начала сколько-то связно и адекватно мыслить, поняла, что с каждый часом всё больше скучает по нему. Он въелся в её сердце, и вытравить теперь Эрена оттуда можно было только убив её. Но она всё равно до последнего не решалась пойти к нему. Было слишком стыдно.
— Милена? — удивился он, открыв дверь.
— Прости меня, — произнесла она, отчаянно пытаясь снова не разреветься.
Если сейчас он пошлёт её к чёрту, будет полностью прав. Она не имела права сваливать вину Дейва на Эрена, ему и так тяжело после событий в Управлении.
— Ну что ты, — мягко улыбнулся Эрен.
Всё-таки плотину прорвало: прижавшись к нему, Милена расплакалась чувствуя нежные, но очень надёжные объятия. Она грелась в тепле Эрена, черпала в его близости силы.
— Пойдёшь со мной на похороны? — спросила она, немного успокоившись. — Ты не обязан, но мне было бы легче, будь ты рядом.
— Конечно, — снова грустный и ласковый взгляд, несущий свет измученной душе.
Сказав, в каком часу прощание, Милена поплелась домой собираться. К уговоренному времени он зашёл за ней. С родителями, братом и всеми остальными они должны были встретиться в церкви, на отпевании. И снова словно всё подёрнулось дымкой горя. И только присутствие Эрена давало ей силы не уйти в защитный астрал, чтобы было легче. Его тепло и поддержку Милена чувствовала даже когда физический контакт отсутствовал. Ей было плевать на косые и любопытные взгляды родных и знакомых. Она знала, без Эрена она не вынесла бы этого. Особенно момента погребения, когда гроб закрыли и стали засыпать землёй, давая понять — всё, это точно конец. Не ошибка и не порождение воспалённой фантазии.
Поминки Милена запомнила плохо. Потом она с родными поехали домой к родителям. Там долго разговаривали под вкусное вино. Дорога домой была очередным набором кадров. Может, она уже маленько спятила? Иначе откуда такое восприятие реальности последнее время?
<center>***</center> Эта неделя была худшей в жизни Эрена. Подтверждала неписанное правило: никогда не говори, что хуже не бывает. Жизнь обязательно докажет обратное.
Когда он только сбежал из комплекса, он был в ужасе. Светланы Петровны нет, а ему надо научиться жить самостоятельно, среди людей, о которых он толком ничего не знает. Эрен не умел этого! Пришлось научиться. Выбора всё рано не было, да и столько надежд в душе…
Новая встреча с Управлением. Казалось, всё кончено. Его с таким трудом налаженная, пусть и не до конца, жизнь рухнула. Оказалось, ситуация не настолько безнадёжна. Само пребывание в комплексе и лапах учёных… Страшно и болезненно. Светлана Петровна от многого его ограждала в силу своих возможностей. Тут, наоборот, пытались извлечь из него максимум пользы в кратчайшие сроки. Но при этом рядом была Милена. Эрен знал, она его ждёт. Её тепло и поддержка помогали вынести любые испытания. И даже когда всё закончилось, именно она не дала Эрену сожрать себя.
Он всеми силами цеплялся за жизнь. Старался если не забыть, то перешагнуть через случившееся. Было ради кого. Ради себя. Будущего, которое теперь у него есть. И Милены, что стала центром мира Эрена.
Получалось не очень, но он пытался. Всё рухнуло внезапно. Эрена самого замутило от вида изувеченного тела Ангелины на заборе. Это было жутко. Он сразу понял, что случилось, и оттого было лишь страшнее. Дейв. Его рук дело и послание Эрену. При всём желании не получалось всё списать на случайного соплеменника. Это предупреждение, что Эрен ещё ответит за гнездо. Только вот ударило это по Милене.
Самым жутким было то, что Эрен не почувствовал Дейва. Тот смог подобраться совсем близко, оставить свой «привет» и уйти, а он не заметил! Чересчур расслабился или Дейв научился скрывать своё присутствие? Эрен не знал, и это пугало его до внутренней дрожи. Не за себя боялся, за Милену. Кто знает, не станет ли она следующей в желании отпрыска причинить ему боль?
Боль Милены Эрен чувствовал чуть ли не физически. Всей душой жаждал помочь и задыхался от беспомощности. Не было его, способа облегчить страдания Милены. Ангелину Эрен в силу ряда причин не любил, но для Милены она была младшей и любимой сестрой. Горечь потери смягчит только время.
Её слова, злые упрёки, притом такие справедливые и потому особенно болезненные. Каждое как выстрел в упор. Ранят. Причиняют боль. Нечего ответить. Нечем оправдаться. Права. Всюду права. В жизни Милены всё было бы по старому, не появись там Эрен. Он вломился в малый дом и её жизнь. Принёс массу проблем и переживаний. Из-за него Милена оказалась в зоне риска. Теперь ещё и родного человека потеряла. И совсем не помогает делу, что он готов наизнанку вывернуться, чтобы сделать её счастливой. Кому до этого есть дело?! По факту, от него только беды.
Эти мысли изматывали душу. Кричали ему — убирайся из жизни Милены. Собирай манатки и вали. Но он всё медлил. Ждал сам не зная чего. За это время Эрен успел пообщаться с людьми Управления. Как с мелкими сошками, так и с Иваном Юрьевичем лично. От него же он получил остатки документов, подтверждающих его право жить среди людей, и новую порцию уговоров сотрудничать. Сама мысль о повторении недавнего кошмара вызывала ужас. Было стыдно.
А ещё сны. Липкие кошмары, где он бродит в сером мареве и непременно встречается с существом, выглядящим точь в точь, как он сам. Эрен пробовал уйти от него, убежать, спрятаться в тумане. Бесполезно. Что бы он ни делал, двойник его находил. И говорил, говори, говорил… Эрен пытался не слушать. Зажимал уши руками, но слова звучали прямо в голове.
— Ты можешь бежать. Отрекаться. Пытаться забыться. Только от себя не сбежишь. Ты несёшь зло. Разрушаешь всё, к чему прикасаешься.
— Не правда! Нет!
— Ты знаешь, что я прав. Потому что я — это ты.
Слова двойника проникали в душу, отравляли мысли. Эрен не хотел видеть его глаз, в которых стояло мертвенное равнодушие и вспыхивали садистские искры наслаждения, когда он говорил обо всём, что Эрен натворил под действием сыворотки. Он мог часами смаковать подробности и ощущения, заставляя Эрена страдать. И каждый раз заканчивал одним и тем же, что он — это Эрен, и ему никогда не убежать от себя, что бы он ни делал.
Эрен просыпался в холодном поту с бешено бьющимся сердцем. Эти кошмары повторялись из ночи в ночь, словно его кто-то проклял. Жуткие сны ночью, днём мысли, наполненные безнадёжностью и виной. Это выматывало и сводило с ума.
Горе привело в