– Как любезно с вашей стороны. Мы будем очень благодарны за помощь. – Не обращая внимания на ворчание своих подруг, Беатрис широко улыбнулась девицам из «Восточного дворца» и протянула им отпечатанные листы. – Я должна предупредить вас. У нас были проблемы с городскими хулиганами. Они оскорбляли наших помощниц и срывали наши плакаты.
Мэри Кейт ухмыльнулась и посмотрела на кислые лица суфражисток.
– Вам просто надо знать, как обращаться с мужчинами. Мы с ними справимся.
Пара, нагруженная предвыборными материалами, фланирующей походкой направилась к двери, и тут Энни остановилась около одной из дам, не успевшей избавиться от «признаков беременности», и похлопала ее по выдающемуся животу.
– Знаешь, есть много способов уберечься от этого.
На следующий день на улицах Четвертого округа можно было видеть две группировки, выступающие в поддержку Коннора Барроу, и более различные по составу было трудно себе представить. Проститутки и будущие мамаши, традиционно находящиеся на противоположных концах женского общества. Иногда представительницы обеих группировок сталкивались на углу какой-нибудь улицы, где был всего один фонарный столб, и тогда стоило посмотреть, как они боролись за привилегию наклеить на него плакат. В конце концов было расклеено гораздо больше плакатов и листовок, чем сорвано, и по всему городу красовались призывы «Коннора Барроу – в конгресс США».
Самому Коннору, однако, было гораздо труднее появиться где-либо. Он попытался следовать плану, составленному ранее, но банды «Таммани» знали, где он собирается выступать, и устраивали там беспорядки... освистывали Коннора, забрасывали его гнилыми овощами и даже начали поколачивать его слушателей. Дважды разразились настоящие драки, не позволившие Коннору высказаться. Во второй раз он настолько разозлился, что оставил трибуну и лично нанес несколько ударов. Он вернулся в «Вудхалл» со ссадиной на скуле, разбитой губой и в отвратительном настроении.
Беатрис усадила его в кресло и послала Присциллу за йодом и бинтами... от которых Коннор отказался.
– Это не страшно, – сказал он, ощупывая губу изнутри и снаружи.
– Это просто чудовищно! – заявила Беатрис. Ей хотелось уберечь его и защитить. До этого она испытывала такие чувства только по отношению к Присцилле и к корпорации.
– Ты забыла, – Коннор посмотрел на нее с кривой от боли улыбкой. – Я видел это все глазами «Таммани». Они, должно быть, в отчаянном положении, раз прибегают к таким методам. Мы причиняем им серьезное беспокойство.
– Ай да мы! – нахмурившись, ответила Беатрис. – Следуя твоей логике, в тот день, когда они превратят тебя в котлету, нам следует отпраздновать это с шампанским.
– Точно. – Коннор подмигнул Дипперу и Шоти, и те захихикали.
Беатрис, однако, было не до смеха. Всю последующую неделю беспорядки нарастали, и она видела, как тяжело это переносит Коннор. Каждый раз, когда он уходил из штаба, она внутренне напрягалась и начинала тихо сходить с ума, если он задерживался. Беатрис попробовала приставить к нему Диппера и Шоти. Все трое возвращались со ссадинами, ранами, уставшие от драк. Тогда она попросила Диппера и Шоти, чтобы те наняли нескольких парней, которые будут силой поддерживать порядок во время выступлений Коннора. Это помогло, но ненадолго. Хулиганы вернулись в большем количестве, и в результате произошла грандиозная свалка.
– Где же была полиция? – спросила Беатрис, пока они с Присциллой и Элис врачевали раны, нанесенные телохранителям.
– В кармане у Крокера, – мрачно ответил Коннор. Беатрис с дрожью всматривалась в его лицо, осознавая, насколько весь город подчинен «Таммани». Не существовало ни одной конторы, ни одного административного органа, где бы не ощущалось их влияние... даже полицию они подчинили себе. Неудивительно, что Коннор так колебался, прежде чем согласился продолжить борьбу. Он знал лучше кого бы то ни было, какая битва им предстоит.
Потом, ко всеобщему удивлению, поступило предложение от Присциллы.
– Тетя Биби... помните этого молодого человека... детектива... мистера Блэквела? Может быть, он в состоянии помочь нам?
Беатрис изумленно посмотрела на нее. После разрыва с Джеффри девушка часто бывала в плохом настроении. Это проявление интереса к кампании Коннора и желание помочь вселяло надежду.
– Превосходная идея, – сказала Беатрис, одной рукой обнимая племянницу. – Почему бы вам с Диппером не навестить детектива и не пригласить его к нам в гости?
На следующий день поутру детектив Джеймс Блэквел и два подчиненных ему патрульных прибыли в штаб-квартиру.
Когда он узнал, что происходит, то перевел взгляд с Беатрис на Коннора, затем на Присциллу и улыбнулся.
– Ну что ж, это в интересах городского управления, чтобы во время политических кампаний соблюдался порядок. Думаю, что смогу убедить моего капитана выделить для этих целей несколько человек.
Присцилла выпрямилась, улыбнувшись ему в ответ, и Беатрис могла поклясться, что девушка покраснела.
Вечером дюжина полицейских в форме появилась на митинге, где собирался выступать Коннор. При первой же попытке учинить беспорядки они подавили их и забрали зачинщиков. Впервые за неделю Коннор смог закончить свою речь.
Судя по репортажам в газетах и усиливающемуся противостоянию «Таммани Холла», они продвигались вперед. Потом, после того как две ведущие газеты предложили подтвердить участие Коннора в выборах, обстановка накалилась еще больше. Продавцы, в окнах которых красовались плакаты «Барроу – в конгресс», обнаружили, что эти окна разбивают. Газеты, поддерживавшие Коннора, были украдены с улиц, и их вырывали из рук мальчишек-газетчиков. Здание пансиона «Вудхалл» облили краской, а там, где выступал Коннор, бандиты по ночам учиняли погромы.
Посетив владельца склада товаров, которого терроризировали и предупреждали, чтобы он держался подальше от урн для голосования, Коннор признал, что в день выборов им потребуются дополнительные силы. Надо было убедиться, что его избиратели смогут пройти в кабинки для голосования мимо громил «Таммани». Он отправил Диппера и Шоти на поиски помощников.
За шесть дней до выборов, ясным морозным утром они прочитали в газетах, что при попытке выкрасть избирательные бюллетени была задержана некая банда. Все ее члены, ирландские иммигранты, хорошо известные в местном полицейском участке, были пойманы на месте преступления. Они утверждали, что не знают того, кто их нанял, но Коннору было ясно, что это работа «Таммани». Газеты, казалось, с ним согласились. Впервые за долгое время главные редакторы лично выступили на страницах своих изданий, призывая провести реформу в системе выборов и положить конец тирании «Таммани» на избирательных участках.