Читать интересную книгу Изумруд - камень смерти - Виктор Мясников

Неистовые крики Вовца как-то сразу убедили его, что в пробирке на самом деле были электронные жучки - подслушивающие устройства: не зря же гебешник так разорался. И понял, что следует торопиться в райотдел, пока там не зашло слишком далеко. Отдубасят подполковника, а потом всем крышка. И с Хабибулина с первого спросится, что, не разбираясь, сотрудника ФСБ приволок, да ещё поди начальника какого-нибудь. А то, что жучки эти в машине остались, ничего, Ващенко подметет.

- Барахло мое верните, - заорал вслед Вовец и бросился за машиной.

Магомедов швырнул в окно полиэтиленовый пакет. Вовец подбежал, поднял его. Сразу вложил нож в ножны, остававшиеся на ремне.

- Володя! - окликнул его Ченшин. - Садись, я тебя подвезу. Да не бойся ты, все нормально. Давай мириться?

Правда, он шел не к Вовцу, чтобы пожать руку в знак примирения и прощения, а к своей "ниве", стоявшей по другую сторону дороги. Там, в сумке на сиденье, у него лежал ТТ, оброненный Шубой на завале. Надо было только руку протянуть, взять его и большим пальцем опустить флажок предохранителя. И он вслепую нащупал холодную пистолетную рукоятку внутри сумки, потому что неотрывно следил глазами за Вовцом, который уже почувствовал неладное. Если бы не колючая боль в отшибленном боку, Вовец уже бегом скрылся бы в лесу.

И тут на дороге показался пожарный автомобиль. Леспромхозовский старый ГАЗ-66 спешил на пожар, видно, крутихинские лесники заметили с вышки дым и вызвали машину. Ченшин встал, пряча пистолет за спиной, натянуто улыбаясь, и поглядел на Вовца, примерился, куда сперва выстрелить - в живот или в грудь? Красный облупленный фургон с лестницей наверху на несколько секунд закрыл от него мишень, а когда проехал, то на другой стороне дороги никого не оказалось.

Ченшин оторопело уставился на пустое место, потом быстро подбежал, надеясь обнаружить своего врага спрятавшимся за какой-нибудь куст. И только тут, беспомощно оглядевшись, увидел его. Вовец уезжал на пожарке, прицепившись сбоку к каким-то дверцам, а одной задранной рукой ухватившись за лестницу. И он подтягивался, явно намереваясь залезть на крышу.

Злобно выругавшись, Ченшин кинулся к "ниве", торопливо завел мотор, принялся разворачиваться, чтобы пуститься в погоню. Но когда он через пару километров настиг красную машину, уже почти у самого пожара, Вовца на крыше не оказалось. Он спрыгнул, как только увидел, что Ченшин перебегает на противоположную сторону дороги, где оставил свою машину.

* * *

Некоторые люди специально голодают и даже утверждают, что это полезно для здоровья. Вовец к данной категории граждан не относился. Он вообще не понимал, каким образом всякие крутые Рэмбы и Шварценеггеры на протяжении целого фильма ничего не едят, только носятся, как дикие лошади, стреляют и дерутся. Вовец не очень жалел последний рюкзак, сгоревший в завале, ему не хватало тушенки и сухарей. Тем не менее, намеченную программу следовало выполнять.

Компас у него имелся, местность он уже знал великолепно и мог свободно ориентироваться без карты. Боль в печени постепенно проходила, и он мог идти пусть не самым скорым шагом, но достаточно быстро. Через полчаса был уже на Изумрудной горе. Подобрав возле шахты железный клин, принялся добывать из тайников изумруды. Наполовину сгоревшую энцефалитку выбрасывать не стал, здраво рассудив, что в неё можно завязать пакеты с изумрудами. По низу куртки был продернут шнур, чтобы плотно притягивать её к телу. Шнур уцелел, Вовец его вытащил и использовал для увязки. Перебросил длинный сверток через плечо и затянул рукава энцефалитки на груди. Груз оказался за спиной, не болтался и спину особо не давил. И руки свободны. После этого Вовец заглянул в штольню: не осталось ли там чего полезного? Но, кроме фонарей, ничего не нашел. Подумав, решил взять налобник с батарейкой, чтобы ночью идти не запинаясь о коряги.

