Читать интересную книгу Седьмое таинство - Дэвид Хьюсон

То, что когда-то было дорожкой, где проходили гонки колесниц, теперь превратилось в заросшую травой грунтовую дорогу, истоптанную любителями утренних пробежек. В дальнем ее конце виднелось длинное и низкое офисное здание, закрывавшее вид на Тибр. Слева располагался парк, позади него — Авентино. Впереди, перед дорожкой бывшего ипподрома, возвышалось нечто, на что Мессина за четыре десятка лет едва ли хоть раз обратил внимание. Невысокая башня — как будто остаток развалившегося средневекового дворца — на поляне, поросшей высокой травой.

Отгороженные от стадиона высоким зеленым забором, виднелись знакомые развалины, напоминавшие о работах археологов: белые блоки тесаного мрамора, разбросанные в беспорядке, — на некоторых еще заметны остатки каннелюр; низкие кирпичные стены непонятного назначения, выступающие из земли словно древние кости. Ржавые железные ворота и ограда очертили территорию, недоступную с поверхности, а там, внутри, находился лабиринт подземных камер и проходов, выкопанных в жирной влажной земле и пробитых в камне под ней.

А слева, ближе к Авентино, над более важным раскопом, раскинулась плоская крыша из ржавого оцинкованного железа над почти невидимым входом бог знает куда. Еще ребенком Мессина забирался во чрево Колизея, пытаясь понять, почему древние римляне так любили строить под землей, и находил, что это вполне подходящее место, чтобы заниматься всякими недозволенными делишками, которые неудобно творить при свете дня. Сейчас с того места, где он стоял, можно было разглядеть маленький арочный проход под землю, скорее напоминающий пещеру, который вел в подземное пространство размером с сам древний стадион.

Джорджио Браманте, несомненно, знал здесь все. Вероятно, он и выбрал место по этой самой причине. Возможно, подумал Мессина, у него не было планов забираться куда-то глубже — во всяком случае, после последнего жертвоприношения, посвященного пропавшему Алессио.

Комиссар никак не мог выкинуть из головы сумочку Прабакаран, обнаруженную у входа в раскоп. Это выглядело почти как приглашение, и от этой мысли и ему было не по себе.

Ученая дама все разбиралась с кучей карт, которые затребовала из университета. Мессина присоединился к ней, изучил сложную путаницу подземных коридоров и камер, судя по всему, расположенных на разных уровнях, и спросил:

— Вы понимаете, что тут изображено, профессор Тернхаус?

Та взглянула на карту и состроила кислую мину:

— Я вам уже говорила, что этим местом не занималась. Джорджио работал на этом раскопе, когда был студентом. В последние годы сюда вообще мало кто заходил.

И вновь уставилась на карту, прищурившись.

— И вот еще что, — добавила она. — Этой карте двадцать пять лет. И она неточна. С тех пор многое изменилось. Кажется, здесь произошло обрушение грунта, а это на карте не отражено. Странно…

— И что в этом раскопе? — спросил Печчья.

Ученая дама подняла взгляд. На ее лице было написало легкое раздражение.

— Мне иногда кажется, что римляне вообще не знают собственный город. Здесь размещались казармы третьей когорты преторианской гвардии. Того самого подразделения, легионеры которого построили храм под Авентино. Их всех уничтожили, когда Константин взял Рим. У Джорджио всегда был пунктик по этому поводу.

Печчья, кажется, был здорово удивлен.

— Подземные казармы?

— В те времена они вовсе не были под землей. Лишь частично. Только храм. Место для совершения ритуальных церемоний. С годами культурный слой города сильно поднялся. Разве вы этого никогда не замечали?

Мессина покачал головой.

— А здесь тоже имеется храм?

— Это же были воины-легионеры. А большинство тогдашних легионеров были последователями культа Митры. Именно поэтому, по всей вероятности, Константин и приказал их перебить. Они тогда вдруг все стали еретиками.

— И что это нам дает? — резким тоном осведомился Печчья.

Джудит уставилась на него, не заметив агрессивности его тона.

— Если я вам здесь не нужна, — медленно произнесла профессор, — с огромным удовольствием вернусь к работе. У меня почему-то создалось такое впечатление, что вы желаете узнать, где именно может прятаться Джорджио, в каком месте этого лабиринта. Здесь тоннели располагаются на трех уровнях. Имеется, наверное, около сотни различных помещений и камер разных размеров. На карте изображено лишь процентов двадцать того, что есть на самом деле. И вы можете проблуждать там, внизу, добрую пару дней. Или предоставьте мне возможность высказать научно обоснованное предположение. Вам решать.

— Значит, вы знаете, где он прячется? — спросил Печчья с каким-то ребячьим сарказмом.

Она покачала головой:

— Нет. А вы?

— Как насчет этого места? — спросил Мессина, вознамерившись лично вести беседу. В точке, куда указал комиссар, на карте угадывался алтарь с мощной фигурой бога, поражающего мечом быка. — Это же храм, не так ли?

— Обратите внимание на то, что написано мелким почерком. Я ведь говорила, здесь многое изменилось.

Все уставились на карту. Несомненно, под изображением было что-то написано.

— Думаю, — добавила профессор, — это почерк Джорджио. Там сказано, что алтарь был перемещен. Первоначально он располагался вон там, — ученая дама ткнула пальцем в сторону Палатино. — Там, где сейчас отчетливо заметен провал грунта. Что бы тут ни обнаружили, ни в какой музей это не попало, иначе я об этом знала бы. Стало быть, можно спорить на что угодно, что он спрятан где-то еще, в другом месте данного комплекса, и оставлен до лучших времен.

Тернхаус посмотрела обоим прямо в лицо.

— Ну и, не особенно ручаясь за точность, можно предположить, что Джорджио стал бы скрываться именно здесь. Для него это по-прежнему нечто вроде ритуала, понимаете? Приносить в жертву людей, которых он винит в исчезновении Алессио. Где еще Браманте мог бы этим заниматься?

Мессина уткнулся взглядом в лабиринт на карте.

— Ну и с чего, черт подери, нам следует начинать? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Профессор тоже смотрела на карту, пытаясь разобраться в этой совершенно непонятной путанице линий.

— Могу только сказать, с чего здесь начала бы я. Мне понятно, куда в первую очередь двинулся бы профессиональный археолог. Если они передвинули алтарь, он не может находиться слишком далеко от изначального места.

— Так где? — спросил Мессина.

Тернхаус рассмеялась прямо ему в лицо:

— Для этого мне нужно спуститься туда. По карте этого не определить. Нужно посмотреть, на что это похоже.

— Нет, нет и нет, — заявил Печчья. — Он же вооружен! Гражданским лицам там не место! Это недопустимо!

Мессина не мог избежать пристального взгляда американки. Археолог по какой-то непонятной причине стремилась туда попасть. А он и знать не желал, почему именно. Единственное, что его сейчас интересовало, это Джорджио Браманте. И судьба Фальконе, напомнил он себе.

— Профессор, это очень опасное предприятие.

— Но Джорджио ненавидит вас, — возразила ученая дама. — Мне же никакого зла не причинит. Я не сомневаюсь, ни на секунду не сомневаюсь, что такое просто невозможно. И если окажусь там — он ведь знает меня, мы с ним работали, — тогда, возможно, смогу с ним поговорить, убедить его вести себя более разумно. В любом случае стоит попробовать. Не могу сказать, что мы были близкими друзьями, но он по крайней мере не испытывает по отношению ко мне никаких негативных чувств. Неужели вы не воспользуетесь такой возможностью?

— Комиссар… — начал Печчья.

— Если профессор так желает нам помочь, — перебил Мессина, — было бы глупо отвергнуть ее предложение. — Джудит пробормотала какие-то слова благодарности. — Но с условием, — продолжил комиссар, — что вы будете в точности исполнять все приказы людей синьора Печчьи. Это крайне важно.

— Мне вовсе не хочется быть убитой. Так что вам не о чем волноваться.

— Отлично. — Шеф квестуры ткнул пальцем в карту. — Спустить сюда группу через двадцать минут. Посмотрите на карту. И все время консультируйтесь с синьорой Тернхаус. Идите туда, куда она укажет. Впереди все время должны быть ваши люди. Все время, Печчья!

— Комиссар…

Печчья, кажется, ожидал чего-то совсем иного.

— Какой будет приказ? — спросил он.

Мессина явно не понял вопроса.

— Если Фальконе жив, вытащите его оттуда.

— А если Браманте будет сопротивляться?

— Тогда делайте что угодно. Если в конце этой цепочки окажется труп, пусть это будет его труп. Но не чей-то еще. Вы меня поняли?

Печчья холодно посмотрел на руководство.

Над головой пролетел огромный черный вертолет, и грохот его винта был настолько громким, что заглушил даже явные нотки отчаяния в голосе Мессины. Комиссар махнул Баветти и приказал убрать винтокрылые машины — теперь они, несомненно, были не нужны, — затем отдал Печчье приказ начинать. Тот крякнул и отошел к одному из темно-синих вэнов, утыканных антеннами. Командир спецназа вернулся с четырьмя бойцами, одетыми во все черное и вооруженными автоматами армейского образца, которые Мессина уже видел раньше. Весьма удобное оружие, решил полицейский, да еще и со складным прикладом.