Читать интересную книгу Аналогичный мир - 4 (СИ) - Татьяна Зубачева

Покраснев от предвкушения — о такой красоте она и не мечтала — девочка приложила к себе кофточку и умоляюще посмотрела на мать.

— Берём, — кивнула та. — Вот первого сентября и пойдёшь в ней.

— На здоровье, — старательно выговорила русские слова Норма и улыбнулась.

Она увозила из Джексонвилля эту детскую кофточку Джинни как память, но как хорошо, что набралась мужества отдать. Конечно, на здоровье.

А вокруг столов уже крутилась не злая толкотня. Подбирали, примеряли, прикидывали. Лулу, которую все дано называли Лёлькой, густо краснея, набрала ползунков и чепчиков. Её уж родить скоро, всё в дело пойдёт.

Женя тоже, как все, рылась в разложенных вещах, советовалась и советовала. Алиса, как и остальные дети, крутившаяся рядом, помнила домашние наставления и молчала, где её, а где чужое. Сейчас все вещи ничьи, а когда за гних мама деньги отдаст, тогда и будет твоим, а что раньше было, так того уже нет. Остальных детей тоже подготовили, и эксцессов не возникало.

Миска со звоном наполнялась. Пятаки и копейки, гривенники и полтинники, и даже рубли. Стремительно таяли стопки. В самом деле, вещи хорошие, а новьё покупать, так и сносить не успевают, не всё ж на вырост брать…

Мужчины курили, не вмешиваясь в бабью суету. Вместе со всеми стояли и Эркин с Андреем. Глаза у Андрея весело блестели, он крутил в пальцах сигарету, балагурил, сыпал шутками, но Эркин видел, что брат что-то задумал и теперь только ждёт подходящего момента, чтобы начать. Но помочь, не зная задуманного, не мог. У Андрея ведь трудно заранее угадать, чего тот выкинет. Школы нет, так скучно ему, что ли, то затеет целое строительство на лоджиях, то бабе Фиме необыкновенные стеллажи для её цветов делал, а сейчас… сейчас ещё что-то придумал.

Андрей покосился на Эркина и улыбнулся. Ничего, братик, всё будет тип-топ и небу жарко.

Как-то незаметно подошёл комендант. С ним дружно поздоровались, похвалили погоду, отпустили ещё пару незначащих замечаний. Смешная распродажа уже заканчивалась, добирали последнее, просто чтоб не оставалось. Женская толпа немного поредела: ушли те с Цветочной улицы, кто, прослышав о таком неслыханном-невиданном, прибежали и себе чего-то перехватить. Вперёд «корабельных» не лезли и меньше рубля ни одна не дала, так что и здесь обошлось чинно и благородно.

Когда стол опустел, только миска с деньгами осталась, и Норма с Женей и бабушками приготовились считать, Андрей как-то очень ловко оказался у стола.

— Ух ты-и, деньжищ-то сколько! За год не прогуляешь!

— Тебе лишь бы гулять! — засмеялась баба Лиза.

Её кружевные салфетки всем так понравились, сразу разобрали, Норма и Женя Морозиха аж по трёшке за каждую салфетку положили, и баба Лиза, обычно хмурая и неразговорчивая, сейчас так и сияла.

— Гулять, так всем гулять, — сказала баба Шура.

Неопределённо зашумели и другие женщины, подтянулись заинтересованные таким оборотом мужчины.

— Всё пропить? — ужаснулась Норма.

— Да на всех на хороший пропой здесь и не хватит, — сказала Зина.

— Ну, раз на гульбу мало, так надо в дело пустить, — тряхнул кудрями Андрей.

— Это какое ещё дело?

— Ты чего выдумал, парень?

— А ну, выкладывай!

Что Андрей горазд на выдумки, уже все знали и ждали потому с нетерпением. А он повёл разговор, что хорошо бы, скажем, беседку сделать, и детям всякие горки-качели, и…

— Охолонь, парень.

— Хорошо-то, конечно, да…

— Ну, съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть?

— Это ж сколько денег надо?

— А сколько есть, — Андрей показал на миску. — На материал хватит, а остальное сами. Иль мы не мужики, не сдюжим, что ли?

Все повернулись к коменданту. Он-то что скажет? Это ж его хозяйство.

Ванин, прищурившись, оглядел Андрея и медленно кивнул. И сразу зашумели мужчины, и деньги взялись считать уже по-другому. Не просто сколько собрали, а на сколько собранного хватит.

— Не хватит, так скинемся и добавим, — решительно сказал Виктор и семьдесят пятой.

Тим кивнул.

— Не проблема.

Его поддержали. Андрей отправил Алису домой за тетрадкой и ручкой, но её опередил Дёмка из четырнадцатой.

— Во, я припас, и ручка вот!

— Ух ты, какой запасливый, — с необидной насмешкой похвалил Андрей, разглядывая тощего вихрастого подростка.

— Я… я с вами буду строить, можно? — тихо попросил Дёмка, пристраиваясь рядом с Андреем.

— А отчего ж нельзя. Людям на пользу всем можно, — ответил вместо Андрея Миняй.

