«Дубина» на этот раз присмотрелся к нему получше.
— Сир Джейме... Виноват, милорд, — вытянулся он. — Я не признал вас. Честь имею быть сиром Осмундом Кеттлблэком.
Какая в этом честь, любопытно знать?
— Я хочу побыть наедине со своей сестрой. Позаботьтесь, чтобы в септу никто больше не входил, сир. Если нас кто-то побеспокоит, головы вам не сносить.
— Так точно, сир. Как прикажете. — И сир Осмунд открыл перед Джейме дверь.
Серсея стояла на коленях перед алтарем Матери, Джоффри же покоился под изображением Неведомого, провожающего души умерших в иной мир. Тяжелый аромат благовоний висел в воздухе, и сто свечей пылало, посылая ввысь сто молений. Джоффу они наверняка понадобятся — все до одного.
Серсея оглянулась через плечо.
— Кто там? Джейме! — Она поднялась с полными слез глазами. — Это правда ты? — Но она не подошла к нему. Она никогда не подходила к нему первая — всегда ждала, чтобы он подошел. Она не откажет — но он должен попросить. — Ты должен был прийти раньше, — промолвила она, когда он обнял ее. — Почему ты не пришел и не спас его? Мой мальчик...
Наш мальчик.
— Я пришел, как только смог. — Джейме прервал объятие и отступил на шаг. — Идет война, сестра.
— Как ты исхудал. И твои волосы, твои золотые волосы...
— Волосы отрастут. — Он поднял руку, показывая ей культю. — А вот это — нет.
Ее глаза раскрылись.
— Старки...
— Нет. Это работа Варго Хоута.
Это имя ни о чем ей не говорило.
— Кто это?
— Козел, на краткий срок ставший Козлом Харренхоллским.
Серсея отвернулась к погребальному помосту Джоффри. Короля облачили в позолоченные доспехи, странно напоминающие такие же доспехи Джейме. Забрало шлема было опущено, но огни свечей мягко играли на позолоте, придавая мертвому мальчику блестящий, героический вид. Этот же свет зажигал рубины на траурном платье Серсеи. Неприбранные волосы падали ей на плечи.
— Он убил его, Джейме, как и грозился. «Когда-нибудь, будучи весела и благополучна, ты ощутишь во рту вкус пепла и поймешь, что я уплатил свой долг» — так он сказал.
— Тирион так сказал? — Джейме не хотел в это верить. Убийство своих родичей еще более тяжкий грех в глазах богов и людей, чем цареубийство. Он ведь знал, что это мой сын. Я любил Тириона, был добр к нему. Только тот единственный раз... но об этом Бес не знает. Или знает? — Зачем ему было убивать Джоффа?
— Из-за шлюхи. — Серсея крепко стиснула единственную руку Джейме в своих. — Он угрожал, что это сделает, и Джофф перед смертью указал на него как на своего убийцу. На это злобное маленькое чудовище, нашего брата. — Она поцеловала пальцы Джейме. — Ты казнишь его за это, правда? Ты отомстишь за нашего сына.
Джейме отстранился.
— Тирион по-прежнему мой брат. — Он сунул обрубок руки ей в лицо, напоминая о своем увечье. — И я больше не гожусь для того, чтобы казнить кого-то.
— Но вторая рука у тебя цела, не так ли? Я не прошу тебя победить на поединке Пса. Речь идет о карлике, сидящем в тюрьме. Стража не станет тебе препятствовать.
От этой мысли его замутило.
— Я должен более подробно узнать о том, как это случилось.
— Узнаешь, — пообещала Серсея. — Будет суд. Когда ты услышишь обо всем, что он сотворил, ты захочешь его смерти не меньше, чем я. — Она коснулась его щеки. — Без тебя я была как потерянная, Джейме. Я боялась, что Старки пришлют мне твою голову. Этого я бы не вынесла. — Она поцеловала его — легко, едва коснувшись его губ своими, но он, снова обняв ее, ощутил, как она дрожит. — Без тебя я не могу быть собой вполне.
В его ответном поцелуе не было нежности — только голод. Ее губы раскрылись, уступив его языку.
— Нет, — слабо сказала она, когда он прижался ртом к ее шее, — не здесь. Септоны...
— К Иным септонов. — Его поцелуи исторгли у нее стон. Тогда он посшибал свечи и уложил ее на алтарь Матери, задрав ее юбки и шелковую сорочку. Она слабо упиралась в его грудь кулаками, говоря что-то о риске, об опасности, об отце, о септонах, о гневе богов. Он, не слушая ее, развязал свои бриджи и раздвинул ее обнаженные белые ноги. Сорвав с нее панталоны, он увидел, что у нее сейчас лунное кровотечение, но ему было все равно.
— Скорее, — шептала она теперь, — сделай это скорее, Джейме, Джейме, Джейме. — Ее руки направили его. — Да, милый мой брат, вот так, да, вот ты и дома, вот ты и дома. — Он целовала его ухо и гладила короткую щетину на его голове. Джейме потерялся в ее плоти. Он слышал, как стучат в такт их сердца, и скоро две влажные стихии — его семя и ее кровь — слились воедино.
— Теперь отпусти меня, — в тот же миг сказала Серсея, — если нас застанут в таком виде...
Он неохотно помог ей слезть с алтаря. На бледном мраморе осталась кровь. Джейме вытер ее рукавом и нагнулся поднять свечи, которые сшиб на пол. К счастью, при падении они все погасли. Если бы септа загорелась, он бы этого не заметил.
— Это было безумие. — Серсея оправила платье. — Когда отец в замке... Мы должны соблюдать осторожность, Джейме.
— Мне опостылела осторожность. У Таргариенов братья женились на сестрах, почему и нам так нельзя? Выходи за меня, Серсея. Стань перед всем королевством и скажи, что это меня ты хочешь в мужья. Мы устроим собственный свадебный пир и сделаем другого сына в замену Джоффри.
— Это не смешно, — отпрянув назад, сказала она.
— По-твоему, я смеюсь?
— Ты оставил свой рассудок в Риверране? — Ее голос стал резким. — Ты прекрасно знаешь, что Томмен наследует трон от Роберта.
— Он унаследует Бобровый Утес — разве этого мало? Пусть на трон садится наш отец. Все, чего я хочу, — это ты. — Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Правую руку — старые привычки нелегко забыть.
Серсея отшатнулась от его поднятой культи.
— Нет... не говори так. Ты пугаешь меня, Джейме. Не будь таким глупым. Одно неверное слово может лишить нас всего. Что они с тобой сделали?
— Они отрубили мне руку.
— Дело не только в этом — ты стал другим. — Она отступила еще дальше. — Поговорим после... завтра. Служанки Сансы Старк заключены в башню, и я должна допросить их, а ты ступай к отцу.
— Я проделал тысячу лиг, чтобы увидеть тебя, и потерял на пути лучшую свою часть. Не прогоняй меня.
— Ступай, — отвернувшись, повторила она.
Джейме завязал бриджи и повиновался ее приказу. Он очень устал, но укладываться на покой было рано: его лорд-отец уже знает, что он в городе.
Башню Десницы охраняли гвардейцы Ланнистеров, которые сразу его узнали.
— Боги по милости своей вернули вас нам, сир, — сказал один, придерживая дверь.
Джейме поднялся наверх и вошел в горницу без доклада. Отец сидел у огня — по счастью, один. Джейме не хотелось сейчас показывать свое увечье Мейсу Тиреллу или Красному Змею, а тем паче обоим вместе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});