Читать интересную книгу Перо и крест - Андрей Петрович Богданов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 111
которых не было ничего предосудительного), а не о политических убийствах, как хотелось доказать следствию. „Не сработали" и письма. Медведев сказал, что „не ведает", как они у него объявились. Список стрельцов не включал фамилий лиц, привлеченных к розыску, а письмо голландского купца розыскная комиссия оказалась не в силах перевести.

Ретивость в изобретении обвинений против ученого старца проявлял не только патриарх. Пришедшие к власти политиканы отрабатывали долг перед Иоакимом добросовестно и со своей стороны подготовили к 30-му числу подробнейшие „вопросные статьи", буквально высасывая из изветов и допросов все, что мало-мальски годилось для обвинения в „измене". Например, из истории с юродивым Ивашкой, присланным Шакловитым для освидетельствования к Медведеву, розыскная комиссия вынесла такой вопрос: „И тот юродивый не раскольник ли, и не для какого ли воровства, умысла и раскола его Федька присылал?" На допросе Сильвестр рассказывал о „смятении" в Москве (подстроенном „петровцами", о чем обвиняемый не знал), в том числе о событиях, о которых только слышал. А почему Медведеву рассказывали об этом „и ему… до того какое дело?" - интересовалась комиссия. Медведев упоминал о совершенно нелепом доносе патриарха царевне Софье, когда хотел объяснить, почему уже давно собирался удалиться в дальний монастырь. Комиссия из этих слов сделала вопрос: „На Дон Селиверстко к казакам писем о возмущении каких не посылал ли?"

Не брезговали следователи и передергиванием, прямым искажением смысла слов свидетелей. Келейник Медведева старец Арсений говорил, что у Сильвестра „умысла… никакого на государское здоровье не слыхал", „а о церкви божией он, Сильвестр, говорил многократно: напрасно-де смутили душу святейшего патриарха приезжие греки; а он, святейший, человек бодрый и добрый, а учился мало и речей богословских не знает" (иными словами, не виноват в ошибке с евхаристией). Арсений особо подчеркнул, что „на святейшего патриарха умысла никакого не бывало и не слыхал". А вот как звучал составленный розыскной комиссией вопрос Медведеву:

- Про него, Сильвестра, старец Арсений сказал, что он, Сильвестр, говорил про святейшего патриарха, что он учился мало и речей богословских не знает. И он, Сильвестр, для чего такие непристойные слова про него, святейшего патриарха, говорил?

Далее из слов Арсения комиссия сделала вывод, „что у Сильвестра противность церкви и святейшему патриарху. А какая противность, про то ведает он, Сильвестр?"

Все вопросные статьи были состряпаны грубо, примитивно. Содержащиеся в них обвинения столь тонкий полемист, как Медведев, вполне мог опровергнуть. Но розыскная комиссия упирала не на логику, а на хорошо проверенное и знакомое ей средство - на пытку.

Пытка в Российском государстве конца XVII века внешне уступала чудовищным изобретениям церковных и светских властей Западной Европы. Отечественный застенок был лишен большей части технических приспособлений, удовлетворявших садистским наклонностям инквизиторов и их протестантских коллег. В хорошо звукоизолированном каменном помещении-под-клете к потолку был подвешен блок с веревками, которыми обвязывали закрученные назад руки пытаемого. За кисти рук несчастного поднимали к потолку - вешали на дыбу. Между связанных ног ему продевали бревно, на которое палач прыгал, чтобы руки пытаемого вышли из плечевых суставов и он оказался растянут между полом и потолком. Затем, по указаниям ведущего допрос, специальный мастер заплечных дел брал в руки плетеный кнут из полос жесткой кожи, иногда для большей эффективности усаженный металлическими остриями. Удар наносился так, чтобы кнут-длинник обвился вокруг тела и содрал широкую полосу кожи до мяса и костей. Кроме того, пытаемого можно было жечь огнем или прикладывать к его телу кусок раскаленного на углях металла, но эти дополнительные средства обычно оказывались излишними. Подозреваемые часто „признавались" уже при виде кнута и дыбы (это называлось „расспросом у пытки"). Мало кто из сильных и привычных к опасностям людей, имевших раны в боях с турками и татарами (а такие были среди подвергнутых розыску 1689 года), продолжал отрицать возводимые на них обвинения после пяти или десяти ударов длинником. Во время пытки на дыбе 30 сентября Медведеву было дано 15 ударов. Согласно церковному источнику, его также жгли огнем. В отличие от своих собратий по несчастью истерзанный и залитый кровью Сильвестр не только не „повинился", но и опроверг все возведенные на него обвинения. Разъяренные следователи, ужесточая пытку, придумали по ходу дела еще одно обвинение - будто бы у ученого старца хранилась книга „от тайных дел" (вероятно, из приказа Тайных дел, где он когда-то служил). „Такой книги у меня не бывало", - стоял на своем Сильвестр. Ничего не добившись, палачи бросили Медведева в камеру, но в тот же день снова поволокли его к пытке. На этот раз на дыбе висел старый знакомый Медведева, стрелецкий пятидесятник Никита Гладкий, и после 10 ударов кнута „винился". На Сильвестра он показал, что тот давал ему и нескольким другим стрельцам деньги. Мастера заплечных дел хотели сделать на этом новое обвинение против Медведева, надеясь, что воля ученого ослабла.

Однако и на этот раз добиться „признания" не удалось. Сильвестр на очной ставке в застенке заявил, что деньги нескольким „погоревшим" в московском пожаре стрельцам попросил его дать Шакловитый, срочно уезжавший тогда на Украину. Переговоры Шакло-витого с гетманом Мазепой состоялись в 1688 году, то есть задолго до „смуты" в Москве. Видя, что очная ставка не удалась, следователи продолжили допрос Медведева, обвиняя его в покушении на патриарха. Сильвестр и здесь заставил розыскную комиссию расписаться в протоколе пыточных речей в поражении: он не только не приходил к патриарху, но и не участвовал в крестных ходах, где присутствовал Иоаким, ибо кому же не известно, что Медведев должен был опасаться патриарха?!

По-видимому, к концу „трудового дня" 30 сентября у заплечных дел мастеров нервы стали сдавать, потому что они задали Медведеву весьма опасный вопрос, ответ на который записан так: „А как он в Верху (во дворце. - А. Б.) бывал, и в то время при великой государыне царевне бывали князь Василий и князь Алексей Голицыны". Вопрос явно наводил на мысль о каких-то особых личных отношениях монаха с царевной, болтовня о личной жизни которой не только в это время, но и позже каралась урезанием языка, кнутом и ссылкой47. У следователей хватило ума не записать формулировку своего вопроса, но это было слабое утешение. Пытка Медведева ничего не дала. Не сумев сломить ученого старца, „петровцы" вынуждены были вынести ему смертный приговор без вины.

Приговор Сильвестру (теперь уже Семену) Медведеву сохранился в отечественной истории как приговор его убийцам, занимавшим государственные посты. Разум вновь показал свое превосходство над властью, озабоченной лишь уничтожением инакомыслящего, который и перед лицом смерти

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 111
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Перо и крест - Андрей Петрович Богданов.

Оставить комментарий