Никто из оставшихся в живых бойцов не пришел на помощь своему командиру. Они застыли в ужасе, глядя, как Колдунья парит над землей, выискивая новые жертвы.
Сюзанна не могла позволить ей уничтожить остатки маленькой армии. Она метнула в Иммаколату свой менструм. Конечно, она была слабее, но Колдунья только что израсходовала силы на Иоланду. Она повернулась к Сюзанне. В ее лице не было гнева, скорее, удивление.
– Ты хочешь умереть, сестра?
– Нет, не хочу.
– Разве ты не знаешь, как это неприятно? Печаль и скука. Ведь я говорила тебе, разве не так?
Сюзанна кивнула.
– Что ж, – Колдунья вздохнула. – Ты вернула мне память. В обмен я даю тебе, – она протянула руку, будто протягивая невидимый дар, – жизнь, – рука сжалась в кулак. – Долги уплачены.
С этими словами она начала опускаться и скоро стояла на земле.
– Придет время, – сказала она, глядя на окружавшие их трупы, – когда и ты, как я, будешь радоваться в таких местах. Помни это, сестра.
Она повернулась и пошла прочь. Никто не пытался задержать ее, и скоро она скрылась среди скал. Оставшиеся в живых просто смотрели ей вслед и молили богов, в которых верили, чтобы женщина, к которой вернулась память, покинула их навсегда.
XIII
Накануне
1
Шэдвелл спал плохо, но он верил, что это в последний раз. Став Богом, он избавится от всякого беспокойства. Но перед этим придется поволноваться.
Он знал, что бояться нечего, с того момента, когда стоял на дозорной башне и смотрел на Мантию. Сила, что там таилась, звала его, приглашала войти в нее и измениться.
Перед рассветом, когда он уже готовился выступать, ему доставили неприятные новости. Люди Хобарта в Невидали подпали под действие чар, и многие из них лишились рассудка. Даже сам инспектор, прибывший вскоре после посланца, выглядел растерянным и даже напуганным.
Другие новости были лучше. Везде, где силы пророка сталкивались с врагами в открытом бою, они побеждали. Только там, где Чародеям удавалось пустить в ход волшебство, результат оказывался тем же, что и в городе: люди или сходили с ума или присоединялись к врагу.
Теперь мятежники узнали, что он собирается к Круговерти, и собрались у Узкого Моста, загораживая ему путь. Их было несколько сот, неорганизованных и плохо вооруженных. По донесениям разведки, большую часть их составляли старики, женщины и подростки. Так что вопрос был только в том, этично ли убивать их. Но Шэдвелл решил не терзать себя такими глупостями.
Было бы большим преступлением игнорировать зов, обращенный к нему из Мантии.
Когда момент наступит, он вызовет отродья и направит их на эту толпу, с детьми и со всем прочим.
Он не дрогнет.
Божественность влекла его, и он поспешил возлагать жертвы на собственный алтарь.
2
Чувство физического и душевного подъема, которое Кэл испытал на Венериных горах, не исчезло, пока они с де Боно спускались на равнину. Но скоро им завладело повисшее в воздухе напряжение. Каждый лист, каждая тропинка предчувствовали беду. Даже птичьи трели напоминали, скорее, сигналы тревоги.
По пути к Своду они миновали несколько пепелищ и другие следы разрушения.
– Это он? – просил Кэл, когда де Боно вывел его через рощу к высокому странной формы зданию.
– Он.
Все двери были открыты, но никакого движения они не заметили. Похоже, Шэдвелл покинул свое логово. После нескольких минут ожидания де Боно сказал:
– Нет смысла торчать здесь. Надо зайти внутрь. С бьющимися сердцами они поднялись на крыльцо и вошли во дворец.
Кэл ожидал увидеть чудеса и не разочаровался: каждая комната открывала ему новое чудо в камне, дереве и краске. Но, кроме этого, ничего не было.
– Никого, – сказал де Боно, когда они осмотрели весь нижний этаж. – Он ушел.
– Нужно посмотреть наверху, – предложил Кэл.
Они поднялись наверх и для скорости разделились. В одной из комнат Кэл увидел зеркала, покрывающие стены под таким странным углом, что посетителю казалось, что он находится за стеной, в каком-то темном и сыром месте. Причем он был там не один – кругом кишели кошки, обезьяны, летучие рыбы, и у всех них было его лицо. Увидев это, он рассмеялся, и все они, даже рыбы, рассмеялись вместе с ним.
Тут он услышал, что де Боно завет его, и вышел из чудесной комнаты. Канатоходец был где-то наверху.
– Слышу! – крикнул он в ответ и начал подниматься по лестнице. Ступеньки привели его в дозорную башню. Она была залита светом, но это не могло изгнать из ее воздуха ощущения посетившего ее недавно ужаса. Пахло мертвечиной. Но де Боно беспокоило что-то другое.
– Я нашел Шэдвелла.
– Где он?
– На Узком Мосту.
Кэл подошел к окну. Перед ним предстало зрелище заставившее замереть его пульс: бойня на фоне клубящейся Мантии.
– Он хочет войти в Круговерть.
Было ясно, что юношу волнует не убийство его сородичей, а последствия этого шага.
– И зачем ему это?
– Он же Кукушонок. Как можно спрашивать, зачем он что-то делает?
– Тогда мы должны остановить его, – Кэл оторвался от окна и пошел к выходу.
– Сражение уже проиграно, заметил де Боно.
– Я не могу смотреть на это. Я пойду за ним.
Де Боно уставился на него.
– Ты не можешь! Даже для нас это запретная зона. Там тайны, которые не под силу вынести даже Чародеям.
– Шэдвелл же войдет.
– Именно. И знаешь, что тогда будет? Круговерть взорвет себя...
– О Боже.
– И Фуга разлетится в клочья.
– Мы должны остановить его. Или умереть.
– Почему Кукушата сводят все к простому выбору?
– Не знаю. Вопрос в другом: ты идешь или остаешься?
– Черт бы тебя побрал, Муни.
– Так значит, идешь?
XIV
Узкий Мост
1
Только около десятка бойцов из отряда Иоланды нашли в себе силы отправиться к Круговерти. Сюзанна отправилась с ними, хотя сказала Нимроду, что нечего и мечтать сопротивляться врагу с такими силами. Оставалась одна надежда: подобраться близко к Шэдвеллу и уничтожить его. Бойцы отряда могли отвлечь внимание врагов; во всяком случае, она просила их беречь себя.
Они подошли ярдов на двести к полю боя, откуда раздавались крики и автоматные очереди, когда она, наконец, увидела Шэдвелла. Он сидел на плечах одного из раскормленных до гигантского размера детишек Магдалены, наблюдая за ходом сражения.
– До него не добраться, – сказал Нимрод рядом с ней. – Но мы сделаем все, что сможем.
Когда они достигли Круговерти, настроение Сюзанны улучшилось, несмотря на отчаянное положение. Или даже благодаря ему: в любом случае все должно скоро кончиться. Но скоро преобладающим чувством сделалось отчаяние.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});