Читать интересную книгу Следы на песке - Джудит Леннокс

— Что у тебя с рукой?

— Порезался, когда открывал банку. — Он показал на колбасный фарш. — Чертова жестянка.

Фейт развернула полотенце. Рана была во всю ладонь.

— Лучше бы попал по запястью, — усмехнулся он. — Перерезал бы вену…

— Не говори глупостей, Джейк, — холодно сказала она и вышла в ванную за пластырем и ватой.

— Прости, Фейт, что я так обременяю тебя… — донеслось до нее из кухни.

Бутылка с дезинфицирующим раствором задрожала у нее в руках. «Моя семья, — подумала Фейт, — действительно стала для меня бременем, клеткой, в которой я оказалась заперта».

Джейк подошел к дверям ванной. На мгновение Фейт увидела в его глазах отчаяние, которое обычно скрывалось за обаянием. Потом почувствовала запах спиртного.

— Ты выпил.

— Всего лишь пару кружек пива в пабе.

— Пятьдесят фунтов, Джейк! — прошипела она. — Мне пришлось заплатить пятьдесят фунтов в суде за твое освобождение! Да еще адвокат пришлет счет. Видимо, ты надеешься, что я его тоже оплачу!

— Я найду работу.

Он был бледен, если не считать разноцветных синяков.

— У тебя была работа!

Джейк опустил взгляд, отвернулся и пошел обратно в кухню, шаря в кармане в поисках сигарет. Он уселся на подоконник — в грязной одежде, небритый.

— Что случилось, Джейк?

— Я ушел из школы два месяца назад.

— Рекорд, ничего не скажешь! — рассмеялась она. — Ты продержался целый год, не так ли? Так что же случилось? — Фейт вспомнила, как в детстве слушала оправдательные речи Ральфа. — Тебе стало скучно? — с насмешкой спросила она. — Или работа не устроила?

— Что-то вроде того, — пробормотал он.

— Если тебе надоела эта школа, почему ты не перешел в другую?

— У меня не было рекомендации.

— А почему?

Джейк избегал ее взгляда.

— Я ушел со скандалом.

— Ты напился? — спросила Фейт после паузы.

— Нет. Это ни при чем.

— Скажи мне правду, Джейк.

Он крутил в руках отрывающуюся пуговицу на манжете куртки.

— Это было принципиальное разногласие.

— Принципиальное? — От злости Фейт едва не потеряла дар речи. — То есть мои сбережения — да и мое будущее — принесены в жертву твоим бесценным принципам?

— Я же сказал тебе, — пуговица оторвалась от манжеты и покатилась на пол, — что верну долг.

— А ты знаешь, сколько раз папа говорил мне то же самое? Когда в трубе загорелась сажа, когда он оставил сумку с продуктами в автобусе, каждый раз, когда приходят счета, по которым надо платить… Смешно, что вы с отцом не ладите. Вы так похожи!

Взгляд Джейка потемнел.

— Фейт, заткнись, ради Бога.

— Ты знаешь, как ты похож на него? — Начав говорить, она уже не могла остановиться. Озвучивание мыслей, которые она обычно прятала на задворках сознания, возбуждало ее. — Вы оба не способны оставаться на одном месте… вечно живете в чужих домах и за чужой счет. У вас так много общего!

— Ну, конечно, — сказал Джейк. — У нас с ним даже была общая любовница.

Она замолчала. Невысказанные слова застыли на ее губах.

— Ты не знала? — улыбнулся он. — Ты не догадывалась, что я спал с Линдой Форрестер?

Фейт тяжело опустилась на стул. Ей стало нехорошо.

— Я думал, ты хочешь знать правду. — Синие глаза Джейка смотрели прямо на нее. — Не надо так ужасаться, Фейт. Хотя, признаюсь, когда я понял, что… иду по его стопам, скажем так, во мне все перевернулось. — Некоторое время он молча курил, потом проговорил: — Разумеется, ты права. Я похож на него. Я давно это понял.

— И поэтому ты его ненавидишь.

— Банальный вывод. — Он задумался. — Я его не ненавижу. Когда-то ненавидел, но не сейчас. На самом деле, мне жаль его.

К глазам Фейт подступили слезы.

— Но не достаточно жаль, чтобы навестить? — Она стиснула пальцы, чтобы не расплакаться.

— Фейт… Что с тобой? Ты какая-то не такая.

Гнев вспыхнул вновь. «Ты какая-то не такая». Да, сейчас она не была доброй верной Фейт, самой надежной из Мальгрейвов, самой разумной из Мальгрейвов, самой скучной из них.

— Вы все, вы вцепились в меня. Вы не даете мне стать свободной. Папа уже старый человек. Он поседел, он иногда болеет. Кто-нибудь из вас — ты или Николь — поинтересовался, кто помогает ему? Кто заботится о том, чтобы у него в доме была еда и уголь для печи? Вам хоть раз приходило в голову, что надо разделить это бремя? — Фейт коснулась пальцами груди, чувствуя, как тяжело бухает ее сердце. — Я ухаживаю за папой все эти годы после смерти мамы, Джейк, я одна…

— Мы тоже зависим от тебя, — медленно проговорил он.

