это, подозревают Адам с Оливией. Да-да, ей необходимо проявлять осторожность. Подняв голову, Адель ласково улыбнулась Эмме с самым невинным выражением.
При всей своей внешней непрактичности Адель была чрезвычайно умна и хитра. Она обладала потрясающей способностью к лицемерию и могла легко вводить в опасное заблуждение, скрывая, когда ей этого хотелось, свои странности под маской внешней разумности и показной целесообразности. Временами, как, к примеру сейчас, ее реакция могла показаться вполне нормальной.
– Да, Эмма. Возможно, ты мне и говорила. И миссис Уэйнрайт, я сейчас вспоминаю, упомянула об этом в беседе со мной. Но тогда я и на самом деле была больна и так волновалась за Эдвина... Вот эта новость и не запомнилась мне. Но не будем об этом. Давай-ка я погляжу меню. Ты права. – С этими словами Адель протянула руку и взяла листок с меню.
Мельком взглянув на него, она тут же возвратила меню Эмме. Точно так же, как это бывало всегда.
– Прекрасно! Просто королевское меню! – воскликнула Адель с улыбкой, добавив, чего раньше никогда не делала. – Передай кухарке мою благодарность, Эмма. И скажи, что на сей раз она просто превзошла себя.
– Обязательно передам, мэм, – пообещала Эмма, кладя меню в карман и ничего не говоря хозяйке о том, что меню составили вовсе не кухарка, а миссис Оливия Уэйнрайт, зачем было зря лишний раз напоминать ей, что она совсем не в курсе домашних дел. – А это вам, миссис Фарли, – и Эмма протянула ей свежий номер газеты. – Я тогда, с вашего позволения, пойду уберусь в спальне, – заключила она, снова делая реверанс.
– Спасибо, Эмма. И приготовьте мне ванну, после завтрака я хотела бы помыться и переодеться.
– Хорошо, мэм, – ответила Эмма, поспешно удаляясь в спальню миссис Фарли.
Войдя в спальню, Эмма с трудом подавила готовый было вырваться возглас удивления: на полу валялись груды раскиданной в беспорядке одежды, которую хозяйка зачем-то вытащила из гардероба. При виде этого хаоса девушка ужаснулась и даже прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Должно быть, тут происходило что-то страшное. Несколько секунд Эмма стояла неподвижно, уставившись на валявшиеся кругом платья, халаты и юбки.