это лишь теория. Йован Киш знает, что в любой момент можно сломать себе шею из-за какого-нибудь пустяка.
Кто способен был предугадать бдительного музейного смотрителя?
Йована Киша душит ярость.
Все надо предугадывать.
Риск всегда остается. Иначе все это дело вообще не стоило бы затевать. Но ошибок допускать нельзя.
Смотритель — это ошибка.
Киш плохо спит. Ему снится сон. Проснувшись, он не может вспомнить, что это был за сон.
Нервы дают себя знать.
Он открывает моторный отсек. Тщательно прочищает моторы. Проверяет контакты. Надраивает свечи. Заливает аккумуляторы дистиллированной водой.
Во всех этих действиях нет никакой необходимости, но надо же как-то убить время.
Киш не любит ждать. А между тем в жизни ему приходилось очень много ждать.
Белые "Жигули" по-прежнему маячат на берегу. Сыщики даже не скрывают, что следят за ним.
Йован Киш ухмыляется всякий раз, когда запускает моторы.
Пусть ребятки понервничают.
Он не знает, что на другом берегу позади поставленных на якорь барж затаились две полицейские моторки. Что из одного из домов на берегу за ним следят в бинокль сквозь неплотно закрытые жалюзи. На острове против Сентэндре поджидает вертолет. По обоим берегам Дуная подстерегают две машины с вооруженными сыщиками. И каждый агент снабжен ультракоротковолновой рацией.
Всего этого Йован Киш не знает. Но даже знай он, это не взволновало бы его.
Сейчас он вынужден ждать.
Это единственное, что ему остается.
Девушка в белом платье появляется на причале после обеда.
Йован Киш лежит на крыше каюты. Читает книгу Чичестера о том, как тот в одиночку на "Джипси Мотон" обогнул земной шар.
Киш уже в третий раз перечитывает эту книгу. Безумец этот Чичестер. Отважиться на кругосветное путешествие в корыте.
Но безумец симпатичный.
Девушка машет ему с причала. Она и на сей раз в белом платье.
Йован Киш отвечает ей приветственным жестом.
Один из сыщиков, сидящих в белых "Жигулях", подносит ко рту микрофон передатчика.
Киш не видит оснований щадить девушку. Зла ей не причинят, разве что повыспрашивают о нем.
— Если я сама не приду, ты даже не сделаешь попытки встретиться.
— Как знать, — говорит Йован Киш.
— Ты всегда такой противный?
— Всегда.
— Наговариваешь на себя.
— Возможно.
Киш смешивает коктейль. Протягивает стакан девушке. Та протестующе трясет головой.
— Не хочу опять напиваться.
— Ты и не напьешься.
Девушка чувствует, что голос у него какой-то странный. Ею овладевает растерянность.
— И кататься мы сегодня не поедем.
— У тебя другие планы?
Киш отрицательно качает головой.
— Тогда в чем дело?
— Вон те господа запретили мне отлучаться.
Он делает кивок в сторону белых "Жигулей". Девушка провожает взглядом это его движение.
— Кто они?
— Полицейские.
Девушка в белом молчит. Она чувствует, как ее бросает в жар.
— Что им от тебя нужно?
— Сущую ерунду.
Глаза Йована Киша отливают фарфоровой голубизной.
— По их мнению, я ограбил музей.
Он закуривает сигарету и предлагает девушке закурить.
— И убил троих человек.
Зрачки девушки расширяются.
— Спятил ты, что ли?
Йован Киш качает головой.
— Ты — убил?!
— Я за свою жизнь убивал немало.
— Опять начинаешь?
Голос девушки срывается на крик.
Йован Киш пожимает плечами.
— Тебе лучше уйти.
Девушка молчит.
— И без того тебя теперь будут трясти на допросе.
— Плевать!
— Станут допытываться, откуда ты меня знаешь, давно ли и насколько хорошо.
— Я вообще тебя не знаю.
