Читать интересную книгу Фартовые ребята - Леонид Влодавец

— Простите, ваша фамилия не Нострадамус? — интеллигентно поинтересовался Веня, до того не решавшийся вякать.

— Маразм Триппердамский! — хохотнул Фыра, но перехватил строгий взгляд Басмача и мгновенно заткнулся.

— Братан, — сказал Витя, — конечно, эта перспектива неважнец. И, вообще-то, я даже в нее поверить могу. После того как Хрестный звездой накрылся, мы здесь, в родной области, жили культурно и без жертв. Вплоть до того, как некто зачистил Крюка, а потом Леху. Но кто это сделал — мы как-то без понятия. Про Крюка говорят, что его Шкворень заделал, про Леху — на меня косятся. Сейчас ты нам глаза открываешь — мол, тут Москва замешана. А вы, извиняюсь, кто? Тоже — Москва. Что у вас там, денег не хватает? Или мало со всей России туда натырили?! На фига вы сюда лезете? Они, вы… Нам это без разницы, командир. Усек?

— Сами разберемся! — поддакнул Кузя. — Без москалей!

— Ну, это, братки, у вас хрен выйдет, — все с тем же полупрезрительным спокойствием произнес Борис. — Наверно, если б мы на это надеялись, то я бы сюда не приезжал. Еще раз повторяю для тугодумов: если мы сегодня с вами не сработаемся, никого из вас через месяц в живых не будет. А если поведете себя совсем некультурно, то и до утра не доживете.

— Какой ты суровый, а?! — сказал Казан, привстав со стула.

— А ты, Шура, оказывается, жутко недоверчивый тип, — заметил Борис, — подойди к окошку, погляди, если не западло…

— Чего я там не видел? — хмуро буркнул Шура. Но к окошку подошел. И после этого помрачнел еще больше.

Окно выходило на задний двор казино. То есть туда, где стояли автомобили всех участников встречи. Они и сейчас стояли рядком, а около них прохаживались шофера и охранники. Нервно, надо сказать, прохаживались, потому что в арке — единственном выезде со двора — прочно утвердился автобус, вокруг которого мирно покуривало человек сорок омоновцев. В бронежилетах, «сферах», с автоматами, дубинками, наручниками и «черемухой».

— У главного входа то же самое, — скромно сообщил Борис. — Видите, как ведут себя ребята? Тихо, мирно, никого не трогая. Потому что выполняют наш приказ. То есть приказ они от облуправления получили, но это наш приказ. Наверно, кое-кто из вас с этими ребятами дело имел, знает, как они месить умеют…

— Короче, мы в дерьме, а ты весь в белом, — сказал Басмач.

— Витек, если мы сейчас сговоримся, эти ребята тебе на улице козырять будут, как полковнику.

— Ни в жисть не хотел быть полканом у ментов. Но, похоже, ты нас достал. Придется тебя дослушать.

— Уже приятно слышать. Я еще, правда, забыл напомнить, что ваш общак на два с полтиной «лимона» баксов Светуля держит в нашем банке. И хорошие накрутки делает. Так что материальная заинтересованность у вас тоже имеется. Зачем же ссориться, глупости и грубости говорить?

— Ребята, давайте жить дружно! — провозгласил Фыра, но это получилось не смешно.

— Что от нас надо? — спросил Казан, понимая, что этот самый Борис не блефует и не шутит. — Конкретно!

— Основное: никаких самодеятельных разборок. Обо всех переделах территорий забыть навсегда. Спорные вопросы решать исключительно через Кныша и Булочку. Команда Шкворня расформировывается, вся грузинская система и остальные точки уходят к Шуре и Вите. Фифти-фифти. Тромбон и пять парней по его выбору составляют бригаду по контролю за «Кахетией». Соответственно, как Витя и Шура договорятся, кто возьмет ресторан, тот получит Тромбона с бригадой. Территория Крюка передается Коле Бегемоту под обязательство сесть на диету и купить себе тренажер «АБ-шейпер» для убавления пуза. Черепан идет бригадиром к Булочке. Веня и Кузя остаются на «Прибое», пока решено сохранять статус-кво. Фыра завязывает с бардаком и либо идет бригадиром к тому, кто не возьмет Тромбона, либо в 24 часа сваливает из области в направлении на хрен. Нам уркагангстеров не треба.

— Превратим облцентр в образцовый капиталистический город! — заорал Фыра от обиды, но Шура сузил глаза и сказал:

— Помолчи, придурок!

— Продолжаю, — пропустив мимо ушей клоунскую выходку Фыры, деловито сказал Борис. — Самый сложный вопрос — руководство системой Лехи. Как мне известно, есть два кандидата на этот вакантный пост. Но прежде, чем решить этот вопрос, должен передать на рассмотрение присутствующих вот эту фоточку. Сделана, конечно, нелегально, но очень четко.

Первым карточку взял в руки Витя.