Ванин смотрел, как столпившиеся вокруг Андрея мужчины наперебой решали, что и где ставить, сколько чего потребуется, и кто чего будет делать, а Андрей быстро уверенно пишет и рисует, вскидывая при подсчётах глаза на брата, и старший Мороз уверенно выдаёт нужную цифру, столь же быстро и уверенно считая. Надо же, как подобрались оба — сверху одно, внутри другое. Индеец и русский, а братья, не побратимы даже. Сверху блатарёныш, а с каждой получки книги покупает. Сверху грузчик неграмотный, а по-английски как лорд говорит, да и по-русски без мата обходится. Учатся оба, говорят, как взахлёб, младший особенно, другой до водки так не дорывается, как он до учёбы. И вот ещё: грузчик и разнорабочий, а не пьют. Непросты братья, там ещё видно, как в луке, много чего запрятано, много слёз прольёт тот, кто за их сердцевиной полезет. И этот… Чернов Тимофей, тоже… с сердцевиной. Ну, там особь статья. Участковый просил без крайней нужды Чернова не теребить, а когда милиция просит, то надо уважить.

Андрей чувствовал взгляд Ванина, но не обращал внимания, да и слишком многих надо услышать и понять, сразу решить, кого осадить, кого вышутить, а с кем и согласиться.

Ни Норма, ни кто из бабушек, ну, никак не ждали, что их затея так обернётся. Они даже не думали о том, как и на что потратить деньги. Норма вообще думала, что ничего не получится. Это ж Россия, а не Алабама, а о том, куда девал деньги и вещи священник, она никогда не задумывалась. Но придумано хорошо. Конечно, беседка от дождя и солнца, качели и горка для детей, ещё… да хотя бы ступеньки с перилами в овраге, чтобы ходить было легче. Последнее Норма высказала вслух.

— Вот это правильно! — сразу восхитился Андрей.

— С этого тогда и начнём, — кивнул комендант.

— Точно, — согласился Миняй.

Закивали и остальные мужчины.

— Качели-карусели — баловство. А это — дело.

Кивнул и Эркин. Правда, это намного сложнее, но нужнее. Так что и речи быть не может. Надо — значит, надо. Значит, сделаем.

На мгновение Андрей оторвался от записей и вскинул голову. Их глаза встретились, и они кивнули друг другу.

* * *

Лёгкий стук в дверь не заставил её оторваться от записей.

— Кто там? Входите.

— И как дела, Варенька?

— Как всегда, Ванечка. Садись, я сейчас закончу.

Жариков опустился на стул, с удовольствием разглядывая Варвару Виссарионовну Шарыгину, Варьку-Синеглазку, или, как точно её прозвали парни, Доктора Барби. До чего же хороша. Всё на месте и ничего лишнего, смотреть приятно.

— Ваня, не играй глазками, — попросила, не поднимая головы, Шарыгина.

— Неужто отвлекаю? — удивился Жариков. — Ты ж привычная.

— Ага, — согласилась она, явно не слушая.

Наконец поставила точку и отложила ручку.

— Ну, Ваня, ты о Марии поговорить пришёл, ведь так.

Она не спрашивала, а утверждала. Жариков кивнул и улыбнулся.

— Больше ж ни о чём говорить со мной не станешь.

— Ваня, у меня такая смена была, что давай без подходов.

— А так же терминов и подробностей, — подхватил он. — Попроще. Я тоже после смены.

— Ясно. Ну, я её и посмотрела, и поговорила. Справку я тебе по в сем правилам к субботе сделаю, а по-простому… — Варвара вздохнула. — Родить она не сможет, никогда.

— Родить или…? — осторожно спросил Жариков.

— Или, Ваня. Не образуются яйцеклетки. Менструации отсутствуют. Яичники на месте, размеры на верхнем пределе нормы, а овуляции нет.

Жариков кивнул.

— Понятно. У парней «мёртвое семя», а здесь, значит, так. Понятно. Но она перегорела. Какие изменения, варя?

Шарыгина кивнула.

— Я ж её до этого не смотрела, динамику проследить не могу. Но что есть сейчас… То самое и есть. Выжжено всё. Сухое… как наждак.

— Значит…

— Да, Ваня, смазка не выделяется. И она говорила, что всё как парализованное. Я проверила, ну, никакой тактильной реакции, кроме боли и неприятных ощущений, — Шарыгина кивнула, отвечая на непрозвучавший вопрос. — Ла, нормальная половая жизнь невозможна, — и, не выдержав, ударила кулаком по столу. — Какие же вы все сволочи!

— Ну-ну, Варя…

— Что «ну», Ванька?! Ух, моя бы воля, я бы вас всех, кобелей проклятых…!

Она ещё раз стукнула кулачком. Жариков спокойно пережидал. Женская солидарность — явление не новое, как, впрочем, и мужская. Сам он с Юркой тоже кричали так же о бабах — сучках ненасытных, шлюхах и стервах, когда поняли, что и для чего сделали с парнями. Ладно, сейчас Варя выплеснет всё, успокоится, и можно будет продолжить разговор.