(в доме доктора магии воды Шантура)
Тот самый разведчик, которого не было на предыдущем собрании, уже точно не счел бы нынешнее всего-навсего поводом для винопития и закускоедения. Очень уж деловым было выражение лиц собравшихся.
– Господа, первым делом вам предстоит решить организационный вопрос. Как вы помните, в качестве мага смерти была предложена кандидатура доктора Менгеля. Именно его усилиями была предложена наиболее эффективная система борьбы с драконами. Нам надлежит проголосовать.
Кадидатура в академики была утверждена единогласно. Сам Шантур это и предполагал, зная, что никого лучшего на сегодняшний день подобрать невозможно.
– Далее, на сегодня запланированы сообщения от доктора Нульфа и доктора Ландова. Предлагаю заслушать именно их в первую очередь. Разумеется, после этого не возбраняется обменяться и другими новостями или аналитическими выкладками. Особо почтенный Нульф?
– Кхм-кхм. Господа, у меня не так уж много поводов для радости. Надобно вам знать, что параллельно ведется расследование этого дела силами контрразведок Великих. Моим людям удалось установить контакт с ними. К сожалению, они сделали почти те же выводы, что и мы. Исключением была роль того самого магического артефакта, о котором мы уже говорили.
На этом месте выступление прервал председательствующий. Он с изысканной учтивостью попросил прощения у особо почтенного Нульфа и попросил его рассказывать с чуть большими подробностями, дабы новый член Академии мог войти в курс дела.
Выступающий, разумеется, согласился это сделать. Он поведал о том, до чего дошло обсуждение в первый раз. Заключил же он этот экскурс словами:
– Пока что никаких следов указанного артефакта мы не нашли. Также не обнаружены следы группы людей, которые могли бы быть его владельцами.
И вот тут доктор Менгель вскинул руку и получил слово.
– Господа, все слышанные мною гипотезы исходят из неявного предположения, что преступление было совершено людьми. Но почему вы отбрасываете мысль о драконах?
Судя по выражению полной невозмутимости на длинном лице Нульфа, этот вопрос его совершенно не удивил.
– На это было несколько причин. Наши контакты из контрразведок, не сговариваясь, указали, что драконы явно не были подготовлены к рассматриваемому событию. Кроме того, со стороны крылатых не замечено ни малейшей политической активности после убийства – скорее наоборот, виделось полное нежелание установить какие-либо новые контакты. Скажу даже больше: попытки со стороны отдельных групп магов заполучить такого союзника наткнулись на сопротивление. Далее: никаких следов упомянутого мощного артефакта у драконов не обнаружено. Впрочем, как и у людей. И наконец: материальная культура у драконов практически не развита, а это означает, что если люди с таким могли бы справиться, то драконы – вряд ли.
Менгель и не подумал сдаваться.
– Вижу, что вы недооцениваете драконов, господа. Впрочем, то же относится к чинам из контрразведки. Между тем я сам уверен, что среди драконов есть достаточно умные особи, могущие воспользоваться таким артефактом. Должен признаться: их отряд особого назначения регулярно ставил меня в тупик, находя превосходные методы противодействия моим планам. Не скрою, мне приятны ваши похвалы, но все успехи, достигнутые моими людьми, пришлись на период, когда этот отряд не находился на военной службе. Как видите, у драконов была возможность совершить это преступление, и я ничуть не удивился бы, узнав, что автор всего плана – тот самый командир особого отряда, который уже проявил способности, вполне достойные человека. Но у драконов была не только возможность, но и причина для устранения Великих. Именно долгие военные действия, от которых крылатые не могли отказаться (они были связаны клятвой) могли дать им основания избавиться от Великих. Подчеркиваю: от Великих, ибо разработчик плана не мог не понимать, что устранение одного из Великих означало бы лишь переход власти над драконами к другому. Сейчас положение дел таково, что драконы остаются полностью неподконтрольными – и очень сомневаюсь, что они согласятся перейти на службу к какой-либо группировке магов. Иначе говоря, они так и останутся силой, с которой обычными средствами справиться невозможно. Наделены разумом, да, но этот разум глубоко чужд человеческому. С людьми можно было бы найти точки соприкосновения интересов. С драконами – нет. Вот почему считаю, что драконы как раса должны быть полностью уничтожены. Думаю, для этого как раз и может пригодиться тот самый артефакт, о котором шла речь.
