- Да, это точно... - задумчиво произнес Наумов.
- Поэтому предлагаю: в бой не ввязываться, район прорыва обойти южнее и двигаться дальше на восток параллельно колонне Гришина.
- Сделать ход конем? - с надеждой спросил Наумов.
- Да, примерно так. Нам, главное, сам понимаешь, людей сохранить. До победы еще воевать и воевать. Ну, допустим, вступим мы сейчас в бой - что это даст? Лишние жертвы. А через неделю-месяц с кем воевать останемся? А Гришина, если повезет, в Ельце встретим, там пункт сбора всей третьей армии.
- Не подведем ли мы его этим своим маневром, Александр Васильевич? Кто знает, они там, может быть, кровью истекают и нашей помощи ждут, а мы стороной пройдем.
- Ты думаешь, он нас еще ждет? Вряд ли... Сходи к Осадчему и Терещенко, пусть выводят своих людей сюда. Семен Иванович, - позвал Шапошников своего зама по тылу капитана Татаринова, - продукты, все что можно, раздать бойцам, остальное уничтожить или закопать, спрятать, как хочешь. Лошадей распустить, машины сжечь, и, пожалуйста, все это надо сделать побыстрее.
- С таким трудом все это доставал и все бросить? - тяжело вздохнул Татаринов. - Может быть, попробуем все же вывезти?
- Нет, Семен Иванович, с обозом нам не выйти вообще. Ну, сам подумай: почти триста километров! Сержант Ляшко! - позвал Шапошников старшего писаря штаба полка, - возьмите в машине все документы и положите их в противогазные сумки. Отвечаете за них головой.
- Есть товарищ капитан, - ответил Ляшко.
Тогда он не мог и представить, что такое простое задание - вынести две противогазных сумки с бумагами, не будет им выполнено...
Батарея лейтенанта Терещенко, приданная на время боя под Алешенкой полку Тарасова, все же догнала своих в лесу под Литовней. Комиссар полка Наумов, встретив Терещенко, приказал ему распустить лошадей, орудия привести в негодность и догонять своих.
- Последний снаряд остался, - сказал Терещенко. - Может быть, выпустить его?
- Не надо привлекать внимания, - остановил его Наумов.
К ним подошел сержант Ленский, в руках его была панорама от орудия.
- А расчет где, Ленский? Что с орудием?
- Пока получал задачу от майора Тарасова, вернулся - орудие разбито, из расчета никого, ни живых, ни убитых, только Боярский, ездовый. А это - как доказательство, - протянул Ленский панораму Терещенко.
- Все ясно. Иди, догоняй наших, они метрах в трехстах отсюда, - показал Терещенко направление. - А мы следом. Орудия уничтожим и догоним.
Борис Терещенко, командир батареи, лично снял замки со своих последних трех орудий, побросал их в кусты, сел на корточки и задумался. - "Вот и кончилась моя батарея... Ну, ничего, двадцать танков мы все же уничтожили, счет в мою пользу...".
- Двух лошадей забили сейчас на мясо, остальных распустили. Пора двигаться, Борис, - к Терещенко подошел его политрук Евгений Иванов.
Судьба разведет их всех - Терещенко, Иванова и Ленского - по разным тропинкам. И получилось это потому, что догоняли колонну полка они все по разным тропинкам огромного брянского леса...23
Разделившись на две части, батарея полка догоняла свой полк. С Борисом Терещенко пошли полтавчане, считая, что их командир, сам полтавский, поведет их на Украину. Когда они поняли, что Терещенко ведет их на восток, все ушли от него ночью, и Терещенко остался вдвоем с грузином-коноводом. Догнать свой полк ему не удалось, попал в другую часть, получил назначение на должность командира батареи и воевал, так и не зная, что же стало с Ивановым, Ленским, Шапошниковым. Политрук Иванов со своей частью батареи колонну Шапошникова догнал.
А сержант Ленский с ездовым Боярским, свернув в лесу не на ту тропку, своих догнать не сумели и через несколько дней напоролись на группу конных немцев. Бежать не было смысла. Отстреливаться - нечем. Их разули и втолкнули в колонну таких же бедолаг. Через несколько часов они оказались в Навле, за колючей проволокой...
Поздно вечером колонна капитана Шапошникова, спешно собравшись, вышла в направлении станции Локоть, от места прорыва отряда Гришина и главных сил 3-й армии взяв резко к югу. Глухой ночью колонна прошла по окраине станции, рискуя напороться на немцев, и уже за полночь, пройдя без остановки более двадцати километров, вышла к мелиоративным каналам.
- Не знаю, где они кончаются, и справа и слева прошел метров по триста - везде вода, - подошел к капитану Шапошникову старший лейтенант Бакиновский, начальник разведки полка.
- Придется идти вперед. Возвращаться и ждать больше нельзя. Если до рассвета не войдем в лес, немцы нас заметят, - сказал Шапошников.
Прошли по грудь в ледяной воде один канал, за ним, метрах в пятидесяти, второй, третий.
- Какой Сусанин нас сюда завел? - слышал Шапошников чей то- злой голос. - Да будет ли им и конец!
Только к рассвету люди вышли к лесу, на сухое место.
- Может быть - костерок? - подошел к Шапошникову капитан Филимонов, цокая зубами от холода.
- Не может быть и речи, Тихон Васильевич. Углубимся в лес, тогда и обогреемся.
Когда часа через два колонна встала на дневку в густом сосновом бору, обмундирование на всех было почти сухое.
- Тихон Васильевич, соберите всех командиров, - подошел Шапошников к Филимонов. - Людям можно отдыхать. Костры жечь, но небольшие.
Шапошников больше недели спал один-два часа в сутки. Голова гудела от напряжения, мысли ворочались, словно жернова на мельнице, мучили боли в желудке, но он все же удержался от соблазна присесть, только прислонился спиной к сосне. Бойцы, услышав команду "Привал!", большей частью, наскоро наломав лапника, повалились спать, лишь несколько человек раздували костры.
Минут через десять подошли все командиры, что оказались в колонне.
"Филимонов, Тюкаев, Наумов, - считал Шапошников глазами подходивших, Бакиновский, Меркулов, Осадчий, Степанцев, Бородин, Иоффе, Татаринов, Пизов, Бельков, - фамилии еще троих лейтенантов он не мог сразу вспомнить. - Где же Шажок? Кого-то еще не стало..." - но напрягать память было тяжело, и Шапошников, прокашлявшись, сказал:
- Товарищи командиры, я собрал вас, чтобы вместе посоветоваться, как быть дальше, как мы будем выходить из этого окружения. Большинство из вас не в первый раз в таком положении, но, наверное, это окружение будет самым тяжелым. И не только потому, что предстоит пройти не одну сотню километров и погода не летняя. Где сейчас линия фронта, мне неизвестно. Возможно, противник подходит к Москве. И наше место на фронте, мы остаемся регулярной частью Красной Армии. Выйти надо, чего бы это ни стоило, и, главное, как можно быстрее, и сохранить при этом людей. Если будем действовать также дружно и с таким же настроем, как раньше, то к своим обязательно выйдем. Сегодня весь день отдыхать, надо набраться сил. Двигаться будем в основном ночью. Пересчитайте в своих подразделениях людей, оружие, боеприпасы, продукты - до сухаря. Все должно быть на строгом учете. И все сведения начальнику штаба полка. При движении в головном дозоре пойдет лейтенант Пизов, маршрут разработаем подробно сегодня. Лейтенанта Степанцева назначаю ответственным за снабжение колонны продовольствием. Какие будут предложения, вопросы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});