Сила духа покинула ее, пока она взирала на этот серо-коричневый пейзаж с голыми склонами, на которых остались лишь пеньки, участки пожелтевшей травы да засохшие дикие цветы. Стоявший здесь запах был еще хуже жары. Облако густого дыма висело над маленькой долиной. Анжелика вынула надушенный носовой платок и прикрыла им нос.
Внезапно мимо проскакали два всадника, крича «Эврика!» и паля в воздух из пистолетов, копыта лошадей выбивали комья грязи, одна черная клякса шмякнулась на колени Анжелике.
— Ох! — воскликнула она тревожно. — Это бандиты?
Сет рассмеялся.
— Всего лишь парочка золотоискателей, которым улыбнулась удача. Значит, сегодня в салуне будет бесплатная выпивка!
Когда повозка со скрипом вкатилась в лагерь, из палаток стали выходить люди, чтобы посмотреть, кто приехал.
— Привет, Сет Хопкинс! Значит, вернулся?
Не успел Сет остановить повозку перед двухэтажной деревянной постройкой с вывеской «ГОСТИНИЦА ЧЕРТОВОЙ БАЛКИ, ВЛАДЕЛИЦА ЭЛИЗА ГИББОНС», как вокруг собралась толпа, с удивлением рассматривая молодую женщину, сидевшую возле Сета. Анжелика не покидала своего места, пока он разгружал ящики и коробки, а люди подходили получить покупки, которые он сделал для них в Сан-Франциско. Они со счастливым видом забирали свои товары и говорили Сету, что рады его возвращению. Никто не сказал Анжелике ни слова, все только таращились на нее.
На пороге небольшой гостиницы, широко улыбаясь и вытирая руки полотенцем, появилась женщина. Она подошла к Сету и произнесла что-то, чего Анжелика не расслышала. Сет рассмеялся, и Анжелика увидела, как женщина просияла. Она была невысокого роста, около тридцати лет, и носила волосы с прямым пробором, убирая их в тугой узел на затылке. На ней было простое платье и обувь, напоминавшая мужские ботинки. По тому, как она прикоснулась к руке Сета, было видно, что они хорошие знакомые.
Когда все товары обрели своих владельцев, Сет подвел женщину к повозке и представил ее как Элизу Гиббонс, хозяйку гостиницы. Элиза приветствовала девушку коротким кивком, и, хотя она улыбалась, в ее взгляде Анжелика увидела пугающую жесткость.
— Я надеялся… — сказал Сет и сразу же замолчал. Он внезапно заметил, что мужчины глазеют на мисс Д'Арси точно так же, как это было в Сан-Франциско, и понял, что здесь она тоже не будет в безопасности. В Сакраменто он об этом как-то не подумал. Он полагал, что сумеет пристроить ее к какой-нибудь женщине, однако сейчас осознал, что план никуда не годится. Ни одна замужняя женщина не возьмет ее к себе — мужчины просто пожирают ее глазами. Значит, оставались одинокие женщины. Но незамужние дамы в поселке жили только над салуном. Да еще оставалась Элиза Гиббонс, владелица гостиницы из четырех номеров. А зная Элизу, Сет понимал, что ей достаточно взглянуть один раз на дорогие наряды мисс Д'Арси и она сразу же утроит обычную плату за ночлег, которую Сету придется возмещать из своего кармана, пока мисс Д'Арси не найдет отца. Тут ему в голову пришла мысль о том, что спасение девушки, попавшей в беду, оказалось довольно хлопотным делом.
В Чертовой Балке лишь одно место, где ей ничто не угрожает, — его собственная хижина. Попрощавшись с друзьями, он забрался в повозку, взял вожжи и сказал Анжелике:
— Послушайте, я работаю на своем участке от рассвета до заката и мне некогда вести домашнее хозяйство, поэтому я нанимаю женщину, которая делает это за меня. Как вы думаете, вы бы справились с такой работой? Тогда я платил бы вам ровно столько же, сколько и одной из горничных Элизы Гиббонс.
Она оживилась.
— Сеньор Хопкинс, в Мексике я управлялась с большой гасиендой, пока муж был на войне. Я очень способная.
Они отъехали от гостиницы, оставив позади перешептывавшуюся толпу. И Элизу Гиббонс, загадочно смотревшую на удалявшуюся повозку.
Бревенчатая хижина Сета стояла дальше по оврагу и была чуть ли не последним жилищем возле этой пыльной дороги. Он помог Анжелике слезть с повозки и впустил ее в дом, отведя в сторону брезентовую занавеску, служившую дверью. В хижине была всего одна комната, и посреди этой комнаты Анжелика остановилась, молча оглядывая грубые бревенчатые стены, почерневший очаг, голый земляной пол, закопченную пузатую печку, узкую кровать и стол, который выглядел так, словно его не чистили с тех пор, как он был деревом. Окна отсутствовали, только еще одна дверь на противоположной стороне.
— Сегодня устраивайтесь спать здесь, а я переночую у Чарли Бигелоу. Завтра обсудим, что делать дальше.
Он направился к двери.
— Вы уходите?
— Эта повозка с лошадьми не моя. Я ее взял на день напрокат. Чувствуйте себя как дома. Еда в кладовке вон там. Колодец со свежей водой на заднем дворе через ту дверь.
Он замолчал, прокашлялся в замешательстве и сказал:
— Эта, кхм, штука под кроватью. Помыть ее можно у ручья.
Она повернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит, и лишь сейчас разглядела в темноте под кроватью белый эмалированный ночной горшок. Потрясенная Анжелика лишилась дара речи.
Сет вышел, задернув брезентовую дверь, и Анжелику окружила тьма. Она все еще стояла неподвижно, не веря себе самой, как вдруг услышала голоса снаружи.
— Добропорядочная вдова! — объяснял Сет небольшой толпе, увязавшейся за ним. — Приехала в поисках своего отца. Кто-нибудь знает Жака Д'Арси, французского траппера? Передайте остальным: нам надо найти его.
— Сет, ты пропустил потеху, пока тебя не было. Прямо тут Комитет бдительности из Джонстон-Крик устроил погоню за индейцами, которые ограбили их лагерь. Они вернулись неделю спустя и сказали, что загнали воровскую шайку на остров Рэндолф, а потом расстреляли всех, как свиней в загоне. Больше от них не будет неприятностей.
Анжелика слышала удаляющиеся шаги и затихающие голоса, пока не осталась одна в грубой хижине, где последние лучи угасавшего дня пробивались через трещины в стенах.
Так и не придя в себя от пережитого шока, Анжелика свернулась калачиком на кровати, укрылась единственным одеялом и провела ночь, наполненную снами и кошмарами. А на рассвете ее разбудил голос Сета, возвестившего за дверью о своем приходе.
На какое-то мгновение Анжелика не могла вспомнить, где она находится. Перед тем как открыть глаза, она подумала, что надо бы приказать служанкам поменять все постельное белье в гасиенде, потому как от одеяла пахнет плесенью. Еще неплохо бы хорошенько проветрить комнаты и отправить женщин полировать мебель. И поставить в каждую комнату свежие цветы, чтобы разогнать затхлый запах. И что там за шум на улице: люди окликают друг друга по-английски, кто-то проскакал на лошади под самым ухом? И куда подевались птицы на ветвях каллистемона за окном?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});