Читать интересную книгу Седьмое таинство - Дэвид Хьюсон

— Комиссар…

Печчья, кажется, ожидал чего-то совсем иного.

— Какой будет приказ? — спросил он.

Мессина явно не понял вопроса.

— Если Фальконе жив, вытащите его оттуда.

— А если Браманте будет сопротивляться?

— Тогда делайте что угодно. Если в конце этой цепочки окажется труп, пусть это будет его труп. Но не чей-то еще. Вы меня поняли?

Печчья холодно посмотрел на руководство.

Над головой пролетел огромный черный вертолет, и грохот его винта был настолько громким, что заглушил даже явные нотки отчаяния в голосе Мессины. Комиссар махнул Баветти и приказал убрать винтокрылые машины — теперь они, несомненно, были не нужны, — затем отдал Печчье приказ начинать. Тот крякнул и отошел к одному из темно-синих вэнов, утыканных антеннами. Командир спецназа вернулся с четырьмя бойцами, одетыми во все черное и вооруженными автоматами армейского образца, которые Мессина уже видел раньше. Весьма удобное оружие, решил полицейский, да еще и со складным прикладом.

Все четверо выглядели как близнецы: почти одного роста, молодые, решительные, бесстрастные. Солдаты, готовые к бою.

— Мы не знаем, что вас там ждет, — начал инструктаж Мессина. — Мы не знаем, жив ли инспектор Фальконе. Если жив, хотелось бы, чтобы живым и остался.

— В переговоры вступаем? — спросил один из них.

— Сами увидите, стоит ли, — заявил Печчья.

Комиссар помотал головой:

— Этот человек ни в какие переговоры вступать не будет. Если скажет, что готов к ним, это просто увертка. Преступник похитил Фальконе с целью убить. Точно так же как убил всех остальных.

— Человек, загнанный в угол, может изменить своим привычкам, — заметил Печчья.

— Джорджио Браманте своих привычек не меняет. Предложите ему сложить оружие и сдаться. Если он откажется, действуйте соответственно. Я понятно выражаюсь?

Все кивнули. Один уставился на профессоршу с выражением удивления и даже агрессивности на лице:

— А кто эта штатская?

Американка протянула ему руку. Боец ее не принял.

— Меня зовут Джудит Тернхаус. Я профессор археологии. Думаю, что сумею помочь вам его найти.

Четверо бойцов переглянулись. Старший состроил недовольную гримасу:

— Мы и сами можем это сделать. — Затем достал из кармана черную маску и натянул на голову.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — заметил Мессина. — Профессор?

Тернхаус развернула карту перед спецназовцами. Тонкие пальцы задвигались по бумаге, отмечая линии, повороты, указывая каждое помещение, проход и тупик.

ГЛАВА 17

Ему потребовалось пять минут, чтобы определиться. Нить лежала там, где мальчик видел ее в последний раз. Брошена на землю в том самом месте, где один из студентов, которого звали Андреа, огромный, тупой, но сильный, схватил его за руку.

Все замолкли, когда Алессио подобрал ее конец. Все были страшно ему благодарны, даже Торкья. Игры, ритуальные церемонии когда-нибудь так или иначе подходят к концу.

Фантазер боялся представить себе, что скажет Джорджио, когда узнает, что они натворили. Алессио лишь иногда видел отца в ярости, в полном ее проявлении, и всегда при этом холодел и начинал дрожать. Однажды он видел, как отец бьет мать, и это оказалось настолько непереносимым, что заставило вмешаться, размахивая кулачками и имитируя мимику отца. Женщины — слабые существа, и нуждаются в защите. Это было настолько понятно, что юный Алессио никогда не ставил этот постулат под сомнение. Им требовалось — всем троим — больше сблизиться, глубже проникнуть в жизнь друг друга, переплестись так тесно, чтобы уже ничто никогда не смогло разлучить их.

И для этого нужно некое таинство — может, жертвоприношение, может, новая судьба, новое направление в жизни, которое он, ребенок, нашел в подземном лабиринте. Его жертвой станут шестеро тупых студентов, которые надеялись проникнуть в чужую тайну, осквернить святое место идиотскими ритуалами, а потом свободно и безнаказанно уйти.

Улыбаясь сам себе, уверенный в своих силах, он пропускал нить между пальцами, и все семеро следовали дальше по коридору. Света впереди еще видно не было. Но если продолжать идти, через минуту-две они его, безусловно, увидят. Солнце. Воздух. Свобода для этих любителей совать нос не в свое дело. Они скоро уподобятся тем трусам, которых освободил Тесей, неблагодарных, неспособных испытать признательность за освобождение, да и недостойных его.

