Шёльсволд (1961, с. 362), который обнаружил пасхальскую коленопреклоненную статую, писал: «Сходство между тиауанакской статуей в Южной Америке и нашим экземпляром настолько велико, что его вряд ли можно считать случайным, скорее, речь идет о близком родстве, подразумевающем связь между этими двумя образцами древней каменной скульптуры в Андах и на острове Пасхи…»
Пасхальский монумент типа 4, безногий торс, достиг апогея своей эволюции на острове. Небольшие статуи и статуэтки часто делали безногими как в Андах, так и в Полинезии, однако у более крупных монументов ноги есть, хотя бы очень короткие или поджатые. Монументальные безногие торсы в других районах Полинезии не встречены. Иное дело область Тиауанако. Так, в тиауанакоидном культовом центре Тарако на северном берегу озера Титикака раскопана широкая, почти плоская статуя, обрубленная внизу. Хотя черты лица статуи, если не считать рельефные уши, стерты эрозией, размеры, пропорции, общее художественное решение этого тиауанакоидного образца соответствуют характеристикам пасхальских монументов типа 4 (см. фото 305 а и 304 b).
Подведем итог. Импозантные монументы пасхальского Среднего периода — усовершенствованный вариант не столь больших и менее совершенных скульптур, существовавших на том же острове в предыдущем культурном периоде. Но этот местный прототип — только один из четырех различных типов статуй Раннего периода, которые чрезвычайно похожи на четыре весьма специфичных типа монолитических статуй раннего Тиауанако. В обеих областях этих истуканов устанавливали либо наверху ориентированных по солнцу, террасированных мегалитических платформ, либо на прилегающих к этим платформам, углубленных в землю культовых двориках. В Тиауанако монументы, отвечающие пасхальским типам
1 и 2, обнаружены на углубленных двориках, отвечающие типу 3 — наверху платформ, а статуя типа 4 найдена в обломочном материале. На острове Пасхи монументы типа 1 и 2 тоже обнаружены на культовых двориках, типа 4 — наверху платформ, типа 3 — в обломочном материале.
Фигуры из тапы Позднего периода
Большие паина
С началом гражданских войн, около 1680 года, на Пасхе прекратилось ваяние монументальных статуй. В декадентном Позднем периоде то ли не было опытных камнерезов, то ли организованной рабочей силы для столь трудоемких предприятий, а может быть, ни того ни другого. Куча булыжника, увенчанная белым камнем, или поставленные торчком на аху гладкие камни паенга из фундамента заброшенного дома заменяли былые изваяния, которые были все до единого повержены на землю. Возможно, легкие фигуры паина в какой-то мере призваны были играть ту же роль, что прежде играли каменные истуканы.
Очень мало известно об этих любопытных произведениях искусства, которые явно были важным элементом пасхальской культуры, во всяком случае, в Позднем периоде. Первое упоминание встречаем у Агуэры (1770, с. 95): «Есть еще у них фигура или идол, обтянутый материей, переносной, высотой около четырех ярдов; это нечто вроде чучела Иуды, начиненного соломой или сухой травой. У него есть руки и ноги, на голове грубо обозначены глаза, ноздри, рот; есть черная бахрома свисающих на спину волос из тростника. В определенные дни этого идола несут туда, где собираются все люди, и по движениям и жестам некоторых из них мы поняли, что идол этот служит для увеселения…»
Делангль, позже посетивший остров вместе с Лаперузом (1797, т. I, гл. 5, с. 331–332), писал: «За утро мы осмотрели семь различных платформ со статуями, стоящими и поваленными, и отличались они друг от друга только размерами да большей или меньшей степенью разрушения от пребывания на открытом воздухе. Возле одной из последних платформ мы нашли своего рода манекен из тростника, изображающий человеческую фигуру, высотой шесть футов, обтянутую белой материей местного производства. Голова в натуральную величину, тело тонкое, ноги относительно пропорциональные. На шее висела то ли сеть, то ли корзина, обтянутая белой материей и наполненная как будто травой. Рядом с этой корзиной висела фигура ребенка высотой два фута, со скрещенными руками и вытянутыми ногами. Манекен был не очень старый; возможно, он представлял собой модель статуй, воздвигнутых в честь здешних вождей».
По прибытии миссионеров эти чучела, видимо, исчезли, сохранилось только название и связанные с ними празднества. Так, Эйро (1864, с. 66) писал:
«Паина устраивают летом, в них участвует все население. Каждый участник запасает пищу на все время празднества, особенно для последнего дня, когда устраивают пиршество. Выложенные в ряд и накрытые ветками съестные припасы составляли важнейший элемент праздника. Он продолжается много дней, во время которых происходят всякие предусмотренные ритуалом действа, потом наступает финал. Они поедают весь батат, затем собирают в пучки ветви, которыми он был накрыт, и делают своего рода столб или мачту. Вот что подразумевается под словом паина)).
Раутледж (1919, с. 233) получила дополнительную информацию: «Паина, что означает попросту портрет или изображение, преподносилась семьей в знак почитания отцу или брату, покойному или живому. Церемония считалась весьма серьезной, и устраивали ее по указанию наделенного сверхъестественным даром лица, именуемого иви-атуа. Паина представляла собой большую фигуру из переплетенных толстых палок. Хозяин забирался внутрь и выглядывал наружу через глазные отверстия или через рот. Голову украшали венцом из крыльев морской птицы, макохе, делали также длинные уши. Иногда паину устанавливали на определенном месте, скажем, там, где кто-то был убит, но особенно интересно то, что обычно паину устанавливали перед аху, у обращенной внутрь острова стороны, и у большинства, если не у всех больших аху до сих пор в траве у конца мощеного ската можно видеть ямы, где стояла паина. Ее удерживали четыре длинные веревки, одна из которых была переброшена через аху. Празднество устраивали летом, и длилось оно от двух до четырех дней; на каждую аху приходилось за сезон от одной до пяти таких церемоний».
Наконец Метро (1940, с. 344, 345) добавляет следующие данные: «Праздник и церемония паина происходили на аху, где был погребен почитаемый родственник; руководил церемонией иви-атуа (жрец). Огромное человеческое изображение из камыша и палок, обтянутое тапой, ставили у обращенной внутрь острова (передней) стороны аху. Фигуры паина описывались по-разному. Нынешние островитяне рассказывают о них так: каркас из палок был достаточно прочным, чтобы выдержать вес человека. Вертикальные жерди схватывали 11–12 кольцами из камыша, причем ширина колец уменьшалась кверху. Конический каркас обшивали тапой, которую затем красили. Голову делали отдельно, она состояла из обтянутого тапой каркаса из прутьев и камыша. Рот оставляли открытым, чтобы человек, забравшийся внутрь фигуры, мог видеть и говорить. На голове лежал венец из перьев фрегата (макохе). Брови делали из черных перьев, глаза рисовали краской, причем роль зрачков играли черные раковины (пуре уриури), окаймленные белым кольцом, вырезанным из человеческого черепа (иви пуоко). Кусок тапы, набитый камышом, изображал нос. Туловище паины красили в желтый цвет краской из куркумы. Перпендикулярные линии на шее символизировали мужчину; пятна на лбу и черный треугольник на щеках (рету) обозначали женщину». Метро добавляет, что паины, по словам его информаторов, не уничтожали, а сохраняли для будущих церемоний. Особенно берегли головы.