Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

по сторонам, откинула одеяло в сторону, тут же в ужасе уставившись на своё обнажённое тело. Реакция была моментальной.

Стремительно соскочив с кровати, я пошатнулась от резко возникшего в ту же секунду головокружения и нечаянно смахнула на пол ночник. Треск стекла долбанул по барабанным перепонкам похлеще ядерного взрыва, и холодная ладонь прижалась к горячему лбу, чтобы угомонить болезненный шум в собственной голове. Я сгребла одеяло с кровати и, накинув себе его на плечи, еле доковыляла до окна, чтобы раздвинуть шторы.

За окном был кровавый рассвет. Идеальный диск кровоточил так же, как и мои внутренности, пока я, напрягая память, пыталась восстановить хронологию событий вчерашнего дня. Голова гудела так, словно в ней работали электропилой. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я шевелила сухим языком из стороны в сторону, накапливала слюну и облизывала пересохшие губы. Мой мозг напоминал прокисшую кашу и никак не хотел начинать работу. Процессы в черепной коробке перезагружались очень медленно, и, когда где-то внутри произошёл щелчок, я испуганно сделала шаг назад, смотря на своё перекошенное мутным стеклом отражение.

– Джеймс попросил приехать забрать коробку… рассказывал историю их дружбы… мне стало плохо… почему? – Я помассировала непослушными пальцами виски. – Потому что хотел сделать Алексу подарок… что-то подсыпал…

На этом моменте я развернулась и бегом бросилась из комнаты, больно запнувшись об угол кровати. Прыгая на одной ноге и на ходу потирая ушибленную косточку, я попала в кухню и бегло обвела её взглядом. Идеальный порядок. Ни чемоданов, ни разбросанных на полу вещей. Он свалил. Я была уверена, что он уже летит над океаном, удовлетворённо потирая ладони и злорадствуя, что обвёл одну идиотку вокруг пальца.

– Джеймс! – на всякий случай громко крикнула я.

Никто не ответил.

В квартире стояла абсолютная тишина, и я подбежала к двери, чтобы проверить замок. Открыт. Облегчённо вздохнув, я вернулась в кухню и открыла кран. Склонившись над раковиной, я жадно глотала льющуюся сильным напором воду, которая попадала внутрь и воскрешала ссохшиеся стенки горла. Умыв лицо, я заглянула в холодильник, который, конечно же, оказался пуст. Я была уверена, что он подмешал мне что-то в воду, а вкус цитруса перебил вкус наркотической дряни. Как можно было не обратить внимания на то, что сам он к ней не прикоснулся?!

 Быстро перебирая босыми ногами, я выбежала обратно в коридор и, схватив свою сумку, вывернула её содержимое прямо на пол. Мои руки дрожали, пока среди различного барахла я пыталась отыскать свой телефон. В полумраке ни хрена не было видно, и я нажала на кнопку с маленькой светящейся лампочкой. Да! Я радостно схватила мобильный и, нажав кнопку, сразу же взвыла от досады. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Разряжен! Искать зарядку в этой стерильной квартире было пустой тратой времени, и я уже хотела пойти обратно в комнату, чтобы найти свою одежду, как заметила нечто странное в зеркале напротив. Я подошла ближе.

– Нет… – еле шевеля губами прошептала я и отпустила края покрывала. Оно с лёгким шорохом упало к моим ногам и замерло. Так же, как и моё сердце. Где-то в глотке застрял животный крик, пока я, не моргая, рассматривала своё тело, сплошь покрытое багровыми засосами. Больше всего пострадали шея и грудь, меньше – живот, и несколько пятен были видны даже на внутренней стороне бедра. Меня всю затрясло от осознания того, что это чудовище творило, пока я была в отключке. Из глаз градом полились слёзы.

– Ты ничтожество, Джеймс… самое настоящее ничтожество… – выдавила я, касаясь пальцем пятна и тут же одёргивая руку, словно оно было заразно.

Моя взгляд упал на так и оставшуюся стоять позади меня на пуфе коробку, ради которой я приехала сюда и выглядела сейчас, как самая потасканная шлюха Америки. Медленно приблизившись к ней, я заметила лежащий сверху, аккуратно свёрнутый вдвое белый лист.

«Я не хотел сделать тебе больно. Только ему. Прости», – гласила прощальная записка Джеймса Уильямса.

Эти лицемерные слова подняли во мне волну несдерживаемого гнева. Я яростно разорвала этот мерзкий листок на тысячу частей и отшвырнула их куда-то в сторону. Вцепившись дрожащими пальцами в эту проклятую коробку, я отчаянно принялась отклеивать скотч. Обливаясь слезами, я отрывала липкие комки клейкой ленты, и, когда, сломав пару ногтей, у меня это, наконец, получилось, я истерично рассмеялась.

– Браво, Джеймс! – хохотала я как умалишённая, смотря на старые книги, напоминающие самый настоящий хлам. – Просто браво!

Хохот перерос в тихий жалостливый всхлип. Я не могла поверить, что он совершил такой мерзкий поступок. Он замарал меня. Запачкал. Использовал. Я распласталась на полу рядом с бесполезной коробкой, набитой грудой никому не нужных страниц и, уткнувшись лицом в колени, заревела. Мне было так плохо от осознания того, что на моём теле не осталось ни единого не заляпанного этим ублюдком миллиметра.  Вся кожа горела огнём. Каждый засос, оставленный им не по моей воле, пылал, словно выжженный раскалённой кочергой. Хотелось срезать их все ножом без анестезии. Хотелось крушить всё вокруг от собственной тупости, собственного бессилия. Но я продолжала рыдать на полу, чувствуя себя до невозможности жалкой. Опустив руку себе между ног, я пыталась ощупать сама себя, чтобы понять масштабы катастрофы. И когда никаких необычных ощущений не последовало, внутри загорелся маленький огонёк надежды.

«Прекрати жалеть себя! Вставай и поезжай домой. Нужно обо всём рассказать Алексу!» – твёрдо проговорила внутренняя стерва.

Боже! Алекс! Я даже перестала плакать, когда вспомнила о нём! Он ждал меня вчера у себя, а я не приехала. Что он подумает, когда увидит моё тело?!

«Ничего. Он пристрелит эту мразь! Ты ни в чём не виновата!».

Но я понимала, что виновата. Я не должна была ехать. Не должна была верить. И Алекс меня об этом предупреждал, и не раз. Мне без каких-либо трудностей навешали лапши на уши и полили сверху ведром соуса, напоминающего зловонные помои, и теперь… я не знала, что будет теперь.

– Он точно мне поверит, – убеждала я сама себя, пока натягивала на своё измученное тело найденную в спальне одежду. – Не может не поверить! Он знает, какой Джеймс подлый, и в этот раз он не отделается сломанной рукой.

Собрав все свои вещи, я вылетела за дверь, даже не потрудившись закрыть её. Я как ненормальная пронеслась по лобби, периферийным зрением заметив поднявшегося из-за стойки удивлённого консьержа.

На парковке я не с первого раза смогла открыть машину. Руки дрожали и всё, что я хотела, это скорее включить свой грёбаный телефон и услышать голос, который единственный