Алессио задержал дыхание. Это должно стать поистине судьбоносным решением, оно изменит всю его будущую жизнь. Дать Лудо и остальным возможность убежать в солнечный жаркий день, убежать, не замеченными Джорджио, не наказанными за свои делишки. Или, наоборот, выдать их, ничего не понимающих и ни о чем не догадывающихся, в руки отца, отдать на его суд и расправу.

Мальчик остановился. Дино Абати, который шел следом, словно какой-то защитник, налетел на него сзади.

— Ты уже видишь? — спросил он. — Выход видишь?

— Пока еще нет. — Фантазер незаметно дернул за нить, ощутил, как она натянулась, зацепившись за что-то, потом упала обратно на землю — легко, словно перышко.

Дернул еще раз. И отпустил. И она пропала.

Семь дверей, семь коридоров и целая сеть взаимосвязанных проходов между ними. Некоторые ведут в рай. Некоторые — в ад. Жизнь — это непрерывный выбор: между добром и злом, между легким и трудным. И избежать его невозможно.

Луч фонаря Дино высветил дверной проем, который мечтатель отметил, еще когда, смеясь, убегал из помещения около входа, менее чем в тридцати метрах впереди.

Ему почудилось, что он ощущает присутствие отца где-то поблизости, что слышит — наверное, просто иллюзия — его дыхание, тяжелое и напряженное от нетерпения, там, во мраке, где звук множится, эхом отдаваясь от стен.

Может быть, он блуждал под землей дольше, чем ему представлялось, и Джорджио уже потерял терпение. А за нетерпением очень скоро последует гнев.

«Либо я возьму приз, либо они», — подумал фантазер.

— Сюда! — Он резко свернул влево, в квадратный дверной проем.

Оборачиваться Алессио Браманте не требовалось. Эти шестеро вели себя как заблудившиеся овцы. Конечно, они пойдут даже за ребенком, тем более за таким, которому не занимать мужества; он готов противостоять любым испытаниям так же, как крошечный лист на дереве противостоит суровым осенним ветрам.

ГЛАВА 18

Эмилио Фурилло жил в убеждении, что переход из полицейских, всегда действующих «на передовой», к руководству информационной службой квестуры был отличным и значительным шагом вверх по карьерной лестнице. Кроме того, данная служба обеспечивала ему полную безопасность, уберегая от кулаков пьяных на улице и гнева недовольного начальства в офисе. Но сейчас, глядя на упертый в грудь палец Терезы, он размышлял, не следует ли сменить устоявшуюся точку зрения и переосмыслить положение.

— Мне кажется, — заявил он обиженным тоном, — что это чрезвычайно жестоко с вашей стороны — использовать личные связи с целью вне очереди получить доступ к архивным данным. Да к тому же через третье лицо.

Несколько месяцев назад Эмилио обратился к Лупо в конфиденциальном порядке по поводу кое-каких проблем, возникших в его семейной жизни. Он желал узнать, не может ли одно известное лекарство помочь в их решении. После чего ухитрился упрятать воспоминание об этом на самое дно памяти. Там оно и пребывало, пока нынче утром к нему не явился улыбающийся Сильвио ди Капуа, главный подручный Терезы в морге, беспардонно напомнив об этой консультации и потребовав взамен допуск к информации, минуя очередь.

А теперь Лупо сама пожирала его разъяренным взглядом.

— Что такое? — рявкнула Тереза.

— Всегда полагал, что существует такая вещь, как конфиденциальность во взаимоотношениях врача и пациента.

— Я не ваш лечащий врач! А вы не мой пациент. Вы просто жалкий тип, который явился ко мне в поисках местечка, где можно надыбать виагры по дешевке! Но дело-то вовсе не в этом. Я сюда вовсе не за этим пришла. У вас в базе данных имеются фамилии, которые мне нужны. Эта штука, что стоит перед вами, называется компьютер. Вот и попытайтесь с его помощью, извините за выражение, нарыть их для меня.

Требование выходило за рамки всех установленных правил. Компьютерная база данных существовала для сотрудников квестуры, а вовсе не морга.

— Но это же совершенно неуместное требование, — промычал Фурилло.

— О Господи, Эмилио! Вы что, не знаете, что у нас творится? Лео Фальконе в руках убийцы, которого он когда-то засадил за решетку. А я пытаюсь помочь его найти и вытащить.

— Но это работа полиции! — резко возразил архивист.

— Фамилии мне дайте! Просто проглядите…

Ситуация обострилась еще больше. В помещение вошли двое, которых Эмилио совсем не желал здесь видеть.