закалка, да умение отлично плавать. Чуть судорогой ногу не свело, как я плыла после того. Хорошо, что дыра на дне лодки была небольшой, не сразу лодка водой захлебнулась, берег был уже близко.
– Да ты и самого Создателя на грех наведёшь своей токсичностью, Сирень ты моя удушливая.
– По лысине от своих бронзоволицых красоток давно не получал? Так я стукну. Золотко ты моё фальшивое.
– Вот и помиловались с тобою на славу. Давай к делам переходить. – Лысый Золототысячник с затяжным вздохом – Аха-ха-ха! – прошёлся к панорамному окну зала, где и обитала магиня Сирень. Окно было расположено слишком высоко, и потому не позволяло уводить взгляд в перспективу длинного прямого центрального проспекта, уходящего куда-то до горизонта. В ту сторону и были направлены окна, не дающие возможность выглянуть наружу. Там белые дома и сам город растворялись в светло-коричневом мареве, как сахар в горячем чае.
– Ну и смог! – сказал Золототысячник. – Машины чадят страшно. Народ дышит таким смрадом, что ваши Города строил Создатель – бракодел. Или человеконенавистник.
– Ваши? А у вас на небесах Города строит другой Создатель?
– Хотел бы я знать, кто он такой здешний Создатель.
– Ишь, чего захотел, Золотко моё любознательное. Кто ж тебя допустит до таких великих тайн мира. Радуйся, что вообще допущен к белому свету.
– А я и радуюсь. Ты часом не слышала, что где-то, чуть ли не в пригородном лесу, упало нечто огнедышащее и гремучее? А потом видели ваши люди какого-то странного бродягу, возникающего то тут, то там. Бродяга и бродяга, но в серебряных сапогах? И никогда он их с себя не снимает? Не слышала о таком?
– Нет, – ответила беспечно Сирень, чем себя и выдала.
– Да ну? Так уж и не слышала? Так уж и не интересовалась? А чего ж за ним твои хвосты бродят? Мой разведчик мне донёс. Только у вас в КСОР такие хитрые пёсики и есть. Они его следы вынюхивают отлично, но он их дурит всё равно. Он же только по виду увалень. А на самом-то деле, он тот, для кого золототысячник и произрастает. Забыла? Для оборотней. Те же, что от светских властей его пасут, они как быки, едва не мычат, по его следам бредут лениво, иногда и вприпрыжку. Так он в сторону, а они рогами на пустой плетень и завязли.
– Если у тебя такой ловкий разведчик, чего он его не выследил?
– Понимаешь, любитель серебряной обуви в каком-то из многочисленных старых городков прячется. А там люди знают друг друга лишь по именам. Числовые приставки к имени есть только в столице и в Городах Создателя. Там все легко вычисляются, а в провинции-то как? Если ты имени не знаешь, где искать? Ходить по домам и выспрашивать? Мой разведчик – чужак на вашем континенте, кто ему и чего расскажет? Он его довёл до скоростной дороги, а оборотень там и растворился, как сахар в горячем чаю. Он едва за руку его не схватил, да не успел. Твои псы его оттёрли. А и сами след потеряли.
– Если у него номера, обозначающего его уровень жизни и рабочее место, а также место обитания, нет, то его нигде не найдёшь вот так запросто. На то она и столица, чтобы бродяги тут прятались.
– Как же в столице спрячешься? Тут все дома заселены добропорядочными и законопослушными людьми. Только в архаичной провинции и возможно пока затаиться, пока её ваши Создатели Городов совсем не порушили. Ты не по его ли душу и торчала на переправе? Сама таким вот оборотнем стала? Конечно, люди, переезжая и испытывая стресс, много о чём говорят. Ты и слушала, на паклю свою наматывала. Зачем он тебе, Сирень? Он ничего сам по себе не значит. Никакой тайны он никому не откроет. Он мне нужен. Он мне дорог. Он мне, можно сказать, родной. – Золототысячник даже разволновался. Лысина пошла пятнами. В остальном он держал фасад невозмутимым.
– Сын, что ли, твой? У тебя всюду сыны раскиданы.
– Можно и так сказать. Сын по содружеству, соратник мой по тайному Клубу.
– Какое загадочное название «Клуб»? Так вот в чём твоя тайна. Ты житель какого-то Клуба? Где же он находится? Уж не на необитаемом ли континенте за Гнилым океаном?
– Считай, как хочешь.
– Там нельзя жить. Там ядовитые испарения убивают всё живое. Не лги, Золотко моё. Я тоже провидица.
– Не выдашь мне свои накопанные данные?
– С чего бы это? Кто ты мне? У меня свои игры. Чем больше тайн, тем сильнее корпорация. А чем их меньше, тем меньше шансов вообще выжить в борьбе за власть.
– Да какие тайны он вам даст, дикари вы подопытные под колпаком у своего Создателя! Этот создатель с маленькой буквы вас в Города сгоняет, чтобы потом было удобнее утилизировать. Или выпотрошить вашу планету всю даром. А вас заставляют строить какие – то дороги, встраиваться в какую-то нечеловеческую машину на правах болтов и прочих гаек. Я тебе не лгу. Он мне не сын, но всё равно как младший и заблудившийся в чужом мире брат. Он тут погибнет без нас.
– Вас? Кто вы? Я вижу только лысое Золотко, прежде бывшее таким уж похотливым, что даже магиню сбил с пути истинного.
– Я устал. Я потом к тебе наведаюсь, как ты сговорчивее будешь. – Он потоптался, ожидая её потепления, хватания за себя, как было прежде. Понятно, что от пятидесятилетней, давно остывшей тётки поведения влюбленной молодой женщины ждать было глупо.
И он ушёл. Также загадочно, как и появлялся всегда. И прежде. И теперь. Она знала, что никакая охрана его не видела. Иначе, кто бы его и впустил к ней. Больше он не явился. А после обнаружения пропажи оборотня, как-то сумевшего открыть сложные замки, тот визит Золототысячника навёл Сирень на подозрения, что Золотко как-то успел перехватить своего загадочного соратника в серебряных сапогах.
Посланные по его следу люди Сирени не обнаружили оборотня там, где она предполагала его появление. Ива пока что жила одна. Служители Сирени даже под надуманным предлогом вошли в дом к Иве. Поговорили о делах официальных, связанных с её отбытием из «Города Создателя». Что думает делать? Да как жить одной? Не хочет ли того, чтобы влиятельные люди похлопотали о возможности её возвращения к отцу и матери? Ива ответила, что она подумает над этим предложением. На вопрос, где же муж? Она честно ответила, что он ушёл от неё и, похоже, навсегда. Что она его понимает, к чему ему такая обуза –