— Зависите! Да вы просто высасываете из меня все соки! «Держаться вместе любой ценой». Для меня эта цена стала слишком высокой, Джейк. Я хотела иметь свою семью, своих детей — и посмотри, что я получила! Сестра увела у меня мужчину, которого я любила, брат делил любовницу с отцом, из-за которого погибла мама… — Она засмеялась странным, надтреснутым смехом. — Господи! Это напоминает какую-то жуткую древнегреческую трагедию!

— Фейт…

Джейк сделал шаг к ней и протянул руку, чтобы обнять, но она предостерегающе сжала кулаки.

— С меня достаточно, Джейк. Ты видишь, я изменилась. В будущем я собираюсь жить так же, как вы все. Я буду думать только о себе и плевать на других. Я буду жить за чужой счет. Я буду защищать свои собственные интересы и придерживаться собственных принципов, не заботясь об ущербе, который это может причинить другим. — Она пристально посмотрела на брата. — Ты позволишь мне сделать это, Джейк? Или через полгода ты снова объявишься и попросишь в очередной раз вытащить тебя из тюрьмы? Ты и папа… — Она повысила голос. — Вы же не даете мне ничего спланировать!

Лицо Джейка выглядело усталым и посеревшим.

— Что ты хочешь услышать от меня, Фейт? Что я должен сказать тебе?

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, — прошептала она. — Чтобы вы все оставили меня в покое. Я хочу иметь свою личную жизнь.

На мгновение Джейк замер, потом опустил голову.

— Тогда обещаю тебе, что никогда больше не побеспокою тебя.

Он поднял свой рюкзак и вышел. Фейт услышала его шаги по лестнице и хлопнувшую внизу дверь. Несъеденный ужин остался на столе. Бросив взгляд в окно, она увидела, что он перешел дорогу и быстро зашагал по улице. Она попыталась открыть оконную раму, но шпингалет заело. Она крикнула, но ее крик не мог быть услышан. А потом фигура Джейка растворилась в сумерках, и, впервые после разрыва с Гаем, Фейт расплакалась. Она плакала о Джейке, о Гае, о Поппи и обо всех, кого потеряла.

Он не винил сестру за то, что она выставила его. Он понимал, что ее обвинения справедливы.

Джейк шел на запад, в сторону Бат-роуд. В Илинге он продал ростовщику часы и авторучку — единственные оставшиеся у него ценные вещи. Почти все деньги он потратил на почтовый перевод, на остаток купил блок писчей бумаги и дешевые конверты. А потом поймал попутный автомобиль до Бристоля.

Ему потребовалось два дня, чтобы добраться от Бристоля до Корнуолла. Легковые машины и фургоны перевозили его с одного места на другое. Города сменились поселками, потом деревушками. Вдоль открытых всем ветрам дорог росли невысокие деревья. Последний участок пути пролегал вдоль побережья Корнуолла. День был ясным, и лишь изредка проплывали дымчатые облачка, ненадолго закрывая солнце. Джейк вспоминал другое, давнее путешествие, когда он ехал на велосипеде из Парижа на юг летом 1940 года. Те кошмарные дни ассоциировались с палящим зноем. Он был рад, что английское солнце не столь горячо и беспощадно. И на этот раз он никуда не спешил и не испытывал страха.

Он добрался до места в полдень. Если отойти немного от берега, то можно было сквозь деревья увидеть Хитервуд. Но Джейк не стал этого делать. Он стоял на вершине утеса, вспоминая день, когда вот так же смотрел на море. Тогда он понял, что страшен только первый шаг. Пройдя по тропинке вдоль обрыва, он подошел к тому месту, где скалы спускались вниз, образуя маленькую бухту. Ветерок был тихим, а море — бирюзово-голубым, совсем как Средиземное.

Джейк сел на камень. Волны лизали песок у его ног. Солнце грело руки и ноги. Было так приятно снять рюкзак и куртку. Некоторое время он просто сидел, глядя на море и предаваясь воспоминаниям, потом достал из рюкзака бумагу и конверты.

Первым делом он вложил извещение о почтовом переводе в конверт, адресованный Фейт. Затем надписал адрес на втором конверте и долго смотрел на чистый лист бумаги. Он не мог придумать, что написать. Что может он сказать отцу, с которым не разговаривал двенадцать лет? Его сознание все еще было затуманено, перегружено событиями недель, месяцев, лет. В конце концов он сложил лист бумаги, положил его в конверт и засунул конверты обратно в рюкзак. Солнце начало припекать, по шее потекли струйки пота. Джейк расшнуровал ботинки и стянул носки. Ноги были стерты до волдырей. Море поднималось, заползая в бухту, шурша по камням. Джейк обмакнул палец ноги в воду. Она была приятно прохладной. Он соскользнул с камня вниз и встал на мягкий песок. Вода ласкала пальцы и лодыжки.