О борт монотонно бьет волна.
— Жаль, что я не знаю тебя, — говорит девушка в белом.
— Меня никто не знает. А кто знал, все мертвы.
— Опять ты о смерти! — Лицо девушки искажает страдальческая гримаса. — Всегда она с тобой.
Йован Киш ухмыляется.
— Пожалуй, я и есть смерть во плоти.
— Сумасшедший ты!
— Не думаю, — говорит Йован Киш.
Налетает ветер, морща поверхность воды. Прибрежные деревья гнутся под его порывами.
С утра барометр упал на четыре деления.
Йован Киш заходит в каюту. Облачается в купальный халат.
Девушка недвижно застыла на кормовом сиденье.
Йован Киш пристально смотрит на нее.
— Я все думала, смогла бы я жить с тобой? — говорит девушка.
— Тебе лучше уйти.
— Что с тобой будет?
— Ничего.
— Арестуют тебя?
Йован Киш пожимает плечами.
Он и правда не знает.
— Позвонишь мне?
— Быть может.
— До сих пор ни разу не звонил.
Йован Киш смотрит на воду. Под ветром поверхность ее идет рябью.
— Обещай, что позвонишь.
Девушка и сама понимает, что сморозила глупость.
— Ничего не обещай. Лучше поцелуй меня.
— За нами следят.
— Пойдем в каюту, — в голосе девушки звучит отчаянная решимость. — Я хочу быть с тобой.
— Терпеть не могу, когда за мной подсматривают, — говорит Йован Киш.
— Плевать я на них хотела!
— Я тоже. Но неприятно, когда подсматривают.
Девушка чуть не плачет.
— Мне кажется, я тебя люблю.
— Чепуха! — Йован Киш намеренно груб. — Тебя будут допрашивать.
— Ну и пусть!
— Заберут в полицию.
— Ну и пусть! — она опять срывается на крик.
— А теперь ступай, — бросает Йован Киш.
— Что мне им сказать? — спрашивает девушка.
— Правду.
Йован Киш не провожает девушку. Смотрит, как фигурка в белом удаляется вдоль причала.
Многие ушли из его жизни.
Выйдя на берег, девушка машет ему на прощанье.
Йован Киш поднимает руку в ответном жесте.
Ветер проносится вдоль набережной.
Из "Жигулей" вылезает сыщик. Подходит к девушке в белом.
Я никогда ее больше не увижу, думает Йован Киш.
Он просыпается от грохота шагов по причалу. Смотрит на часы. Полпервого ночи.
Киш слегка отодвигает занавеску.
Вдоль причала шагают двое мужчин. Различимы лишь контуры фигур.
Вплавь еще можно улизнуть. Но что он будет делать — мокрый с головы до пят, в одной пижаме, без денег и документов?
И почему он должен бежать?
Йован Киш снова ложится в постель.
Под рукой — рядом, на полочке, — нож.
Дверь каюты с треском распахивается.
У Йована Киша вырывается ругательство.
Эти не дают себе труда стучать в дверь.
Резкий свет ударяет в глаза.
Киш вынужден зажмуриться.
— Выходи! — командует кто-то по-сербски.
Йован Киш. узнает этот голос.
— Руки на затылок! Ладони разжать!
Кишу ясно, что он имеет дело с подполковником Вукетичем.
Ясно также, что игра приняла новый оборот.
Он вылезает из-под пледа.
Поднимает руки.
Выходит в передний отсек.
Каждый мускул его напряжен.
В тесной каюте Вукетичу трудно будет применить оружие.
И лодку качает на волнах.
Подполковник тотчас пятится к выходу. Йован Киш видит в руках у него пистолет.
Должно быть, "беретта". Но в точности не разглядеть. Резкий свет слепит глаза.
— Выходи! — повторяет Вукетич.
Киш выходит из каюты. На затылок его обрушивается удар дубинкой.
Заметив мелькнувшую тень, он вздергивает кверху