и обрыва с видом на бушующее море.
Девушка видела приближающиеся четыре фигуры на лошадях. Сердце каждый раз замирало, но Двэйн ласково сжимал её ладонь в руке, якобы показывая, что он рядом и ей не стоит так сильно переживать.
Когда они уже слезли со своих лошадей и оказались рядом, Гретта смогла увидеть их любопытные леденящие глаза. Из них было трое женщин и один мужчина.
Первая из них шагнула вперед и чуть склонив голову заговорила.
— Мы слишком долго добирались до вас. Но это стоило того, — она хищно прошлась взглядом по Гретель с головы до ног. Взгляд сменился на бушующий глубокий интерес.
На всех были надеты плащи с ядовиты зеленым отливом. Лица едва можно было заметить из-под спадающего капюшона. Едва Гретель удалось уловить рыжие волосы у одной их представительниц совета позади. Остальные оставались в тени.
У ведьмы, что стояла впереди, выступали темные пряди, темнее ночного покрова. И леденящие голубые глаза, в которых едва можно было утонуть, скорее замерзнуть до окоченения.
— Мы рады приветствовать вас, — уверено сказал Двэйн. — Я устроил встречу здесь, чтобы не беспокоить других ведьм. Здесь уединенно и тихо, мы можем спокойно поговорить.
— Что ж, но ведь мы здесь не только за разговорами, мистер Верралл, — её глаза скользнули с него на девушку.
— Вы правы.
— Как долго вы скрывали от нас свое дитя? — с живостью спросила она.
— Мой отец не знал обо мне, — резко добавила Гретта и чуть выступила вперед, закрывая отца плечом.
Ведьма из совета лукаво ухмыльнулась и задрала подбородок.
— Оказывается, у нашей огненной пташки есть язычок, — она все больше пыталась раззадорить девушку своими язвительными высказываниями.
— Тогда может вы сразу приступите к делу, как мы и договаривались с вами в письме: вы искорените проклятие, девушка не сможет иметь детей, но вы сохраните её жизнь.
— Мистер Верралл, в вашем деле есть много таинств, — выступил мужчина из-за спины. И теперь можно было увидеть его темные глаза. И такого же цвета волосы. — Откуда нам знать, что вы действительно не растили девочку с самого детства и не скрывали её от нас, пока она сама не раскрыла свой тайный секрет проклятия?
— Мой отец тут не при чем! — не сдержалась Гретта, едва повысив тон.
— И только тогда вы решили написать нам, ведь знали, что мы найдем вашу дочь, где бы она ни была. Ведь она угроза, — продолжал он, злостно щебеча смотря прямо ей в глаза.
— Я и сама не знала, какой во мне… — она чуть было не проговорилась.
— Дар? — вскинула бровями ведьма. — Значит, ты и впрямь не считаешь, что это проклятие, быть можем ты и избавляться от него не хочешь? — она старалась её запутать в своих же словах.
— Какая во мне сила, я это хотела сказать! Зачем вы договариваете за меня и выдаете это за будто мною сказанное?
Ведьма ухмыльнулась, лукаво приподняв одну бровь.
— До недавних пор я сама не знала, какая сила таится во мне. А мой отец и вовсе не знал обо мне и то, что я вообще есть на этом свете. Поэтому не смейте даже словом его тронуть! — грозно уставилась она прямо в глаза ведьме. И той это вероятно не понравилось.
— Гретта, — отец тихо коснулся руки. — Успокойся, милая. Правда, на нашей стороне, — он вновь выступил вперед. — Каковы дальнейшие действия? Моя дочь готова следовать вашим указаниям, но вы не посмеете навредить ей. Она останется жива.
Ведьма не отрывала глаз от Гретты, будто читала и копалась в её подсознании. Её голубые глаза отражали тьму и угрозу за пеленой наигранной ухмылки.
— Совет изменил свое решение, — с резко изменившимся лицом, сказала она. — Отныне все дети проклятия будут уничтожены. И взрослые и малые. Отныне это должно стать огромным предупреждением тем ведьмам и магам, что идут на такой союз. За их запретную связь, будут жестокие последствия и их понесут их же дети! — озлобленно отозвалась она.
— Мы с вами договаривались совсем о другом! И сами назначили с вами встречу! Вы солгали нам! — раздув ноздри, освирепел Двэйн.
— Конечно, нам ведь нужно было, чтобы вы были здесь. Думаете, вы единственная, кто до сих пор скрывается от нас, Гретель? — она перевела безумный взгляд на девушку. — Подобных тебе слишком много, и отыскать всех крайне затруднительно, но будьте уверены. Ни одна подобная тварь не останется на этой земле, — она лихо вскинула руку и готовилась к нападению. Острый предмет пролетел прямо рядом с Гретель, задевая её бок.
— Ах! — она ухватилась за бок и увидела кровь на руке.
Двэйн был в бешенстве. Он живо прикрыл дочь собой и уставил на совет взгляд бешенного пса, который вот-вот готов их разорвать в клочья.
Двое ведьм за ней, выступили вперед и встали наравне.
— Если только попробуете навредить ей, я уничтожу любого из вас, — процедил мужчина.
— Это изначально была лишь ловушка, папа, и мы в неё попались — прошептала Гретта.
— Ох, мне даже будет жаль вас убивать, Двэйн, вы пострадаете из-за вашей проклятой девчонки.
— Даже не смейте произносить эти слова. Моя дочь ценнее всего, что я имел на этом свете. И как вы думаете, жалею ли я сейчас, о запретном союзе? — он вскинул бровями и напряг мышцы на руках, готовясь в любую секунду держать сопротивление.
Ведьма засмеялась и взмахнула руками, накинув серебряные нити на запястье Гретты. Так, что ни одно заклинание было не подвластно.
— Никто не хотел, чтобы так вышло. Ты ведь любишь свою дочь, Двэйн. Но ты не один такой в истории, — она перевела взгляд на Гретель. — Твои родители совершили смертный грех и должны быть сурово наказаны, что породили тебя, грязное проклятое дитя. Ведьма, что может стать концом всего живого! Именно поэтому все должны знать, что никто не уйдет от своего наказания. Пора заканчивать это, — она махнула остальным.
Двэйн направил на неё сгусток своей темной энергии, пытаясь сбить с ног. Но вторая ведьма с легкостью его отогнала.
— Мы — баланс в мире ведьм, — она, медленно приближалась к Гретель. — А ты сейчас, как хищник можешь быть спокоен и тих, но стоит только тебе проголодаться, ты пойдешь на любые меры, лишь бы усмирить свой голод.
— Не смей подходить к ней! — Двэйн пытался вырваться вперед, но сила двух ведьм удерживала его.
— Все будут благодарны, когда я вонжу этот кинжал в твое тело, проклятая. Затем твоё тело удостоится места на дне этого моря. И твоя душа обретёт покой, — она с сумасшедшей улыбкой, заворожённо приближалась, не отрывая