Шарлотта взяла отца под руку, и они, шагая по проходу, стали медленно и торжественно приближаться к алтарю. В эту церковь Шарлотта ходила, когда еще была маленькой девочкой. Через высокие окна вливались солнечные лучи. Со скамьи в первом ряду ей улыбались ее повзрослевшие братья, Доминик и Марк. Со всех сторон на нее смотрели гости – тетушки и дяди, кузины и кузены, друзья. Но Шарлотта никого не замечала, она смотрела на алтарь. Там, на ступеньках, стоял священник в черной сутане и с молитвенником в руках. Он ждал ее приближения. Ждал один.
Но где же мистер Раунтри? Неужели он еще не прибыл?
Шарлотта вопросительно взглянула на отца, и тот погладил ее по руке. Похоже, что ничего странного в этой ситуации он не находил. Неужели она была настолько рассеянной в последнее время, что не обратила внимания на запланированное изменение в церемонии?
В тот момент, когда она подошла к алтарю, откуда-то из боковой комнатки вышел рослый широкоплечий мужчина.
Брэнд.
Букет выпал из ее внезапно разжавшихся пальцев. Она в изумлении уставилась на отца. Неужели это сон?
Но Брэнд казался вполне реальным, был виден даже шрам в уголке его рта. А серые глаза смотрели на нее с необыкновенной нежностью.
Брэнд двинулся ей навстречу. Казалось, он заполнял все пространство.
Наконец он остановился перед ней, опустился на одно колено и, взяв ее за руку, проговорил:
– Моя дорогая Шарлотта, не окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой?
Со всех сторон раздались вздохи и возгласы.
Но Шарлотта слышала только гулкое биение своего сердца. Перед ней действительно стоял Брэнд. И он хотел сделать ее своей женой.
Она была готова броситься ему на шею и сказать «да», прежде чем наваждение, порожденное ее больным воображением, исчезнет.
И все же она медлила в растерянности.
Наконец, высвободив руку, Шарлотта с дрожью в голосе прошептала:
– Мне нужно сказать тебе несколько слов.
И тут она вдруг заметила Майкла, стоявшего поблизости. Поднявшись на ноги, Брэнд повернулся к нему, и тот с беспомощной улыбкой пробормотал:
– Я же говорил тебе, мой друг, что ничего не выйдет.
Брэнд нахмурился, однако промолчал. Взглянув на Шарлотту, сказал:
– Что ж, я готов выслушать тебя.
Шарлотта прошла в боковую комнатку возле алтаря и повернулась к Брэнду. Руки ее дрожали. Она скрестила их на груди, чтобы скрыть волнение. Она все еще не могла поверить, что перед ней Брэнд. Не могла поверить, что он, явившись на церемонию ее венчания с Раунтри, просит ее руки.
Брэнд закрыл дверь и впился в нее взглядом. В лучах света, падавшего из окна, его лицо казалось осунувшимся и похудевшим. Да, черты его удивительно красивого лица заострились. И сейчас он стоял перед ней и смотрел на нее так, словно и в самом деле давно мечтал об этом моменте. . Она не знала, как себя вести – то ли разрыдаться, то ли растаять, то ли накричать на него.
– А где мистер Раунтри?
– Я внес существенный денежный вклад в его избирательную кампанию.
– Что? Он променял меня на деньги?
– Нет... не совсем так.
Брэнд смутился и поправил свой белый галстук – словно тот жал ему.
– Видишь ли, он знал, что ты меня любишь. Ты сама сказала ему об этом, называя вещи своими именами.
Она не смогла это опровергнуть. Как не смогла и подтвердить. Во всяком случае, сейчас, когда от невероятной надежды у нее перехватило горло.
– Зачем ты пришел сюда, Брэнд?
– Чтобы жениться на тебе, разумеется. У меня в кармане есть даже специальное разрешение, подписанное архиепископом. – Он похлопал себя по карману темно-серого сюртука. – Если мы отдадим его священнику, то можем прямо сейчас принести друг другу клятву верности.
Перспектива представлялась соблазнительной. Слишком соблазнительной.
– Я не это имела в виду. Почему ты здесь на самом деле? Два месяца назад я узнала, что не жду ребенка, о чем тебе и сообщила.
Он кивнул и пробурчал:
– Меня эта новость огорчила. По правде сказать, Шер, я бы хотел, чтобы ты родила от меня ребенка.
Его слова отозвались в ее сердце сладостной болью. Неужели он действительно этого хочет? Неужели и он чувствовал такое же отчаяние, как она?
И все же Шарлотта не удержалась от упрека:
– Ты сорвал мою свадьбу. Я хотела стать счастливой. Я была полна решимости стать счастливой.
– Я сделаю тебя счастливой, Шер. Если только ты дашь мне шанс.
Испугавшись, что поддастся искушению его расцеловать, она зажмурилась.
– Ты не понимаешь, что мне нужно от мужчины.
Она слышала, что он подошел ближе.
– Я пытаюсь это сделать, – проговорил он тихим, прерывистым голосом. – Поэтому я здесь. Возможно, это была глупая затея. Я не самый лучший кандидат в мужья. Я рассудил так: если застану тебя врасплох и мы поженимся, прежде чем ты сообразишь, что произошло, то потом у тебя уже не будет возможности ответить отказом. Так ты согласна?
Шарлотта распахнула глаза, и взгляды их встретились. Ей ужасно хотелось сказать «да», однако она пробормотала:
– Ты прав, это была глупая затея.
Он вздохнул – и вдруг одарил ее ослепительной улыбкой.
– Все мне об этом твердили, Шер. Но вероятно, я настолько испорчен, что давно забыл, как поступают нормальные люди. – Улыбка исчезла с его лица, и он легонько прикоснулся к ее щеке. Его глаза подозрительно увлажнились. – Я только знаю, что быть с тобой, Шер, это... что-то новое для меня. С тобой мне хочется стать лучше.
– Я никогда не пыталась тебя изменить, – прошептала она. – Это желание должно исходить от тебя самого.
– Так оно и есть. Поверь, Шер, я хотел умереть, после того как ты покинула Лондон. Я не могу без тебя жить. – Он смотрел на нее с нескрываемым обожанием. – Я люблю тебя, Шарлотта Куинтон. И всегда буду любить.
Именно это она и хотела услышать. И тотчас же исчезли все ее сомнения, и она бросилась в его объятия:
– Я тоже люблю тебя, Брэндон Виллерз. Я никогда не думала, что можно так любить.
Их губы слились в страстном поцелуе, исполненном восторга и желания. Она прижалась к нему всем телом и осторожно провела кончиками пальцев по его гладко выбритой щеке и шраму в уголке рта. А он принялся поглаживать ее по спине и по плечам, словно не мог поверить, что она настоящая, живая.
В этот момент дверь открылась, и послышались возбужденные голоса. Из-за плеча Брэнда, все еще сжимавшего ее в объятиях, Шарлотта увидела старушек, застывших на пороге.
Розочки улыбались, но больше всех радовалась ее бабушка – лицо Инид сияло.
– Что ж, мои милые, – проговорила она, – у вас для этого будет достаточно времени ночью.
Властная, как всегда, леди Фейвершем ударила тростью в мраморный пол и осведомилась: