же сделала это — пригласила его в дом Элжерона. Ранн сразу же обнял её и поцеловал в висок. Она сопротивлялась всего секунду, а потом обмякла и расплакалась ещё сильнее.
— Прости, — прошептал Ранн. — Я должен уйти навсегда из города. Вот так не верил в существование вампиров, но сам им стал.
— Каким образом? — Йодис, наконец, отстранилась от него. — Элжерон говорил, что от укуса люди погибают.
— Я всегда им был. Я — полукровка. Родился от человека и вампира, понимаешь? На холме меня убила особь, но Акил и Галатия меня спасли, обратив в вампира.
— Акил?
— Мой отец. Король. Принчепс.
— Принчепс?
— Да. Лидер.
— А Галатия кто?
— Вроде как моя сестра. Со мной всё хорошо, правда.
— А со мной?
Ранн отвернулся. Если в глазах Йодис и была мольба, то он ничего об этом знать не хотел. Он пришёл попросить забыть его и начать новую жизнь. Он хотел побыть с ней ещё немного, объяснить… но откуда-то издалека послышались голоса, перебиваемые ветром и шумом дождя. Йодис их ещё не слышала, но острый слух Ранна уловил знакомые нотки в голосе Торлейка. Через пару минут они войдут в квартиру.
— Я должен идти. — Ранн нежно провёл ладошкой по щеке Йодис. — Береги себя.
После этих слов он рванул занавеску в сторону, вышел на балкон и спрыгнул, поразившись тому, насколько легко это было сделать. Он приземлился ногами на асфальт и быстрыми шагами направился к ближайшей арке, чтобы скрыться.
Начиналась гроза.
ГЛАВА 4
Акил
Небо покрылось тёмными свинцовыми тучами, в воздухе пахло грозой. Но в маленькой квартирке Дафины было сухо и светло.
Акил до сих пор не верил, что это случилось. Брендон нашёл её. Странно было смотреть на неё спустя двадцать лет. Акил был всё таким же молодым, по-своему красивым и крепким мужчиной. Дафина постарела. На когда-то хорошеньком лице появились морщинки. Исчезли шелковистые волосы. Теперь Дафина носила короткую стрижку. Она потеряла свою привлекательность, но сердце Акила волновалось, было совсем непонятно, что ждёт их впереди.
Галатия — не его дочь. Зато он обрёл Ранна. Радегунде все известно. Захочет ли Дафина того, чего хочет Акил?
Она стояла в дальнем конце комнаты. Их разделял большой стол с вазой. Она пригласила его войти, не заботясь о том, что это могло бы быть опасно. Акила это не насторожило.
— Я пришёл поговорить, — сказал он.
— О чём?
— О нашем сыне. Не смей отрицать, — поспешил добавить Акил, когда Дафина открыла рот, чтобы что-то возразить. — Он попал на холм, потом сбежал… Дафина, я обратил его.
Выражение лица женщины вдруг изменилось. Надменный взгляд вдруг стал удивленным.
— Что ты сказал?
— Ранн стал вампиром.
— Но как…
— Галатия, моя дочь, имеет дар предвидения. Радегунда тоже знает.
— Зачем ты пришёл? — Взгляд Дафины метнулся на руки Акила, когда он сложил их перед собой. — Чтобы рассказать о Ранне? Я не растила его. Мне все равно.
— Почему ты от него избавилась? Если не хотела растить и воспитывать, то могла бы отдать его мне.
— Да? Кажется, ты забыл, что я должна была исчезнуть, испариться и не появляться на глаза вампиров. Ты меня прогнал, Акил.
— Я тебя не прогонял, и ты знаешь это.
— Твоя нолина отобрала нашу любовь с помощью Астарота. — Дафина замолчала, перевела дух и взяла себя в руки. — Но это уже не важно.
— Я… — Акил запнулся, когда увидел слезу, сбегающую по щеке женщины, которую когда-то любил. — Дафина…
Она вдруг рванулась к нему. Эти объятия были такими же крепкими, как и двадцать лет назад, когда чувства их пылали, а жизни были полны безумства. Она тихо плакала. Акил несмело поднял руку и утёр ее слёзы. Она положила свою руку сверху и прижала к щеке.
Акил чувствовал, что в ее действиях есть фальшь, но отказывался верить своему чутью. Он всё ещё был слаб после потери крови, списывал на своё состояние.
— Я мечтала обнять тебя все эти годы. — Она посмотрела на него. — Какие длинные волосы!
Акил раньше носил волосы до плеч, теперь они дотягивались до пояса и в данный момент были завязаны в хвост. Неизменной оставалась аккуратная бородка. Акил никогда не сбривал ее полностью, чтобы не сравняться с сыновьями. И злился на Бьорна за подражание. Он должен был выглядеть могущественнее и старше.
— Ты изменилась, — сказал он.
— Постарела? — усмехнулась она. — Печальный человеческий факт. Это вы с тридцати трёх не меняетесь. А мы стареем, становимся мудрее и… Я тебя уже не привлекаю, да?
Акил хотел бы ответить честно, но глядя в её глаза, он вспоминал взбалмошную темноволосую красавицу, их пылкие поцелуи, жаркие ночи и ее звонкий смех.
— Ты по-прежнему привлекательная, Дафина. Я…
Она переплела свои пальцы с его и крепко сжала.
— Поцелуй меня.
Акил не испытывал желания целовать постаревшую женщину, но подумал, что отказавшись, разгневает её. Это не входило в его планы. Разговор о Ранне ещё не закончен. Им придется не раз ещё встретиться. Поэтому он нагнулся и поцеловал её.
Потом произошло что-то странное. Однако Акил так до конца и не понял. Он словно на какое-то время выпал из реальности, а когда очнулся, то стоял далеко за пределами ее дома. С неба на землю падали крупные капли дождя. Акил огляделся. Голова кружилась, как после дурмана.
Непривычная тишина города давила на виски. Акил поднёс пальцы к переносице. И вдруг увидел…
Он вернулся в светлую и уютную квартирку Дафины. Внутри него клокотала безудержная ярость, когда он ворвался в дом. Ничто не могло его остановить.
— Дафина! — крикнул он.
Квартира была пуста. Дафины нигде не было. Он обошел все комнаты и тут понял, что это вовсе не то место, где она жила. Шкафы пустые, личных вещей он тоже не обнаружил. Всё это был обман.
Сначала Акил задавался вопросом, зачем Дафине понадобилось воровать у него кольцо с рубином, защищающее от солнца. Но потом уловил одну очень тонкую связь. Ему не понравилось то, о чём он подумал.
ГЛАВА 5
Мелания
Они оба понимали, что медлить нельзя. Пока Мелания оставалась человеком, ей грозила опасность. Получить благословения Радегунды или Акила они успеют и после. А обряд Астарот мог провести самостоятельно.
— Мы сделаем это сейчас, — сказал он, когда Мелания задала ему вопрос.
Ветер давно стих. Чистый холодный дождь с огромной силой обрушился на землю. Ни одно существо не захочет сунуться под мощные капли. Сама природа подарила им время. Мелания даже