Читать интересную книгу Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник) - Роберт Говард

Ксалтотан хлопнул в ладоши, и в комнату вошли двое мужчин, которые часто сопровождали колдуна, – невысокие, омерзительно смуглые, с красными раскосыми глазами и острыми крысиными зубами. Они молча подняли тело и вынесли его вон.

Ксалтотан небрежно взмахнул рукой, показывая, что дело сделано, и уселся за стол слоновой кости, вокруг которого сидели побледневшие короли.

– По какому случаю совет? – пожелал узнать он.

– Аквилоняне восстали на западе, – ответил Амальрик, приходя в себя после страшной смерти Ораста. – Эти глупцы верят в то, что Конан жив и во главе пуатанской армии идет освобождать их. Если бы он объявился сразу же после битвы при Валькии или если бы тогда пошли слухи о том, что он жив, центральные провинции все равно бы не восстали, потому что боялись твоей мощи. Но Валерий своим правлением довел их до такого состояния, что они готовы последовать за любым, кто сможет объединить их против нас, предпочитая мгновенную смерть пыткам и постоянным унижениям. Разумеется, сказки о том, что он не погиб при Валькии, ходили и раньше, но только в последнее время народ массово поверил в них. А тут еще и Паллантид вернулся из изгнания, клятвенно уверяя, что в день битвы король лежал больным в своем шатре и что другой человек надел его доспехи. Кроме того, после удара палицей при Валькии оправился личный оруженосец короля, и он тоже подтверждает эту невероятную историю – или умело притворяется. Появилась и какая-то старуха с ручным волком, которая твердит, что король Конан жив и что однажды он непременно вернет себе корону. В последнее время эту же песню подхватили и проклятые жрецы Асуры. Они заявили, что им каким-то таинственным образом стало известно о том, что Конан возвращается, дабы освободить свое королевство. К несчастью, мне не удалось схватить никого из них. Все это, разумеется, проделки Тросеро. Мои шпионы доносят, что Тросеро готовится вторгнуться в Аквилонию. Полагаю, что Тросеро предъявит народу какого-нибудь самозванца, который станет утверждать, что он и есть король Конан.

Тараск рассмеялся, но в смехе его не было убежденности. Он незаметно потрогал шрам под накидкой и вспомнил ворона, который своим карканьем навел их на след беглеца. Вспомнил он и тело своего оруженосца Аридея, которое привезли ему с гор на границе и которое было жутко изуродовано клыками серого волка, как уверяли его насмерть перепуганные солдаты. Помнил он и о красном камне, украденном из золотой шкатулки, пока колдун спал, и потому промолчал.

А Валерий вспомнил умирающего вельможу, который перед смертью поведал ему страшную историю, и четырех кхитайцев, отправившихся на юг и пропавших без вести. Но и он держал язык за зубами, потому что подозрения и ненависть к своим союзникам грызли его изнутри, и он ничего так не желал, как увидеть, что повстанцы и немедийцы поубивали друг друга.

Но Амальрик воскликнул:

– Какой абсурд – мечтать о том, что Конан жив!

Вместо ответа Ксалтотан швырнул на стол свиток пергамента.

Амальрик схватил его, развернул, и с губ его сорвалось яростное ругательство. Он стал читать вслух:

Ксалтотану, великому факиру Немедии

Ахеронская собака, я возвращаюсь в свое королевство и намерен прибить твою шкуру гвоздями на ворота своей столицы.

Конан

– Подделка! – воскликнул Амальрик.

Ксалтотан покачал головой.

– Нет, письмо подлинное. Я сравнил его с подписью на королевских документах, которые хранятся в придворной библиотеке. Никто не может подделать этот смелый летящий почерк.

– Если Конан жив, – пробормотал Амальрик, – это восстание не похоже на прежние, потому что он – единственный, кто способен объединить аквилонян. Но, – тут же запротестовал он, – это совсем не в духе Конана. Почему он начал угрожать нам, зная, что мы будем настороже? Скорее он бы нанес удар без предупреждения, как свойственно варварам.

– Мы и так предупреждены, – заметил Ксалтотан. – Наши шпионы донесли о том, что Пуатань готовится к войне. Он не мог перейти горы без того, чтобы мы не узнали об этом, поэтому и прислал нам вызов в свойственной ему манере.

– Почему тебе? – пожелал узнать Валерий. – Почему не мне или Тараску?

Ксалтотан вперил в короля непроницаемый взгляд.

– Потому что Конан умнее тебя, – сказал он наконец. – Ему уже известно то, что вам, королям, только предстоит узнать: что не Тараск, не Валерий и даже не Амальрик, а именно Ксалтотан является властителем западных народов.