Потом Вовец спустился к ручью и двинулся краем леса, на ходу оглядывая долину. Через пару километров нашел, что высматривал: пустую бутылку из-под водки. К сожалению, без пробки. И на дне её лежали дохлые мухи, видно, напробовавшиеся остатков алкоголя. Правда, из горлышка пахло вовсе не водкой, а гнилью. Но Вовец не страдал излишней брезгливостью, не в Лондоне воспитывался. Он выполоскал бутылку как следует и наполнил ручьевой водой. Лучше такая, чем в пути из болот и придорожных луж грязь с разной живностью хлюпать. А при такой жаре без питья далеко не уйдешь, уж это-то он знал совершенно точно. Отмахать же предстояло изрядно, а за день он уже находился и набегался сверх всяких сил. Здраво рассуждая, в преддверии наступающего вечера следовало бы подумать о ночлеге. И тут ему почудилось какое-то подозрительное ауканье. Вовец остановился и прислушался. Уже собирался идти дальше, как снова донесся этот же приглушенный звук. Где-то в лесу на горе гавкнула собака. Вряд ли собачку просто вывели погулять. Начиналась очередная гонка с преследованием. И призом в этой гонке снова была жизнь Владимира Меншикова. Тяжело вздохнув, Вовец швырнул в кусты бутылку с водой и лениво потрусил вперед вдоль русла ручья.

Он бежал, потихоньку набирая скорость, соображая на ходу, что бы такое придумать. У него имелся нож, который, безусловно, может пригодиться в ближнем бою, но главным образом против собаки. Потому что кобели у нас пока что огнестрельного оружия не носят. Вот о людях этого сказать нельзя. Тут результат ближнего боя наверняка окажется в пользу того, кто с обрезом или пистолетом.

Еще у Вовца был налобный фонарь. Он протащил голову в кольцо резинки и повесил налобник на шею, а лямку с батареей перекинул через плечо. Блок батареек и отражатель с лампочкой вряд ли могли послужить мало-мальским оружием, а вот двойной провод мог пригодиться. Поскольку в открытый бой Вовец вступать опасался, следовало придумать какую-то ловушку, чтобы охладить пыл погони. Он знал множество различных охотничьих хитростей, надо было только выбрать подходящую, чтобы ловушка оказалась эффективной, малозаметной и, главное, простой в изготовлении. На её устройство Вовец мог потратить всего несколько минут. Поэтому он, не снижая темпа своей трусцы, внимательно оглядывал окружающий пейзаж, рассчитывая обнаружить подходящий для западни материал.

На острие погони всегда в таких случаях находится собака. Она держит след, а за ней бегут уже все остальные. Достаточно вывести собаку из строя или просто сбить со следа, и погони можно больше не опасаться. Если бы у Вовца с собой были какие-нибудь остро пахнущие вещества, он, конечно, воспользовался бы ими для обработки следа. Но даже курить он бросил несколько лет назад. В противном случае не пожалел бы пачки сигарет, чтобы посыпать табаком дорожку позади себя.

Мысленно он уже рассортировал все известные ему способы лова крупных хищников. Большая овчарка, а именно такая гналась за ним, вполне сопоставима с волком. Западни, в которых хищник отлавливается живьем, не годились. От собаки следовало избавиться раз и навсегда, а не до тех пор, пока её снова пустят по следу. Ловушки и капканы, в которые зверь заманивался с помощью привады, тоже не подходили. Оптимальным средством казалась петля. Двойной провод от налобного фонаря вполне годился для этой цели. Но следовало ещё подыскать соответствующее место.

Километра через два Вовец увидел то, что надо. Огромная старая ель лежала перпендикулярно руслу ручья. Густая темно-зеленая хвоя говорила о том, что дерево рухнуло не так давно, всего несколько месяцев назад. Ель росла на крутом склоне горы, и сейчас её узловатые корни находились гораздо выше вершины. Косо лежащий ствол образовал плотную завесу густого лапника, в котором просматривался всего один узкий проход на месте нескольких выломанных сучьев. Вовец нырнул в эту щель, убедившись, что даже собаке нет другого пути. Позади елки было пустое пространство, но уже в нескольких шагах по склону горы поднимались молодые березы, рябины и осины. В густой поросли деревца теснили и затеняли друг друга, поэтому каждое торопилось перерасти свое окружение, тянуло тонкую вершинку к небу.

Вовец взбежал по склону на несколько шагов и выбрал прямую высокую березку. Он поднялся ещё чуть выше и прыгнул на белый ствол, постаравшись ухватиться за ветки - нижняя росла на высоте четырех метров. Ему это удалось, и береза стала клониться под его весом. Вовец подтянулся, зацепился ногой за нижнюю ветку и поднялся ещё ближе к вершине. Береза согнулась, и Вовец повис на руках, перехватываясь дальше по стволу. Деревцо согнулось дугой, и Вовец почувствовал, что ноги касаются земли. Он передвинулся ещё к тонкой вершине, твердо встал на грунт и притянул березу к поваленной ели. Зажав вершину березы под мышкой, чтоб не вырвалась, он вытащил нож и несколькими движениями острого лезвия быстро срезал все ближние ветки, а затем снес и верхушку. Потом двумя ударами срубил торчавший прямо в его сторону толстый еловый сук, оставив короткий пенечек, и зацепил за него конец березового ствола. Осторожно отпустил и убедился держится достаточно прочно. Даже для проверки слегка постучал по березе, чтобы удостовериться в надежности зацепа.