— Ну и что? Шкворень и Рома с каким-то фраером. Похоже, что снято в «Кахетии»…

— Так точно. Этот фраер — снайпер морской пехоты. С качающейся лодки попадает за двести метров в чайное блюдце.

— Да вранье все это! — вскричал Рома, вскочив на ноги. — Это ж не карточка, а монтаж! Впечатали они меня… Не ходил я в эту «Кахетию», и со Шкворнем никогда не корешился!

— Тихо! — Басмач выдернул из-за пазухи пистолет и навел Роме в лоб. — Руки на стол, падла! Только рыпнись!

— Да врут они, все врут, от и до! — взвыл Рома, чуя, что хана неизбежна. Но руки выложил на стол, и подошедший Кныш защелкнул на них наручники.

— Хорошо, допустим, что фотография — липовая, — невозмутимо произнес Борис. — А как насчет того, чтоб запись послушать, которую сделал в тот же день электрик Аркаша?! Жалко, что Крюк, зараза, эту запись в сейфе продержал, поскольку считал, будто Леху грохнут, а его не тронут… Только Булочка уже после взрыва на Партизанской добралась. Редкого ума женщина!

С этими словами он положил на стол заседаний репортерский диктофон и нажал на кнопку. Зашуршала кассета, послышались слова.

«— Не очень мне это нравится, братишки! — произнес незнакомый хрипловатый басок. — Река еще толком не вскрылась, а вы уже это дело с лодкой придумали. Чего мудрить, япона мать? Давайте я его в городе укараулю?

— Сынок, — все тут же узнали голос Шкворня, — ты думаешь, если б можно было в городе прищучить, мы бы к тебе обратились? Таких, которые из окон пуляют, полно. И Леха это знает. А ты у нас, ежели не врешь, конечно, умеешь шмалять с воды. То есть с той единственной стороны, откуда Пенза не ждет беды. По крайней мере, весной.

— Ну а если он не выйдет на берег?

— Не беспокойся за это, мореман! Это вот, Ромина забота. Твое дело — достать и смыться. Лодку получишь отличную, мотор — как часы. Вернешься — огребешь вот к этим пяти еще десять кусков. Обманешь, сбежишь — сам себя накажешь…

— Отца и мать, наверно, жалко будет? — эти слова несомненно принадлежали Роме».

Борис выключил диктофон.

— Дальше будем слушать или все ясно? — спросил он.

Витя Басмач чувствовал себя очень неловко. Идя сюда, он был на сто процентов за то, чтоб на месте Лехи оказался Рома. Ведь он, гад, когда они дружески разговаривали на поминках Пензенского, почти что пообещал, что отвяжется и от Введенского, и от Богоявленского рынков. А с Зубром, пожалуй, так легко не столкуешься. Тем более что эта московская контора, от покровительства которой, судя по всему, уже никуда не деться, будет проводить свой «арбитраж». И попробуй не согласись. Даже стрелять не станут. Наведут ОМОН, уголовку, сунут в пресс-хату к «шерстяным» — и оформят смерть от «прободной язвы». Лекаря там такие, что дай им подписать акт о смерти мужика от внематочной беременности — подпишут. А уж не заметить, что эту самую язву снаружи «прободали» сумеют завсегда. Лишь бы бабки вовремя отстегнули.

Поэтому Витя вздохнул:

— Сука ты оказался, Рома. Леху продал, а заодно и меня подставить хотел, верно? Но Бог — не фраер, он правду знает.

— Боюсь, братуха, что навредил ты своему здоровью… — глубокомысленно сказал Казан. — По-моему, до завтра ты не доживешь, такой вот диагноз.

— Нет, Шурик, — возразил Борис. — С летальным исходом торопиться не надо. Он со мной в Москву поедет. Его надо специалистам показать, потому что, судя по этой пленочке, знает он много. И не только о Шкворне, но и о том, кому сюда Шкворень дорожку топтал.

— А если он там на нас собак навешает? — опасливо спросил Фыра. — На разборку потащите?

— Если на ком что висит — еще не поздно покаяться, — заметил Борис. — В том смысле, если кто-то вроде Крюка — знал и помалкивал. У тебя, Черепан, нет такого желания?

— Не знал я ни хрена, — обиделся тот. — Я даже не знал, что Крюк со Шварцем такого стукача, который на кассету пишет, имели. Это ж такие дела, про которые не каждому рассказывают.

— Допустим. Тут логика есть, — кивнул Борис. — Тот же вопрос к Тромбону. Ты со Шкворнем был в команде. Неужели ни шиша не знал?

— Командир, — нервничая, произнес Тромбон, — конечно, я не слепой. Кое-что видел. И даже ушами немного слышал. Но, говорю как на духу, только случайно. Здесь мужики сидят — даже Рома, блин, может подтвердить, что я у Шкворня в первых замах не ходил. Брынь, Коняга — другое дело. Те намного больше знали. Однако то, что я знаю, мне говорить очень не хочется.