Они промолчали, глядя на него, ошеломленные осознанием того, что он прав.

– Для меня нет другого пути, кроме имперского, – сказал Ксалтотан. – Но сначала мы должны сокрушить Конана. Не знаю, как ему удалось ускользнуть от меня в Бельверусе, потому что знание того, что произошло, пока я лежал, одурманенный черным лотосом, мне недоступно. Но сейчас на юге он собирает армию. Это – его последний шанс, который стал возможен только потому, что его поддержали люди, доведенные до отчаяния Валерием. Пусть они бунтуют, всех их я держу в кулаке. Мы подождем, пока он не выступит против нас, и потом уничтожим его раз и навсегда. Затем мы раздавим Пуатань, Гундерланд и глупых боссонийцев. За ними наступит черед Офира, Аргоса, Зингары, Котха – все народы мира мы объединим в одну империю. Вы будете править от моего имени, и мои наместники обретут величие, недоступное нынешним королям. Я – непобедим, потому что Сердце Аримана отныне скрыто там, откуда его не сможет украсть ни один смертный, чтобы использовать против меня.

Тараск старательно избегал взгляда колдуна, чтобы Ксалтотан не прочел его мысли. Он понял, что маг не заглядывал в золотую шкатулку с выгравированными на крышке спящими змеями после того, как положил внутрь Сердце Аримана. Ксалтотан не знал о том, что Сердце уже украдено; необычный драгоценный камень находился вне пределов досягаемости его темной силы; его сверхъестественные способности не предупредили его о том, что шкатулка пуста. Тараск решил, что Ксалтотан не подозревал о том, как глубоко постиг его замыслы Ораст, потому что пифонянин не упомянул о восстановлении Ахерона, ограничившись словами о создании новой земной империи. Тараск полагал, что Ксалтотан еще не до конца уверовал в свои силы; ему, так же как и им, требовалась помощь для реализации своих целей. В определенной мере магия тоже зависит от удара копьем или мечом. Король встретился взглядом с Амальриком и понял, что тот хочет сказать: пусть колдун воспользуется своими умениями, чтобы разбить их самого опасного врага. У них еще будет время, чтобы объединиться против него; должен же существовать способ приручить темную силу, выпущенную ими на волю.

21. Барабаны возвещают беду

О начале войны стало известно, когда армия Пуатани общей численностью десять тысяч воинов двинулась через северные проходы с развернутыми знаменами и в блеске стали. Шпионы клялись, что ведет ее гигант в черной броне, а на груди его богатой атласной накидки золотом вышит лев Аквилонии. Конан жив! Король жив! Теперь в этом не сомневался уже никто, ни друзья, ни враги.

Вместе с новостью о вторжении гонцы доставили известия о том, что и войско гундерландцев движется на юг, усиленное дружинами баронов северо-западной и северной Боссонии. Тридцать одна тысяча воинов под началом Тараска выступила маршем к Гальпарану, крепости на реке Ширки, через которую гундерландцам предстояло переправиться, чтобы атаковать города, все еще удерживаемые немедийцами. Ширки была быстрой и бурной рекой, текущей на юго-запад по скалистым ущельям и каньонам, так что армия могла переправиться через нее лишь в нескольких местах, особенно в это время года, когда началось половодье. Территория к востоку от Ширки находилась в руках немедийцев, так что вполне логично было предположить, что гундерландцы будут переправляться через реку или в Гальпаране, или в Танасуле, который располагался к югу от Гальпарана. Со дня на день они ожидали прихода подкреплений из Немедии, но тут стало известно о враждебных происках короля Офира, так что отправить на помощь дополнительные войска – значило подвергнуть Немедию опасности вторжения с юга.

Амальрик и Валерий выступили из Тарантии во главе двадцатипятитысячной армии, оставив в городах немногочисленные гарнизоны, которые должны были подавлять мятежи в их отсутствие. Они рассчитывали навязать Конану сражение и разбить его до того, как к нему присоединятся повстанцы.

Король со своими пуатанцами перевалил через горы, но не торопился ни вступать в бой, ни атаковать города или крепости. Он то появлялся, то вновь исчезал. Очевидно, он повернул на запад и двинулся маршем через малонаселенную холмистую местность, а затем вступил в пределы Боссонской марки, набирая по пути рекрутов. Амальрик и Валерий со своим войском, немедийцами, аквилонскими ренегатами и свирепыми наемниками, пылая праведным гневом, гонялись за своим врагом, но тот ловко ускользал от них.