и зародились какие-то очаги, то теперь они погасли. Я не могу любить брата… — Они постояли в тишине, затем она тихо молвила слова, которые собственно ни к кому не относились: — А если бы могла, то он больше не человек.
— Если хочешь, я…
Галатия сразу поняла, что он имеет в виду.
— Нет, — сказала она, — не трать свои силы на меня. Я справлюсь. Да и не хочу я ничего забывать.
Виллоу обнял свою рыженькую сестру и поцеловал в макушку. Никто никогда не понимал, почему она не похожа на своих братьев. От природы почти у всех вампиров были тёмные волосы. Девушки часто добывали краску и сами обесцвечивали свои волосы, как Демоника, например. Но у Галатии от природы волосы были огненно-рыжие. Виллоу закрыл глаза, вспомнился доктор Морлек, у которого в роду много рыжих. Но причём здесь Морлек?
Их идиллию нарушило внезапное появление Радегунды.
— Мама? — удивилась Галатия и подошла к ней.
Радегунда посмотрела на сына.
— Донорский дом не для неё. Сейчас Мелания в моей комнате. Я хочу, чтобы вы присмотрели за ней, пока я разговариваю с вашим отцом.
— Ты совершаешь ошибку, мама, — вспылил Виллоу. — Здесь ей опасно оставаться.
— А если она будет находиться в «Рен Ультио», то никакой пользы от неё не будет. Послушай меня, сынок, и ступай к ней. Чем быстрее, тем лучше.
Радегунда исчезла.
Виллоу с Галатей в считанные секунды преодолели несколько коридоров и вошли в покои матери. Они опоздали. Мелании в комнате не было.
ГЛАВА 7
Мелания
Они бежали так быстро, что Меланию начало подташнивать. Хотелось крикнуть: «Стой! Остановись!» Но она молчала, потому что понимала, что Астарот спасает ее шкуру.
— Где мы? — спросила она, когда они вошли в пустую хижину. Как тихо было в этом месте! Лес и холм остались за темной стеной. Маленькое прямоугольное отверстие почти не пропускало свет, поэтому Мелании пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть черты Астарота.
Он стоял к ней боком. В его профиле вырисовывался ровный недлинный нос и высокий скошенный подбородок. Девушка не могла угадать его мысли, не понимала его эмоций, так как не было шанса в полутьме разглядеть выражение его лица.
— Я не чувствую твоего запаха, — спокойным ровным тоном сказал Астарот. Аристократические повадки этого парня чувствовались во всём — в том, как он выпрямил осанку, забрал руки за спину, в том, как он говорил с ней — исключительно вежливо и деликатно, но немножечко отстранённо и свысока.
— Радегунда заставила меня выпить какие-то травы.
— Значит, вот почему мы не заметили тебя, когда ты ворвалась в большой зал.
Они замолчали. Мелания осматривала темное и холодное помещение. В нос бил резкий запах сырости, ещё более сильный, чем мог быть в подвале. Глядя на Астарота, она думала, как должно быть здорово не чувствовать плохие запахи. Она бы всё отдала, чтобы почувствовать его эмоции. Их словно нет, но ведь внутри он несомненно что-то испытывает.
— Ты не ответил. Где мы? Это место далеко от замка, так ведь?
— Да. В восемнадцатом столетии здесь жил лесничий. Я хорошо его знал.
— Человек?
— Человек. Тогда особей было мало, а вампиры жили среди людей. Об этом месте никто не знает. Я люблю приходить сюда, когда надо о чём-то поразмышлять.
— Почему же ты привёл меня сюда? Почему не отправил в «Рен Ультио», как это сделал Виллоу?
В этот момент Астарот повернул голову и внимательно посмотрел на неё, задавая немой вопрос: «С чего Виллоу так поступил?»
Мелания поняла его без слов. Она показала руку, на которой больше не было защиты, а потом рассказала обо всём, что случилось за последние несколько часов. Зуору растерзали на части, чтобы она, Мелания, осталась без защиты. По предположению Виллоу ее хотят убить — и об этом она упомянула.
— Что от тебя хотела Демоника?
— Кольцо. — Мелания машинально взяла в руки подвеску и начала теребить ее. — Видимо, ради кольца всё это затевалось.
— Получается, Демоника замешана в преступлении. Это наводит на мысль, что против Акила замышляется заговор. И тебе на холме оставаться не безопасно.
— Радегунда сказала, что в донорском доме мне тоже находиться нельзя.
— Я… — Астарот подумал, прежде чем решился договорить. — Верну тебя в город. Если найдётся твой друг Ранн, то и его…
— Он не найдётся. Он… нет, он не погиб. Я даже не знаю, имею ли право говорить тебе об этом. Может, лучше тебе спросить Виллоу или Галатию. Или самого Акила.
Астарот сдвинул брови, и теперь Мелании хотя бы стало понятно, что он хмурится.
— Ты мне расскажешь.
— Нет, — помотала головой Мелания. — Я не стану. И в город ты меня не вернёшь. Я не пойду, потому что нужна вам здесь.
— Ты не принесёшь нам пользы, если погибнешь.
— Я не погибну. — Мелания закрыла на минуту глаза. Она снова увидела страшную картину превращения Ранна в вампира. Но зато теперь он стал сильнее и быстрее. Ни особи, ни враги, вроде Демоники, не смогут ему навредить. Она снова посмотрела на Астарота, но теперь ее взгляд стал темным и бездонным. — Астарот, ты можешь кое-что изменить. И тогда от меня будет польза везде.
— Что ты имеешь в виду?
— Желание. Ты ведь можешь исполнить ещё одно желание. Сейчас именно та ситуация, когда ты просто обязан помочь, использовать свою силу.
— Не понимаю. Ты хочешь, чтобы я создал для тебя крепкую защиту?
Мелания колебалась. Сейчас ее решение казалось разумным, но не пожалеет ли она потом? И снова вспомнился ее добрый друг Ранн. Интересно, как он сейчас себя чувствует?
Есть неизбежность и желание жить среди вампиров — именно это прибавляло Мелании больше уверенности в том, что она собиралась предложить Астароту. Она подошла к нему очень близко и взяла руку. Кожа его была сухая и холодная. По всему телу Мелании пробежала дрожь, скорее приятная, чем наоборот.
Астарот отстранился от нее, но не отвёл взгляда.
— Защиту можно разрушить, — сказала она, глотая волнение. — У меня другое желание. Я хочу, чтобы ты превратил меня в себе подобного. То есть… в вампира.
ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА 1
Ранн
Ранн не думал, куда ему идти. Обретя новую жизнь, он чувствовал, что уже никому не подчиняется и может делать всё, что взбредёт в голову. Он смело спустился с холма и вышел в город.
«Как всё просто, — думал он, — сошёл с тропы, и вот я иду по