– Весьма эмоционально сказано, особо почтенный. Однако думаю, что по степени приоритета этот вопрос все же уступает поискам этого самого артефакта. И об одном из направлений нам доложит доктор Ландов. Прошу, особо почтенный.
Теоретик воздвиг свое тощее тело над столом.
– Господа, к поставленной задаче я подошел так же, как это общепринято в теоретической магии. Для начала я попытался разузнать, что известно о роли кристаллов. Картина нарисовалась удручающая.
Кое-кто из присутствующих не удержался и выразил легкое недоверие мимикой. Докладчик сделал вид, что не заметил этого, и продолжал с возрастающим напором:
– По жестокой иронии судьбы, лучшая книга о характеристиках (в том числе магических) кристаллов написана сыном грока, у которого не было и не могло быть ни малейших магических способностей. Книга, как сами понимаете, очень старая. Но это лишь один положительный момент. Прочие же скорее отрицательные. Практический опыт в создании амулетов, спору нет, обширен. Но теории амулетов не существует вообще. Точно так же не имеется теории, описывающей влияние дефектов кристалла на структуру и динамику магополей. Иначе говоря, при создании амулета его характеристики полностью определяются практическим опытом мага. Что до точного расчета, то никто этого не пробовал, ибо неизвестно, как это делать. Вот почему я счел возможным начать, как ни странно прозвучит это в устах теоретика, экспериментальные исследования кристаллов. Ректор университета поддержал мои усилия, но закупить кристаллы, представляющие наибольший интерес, сразу не удалось. Надобно заметить, что с точки зрения экспериментатора самые крупные кристаллы наиболее удобны, поскольку предоставляют возможность работать с более заметными потоками. Но как раз их купить затруднительно – по причине их редкости в том числе. Впрочем, мне пообещали, что с наступлением весны поиски нужного материала станут более результативными. Кроме того, мне понадобится ваша поддержка, доктор Шантур, для создания группы, ориентированной на направленное изучение кристаллов.
– Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, для того, чтобы пробить ваше предложение. Надо думать, вы уже составили его письменный вариант? Отдайте мне, я просмотрю.
– Вот он, особо почтенный. Считаю особо необходимым включение в группу почтенного Ромена.
– Бакалавра? Он что, столь перспективен как теоретик?
– Наоборот, особо почтенный, именно как теоретик он не более, чем посредственность. Его талант в другом: в незаурядном умении измерять магические характеристики, изобретая при этом совершенно необычные и притом весьма эффективные методы. И уж если я, специалист в теории магии, так пекусь о продвижении экспериментатора, значит, он того стоит.
– Положусь на ваше суждение, доктор Ландов.
Возражений не было. Жалование бакалавра было не столь большой тяготой для университетского бюджета.
* * *
Зиму принято полагать мертвым сезоном. Я тоже так думал до некоторого момента. Беременность жены в счет, разумеется, не шла.
Весь холодный период я учился сам и учил других. Те двое – я их мысленно звал "два аспиранта" – из Вольных проучились осень. Цойген, как я и предполагал, дал мне отнюдь не худших. Наверняка эти ученики, в свою очередь, обучали других, но внутренние дела Вольных меня совершенно не касались. Одновременно учились мои ребята, но тех я гонял по куда более серьезной программе: магия разных видов, геология, геммология, теоретическая и практическая магия (в университетском понимании). Поскольку они еще и магии жизни и разума обучались, то свободного времени у несчастных драконов оставалось очень мало. У меня его не было совсем.
Сквозь зимний холодный воздух стал проглядывать по-весеннему яркий свет, когда случилось сразу несколько важных событий. Первое из них заключалось в том, что меня пинками и затрещинами выгнали из собственной пещеры: Гирра собралась рожать. Обратно матушка меня допустила через полсуток, да и то с недовольным рычанием. Жена лежала на подстилке, силы она еще не восстановила. Рядом возлежало беленькое существо с крошечными лапками и еще более мелкими крылышками. Оно попискивало. Оно разевало пастишку, не открывая глаз. Оно было мое. Дочка.