– Этого документа вам достаточно, товарищ старший лейтенант? – Алексей протянул свою новую бумагу зенитчику.
Немолодой командир внимательно прочитал содержимое грозного документа.
– Так это, товарищ капитан, не про нас, – спокойно заметил он. – Мы никуда не отходим, занимаем свои позиции. Приказ командования исполняем… Только час назад огонь по самолетам вели, отогнали их от станции. Помощь вам, разумеется, окажем. Но вот передислоцировать свои пушки – не станем. Прошу правильно меня понять, но у нас и своё начальство имеется. И полученный приказ никто не отменял.
Вот тебе и фрукт!
Ракутин уже привык, что грозная бумага от Особого отдела заставляет всех проявлять должное почтение к её обладателю – и вдруг!
Но в словах зенитчика свой резон имелся…
– Ну хоть отодвинуть их так, чтобы со стороны поля не просматривались – вы можете?
– И уменьшить угол обзора и обстрела? Нет, не можем.
– Мы ожидаем подхода вражеских танков!
– А я – налета авиации противника.
И что теперь делать? Снова Лужина искать – и так уже полуживого от ран? Или Ждановича? Так тот – уже укатил куда-то.
– Товарищ старший лейтенант! Мне поручена оборона станции!
– И письменный приказ у вас имеется?
Уел…
– Такого приказа у меня нет. Распоряжение было отдано устно.
– А вот у меня такой приказ – есть. И подписан он начальником ПВО армии. Извините, товарищ капитан, но я обязан его исполнять. Без указания свыше – никакой передислокации пушек я производить не имею права. Если по причине такой передислокации авиация противника разбомбит станцию – вот тут уже будет работа и для вашего Особого отдела.
– Ладно… я свяжусь с вашим командованием!
– Не смею вам в этом мешать, товарищ капитан. А сейчас – прошу разрешить мне вернуться к исполнению своих служебных обязанностей.
– Возвращайтесь…
Ракутин повернулся и вышел на улицу. Пристанционный поселок был совсем невелик – полтора десятка жилых домиков, переезд со шлагбаумом, какие-то хозяйственные постройки. И – ровное поле со всех сторон. Откуда ни глянь – тонкие стволы 37-мм зенитных автоматов четко проецировались на фоне неба. Не заметить их мог, разве что, совсем полуслепой на оба глаза наблюдатель. Разумеется, это увидят и немцы.
Одна надежда – что не подойдут они сегодня, темнеет уже.
А вот нам поспать сегодня не светит… бойцы Ракутина вгрызались в землю. Благо что лейтенант, командовавший пехотой, кочевряжиться не стал и своих бойцов под общую команду предоставил немедленно. Чем, кстати говоря, они тут вообще занимались столько времени? Да, пулеметную точку построили капитально и правильно – но только одну. Со стороны дороги. А со стороны поля выкопали всего несколько одиночных ячеек. И вся эта оборона – на пять минут штурма. А против танков – вообще смешно. Они её пройдут, даже и не притормаживая. Разве что зенитчики задержат… Ага, если их раньше не расстреляют с дальней дистанции.
Незадачливого лейтенанта-артиллериста, обстрелявшего их колонну на марше, Ракутин одарил трофейной пушкой и приказал строить оборону станции с учетом одновременного нападения противника по всему фронту. Под его же командование попала и тридцатьчетверка – в качестве подвижной огневой точки. Так от неё будет гораздо больше толка. Сидевший в ней механик-водитель – вчерашний тракторист, никаких особых чудес в вождении танка не проявлял. Сможет заехать-выехать из капонира – и на том спасибо. По дороге вести танк может – и то хлеб. А капониров для тридцатьчетверки сейчас рыли сразу три. Снарядов в танке навалом – полтора боекомплекта, так что стрелять он может долго. А если ещё и попадёт…
Минометчиков, вместе со всем запасом мин, капитан отправил со станции еще час назад.
– Смотрите, товарищ ефрейтор, – пояснил он командиру расчета свою мысль. – Вон ту ложбинку видите?
Со станционной водокачки обзор открывался очень даже неплохой.
– Вижу, товарищ капитан.
– Если мы отшибем фашистов от станции, то пехота для атаки станет накапливаться именно там. Больше здесь укрытий нет, чтобы много народа попрятать от огня.
– Понятно.
– Поэтому, берете свой миномет, пяток бойцов в прикрытие и ныкаетесь вон в тех кустах. Они в тылу у противника и никому, в принципе, не интересны. Место там ровное, укрытий никаких, да и от станции далековато. За ночь отроете там окопы, поставите миномет. Весь боезапас – с собой! И – сидеть тихо!
– Сделаем, товарищ капитан.
– Огонь открываете только по моей команде – дам красную ракету в направлении цели. Зеленая – огонь прекратить. Все прочие – не про вашу честь. Задача ясна?
– Ясно всё, товарищ капитан.
– Старшина Хромлюк выдаст вам продукты и дополнительный боезапас. До кустов вас на машине подбросим – иначе замаетесь мины туда-сюда таскать. Вопросы?
– Нет вопросов, товарищ капитан.
А ефрейтора Межуева Ракутин озадачил командовать всеми пулеметами сводного отряда. Благо что только станкачей набралось семь штук, не считая трофеев и ручных пулеметов. И грамотно распределить имеющееся вооружение по позициям – лучше опытного пулеметчика не смог бы сделать никто.
– Взвод берешь – и ройте укрытия для пулеметов! Где, как – не мне тебе объяснять. На водокачку один пулемет затащить надо, да и в домах чего-нибудь попрятать – они тут и каменные есть.
– Сделаем, товарищ капитан. Не в первый раз…
Лейтенанта Морозова, который командовал тут до прибытия отряда, Алексей (после некоторых сомнений) назначил своим заместителем. А что делать? Других командиров не имелось. А этот, пусть пока и необстрелянный, всё-таки училище кончал… должен соображать.
– Выставить на подходе к станции посты. Всех, я подчеркиваю – всех, кто будет идти мимо – задерживать и на станцию! Одиночек – с теми вообще не рассусоливать, сразу вливайте в состав отряда. К старшине их направляйте – тот найдёт, кого и куда определить. Если кто-то из командиров станет возражать – вызывайте меня, разберёмся совместными усилиями.
– Сделаем, товарищ капитан, – спокойно кивнул в ответ лейтенант. – Не сомневайтесь.
А вот теперь – поспать!
Хотя бы пару часов…
07.07.1941 г.
Разогнался… нет, два часа поспать всё же удалось. И даже – чуток поболее. Разбудил посыльный от Морозова – там что-то не складывалось. Ругнувшись спросонья, капитан, на ходу поправляя обмундирование, вышел из станционного домика наружу.
И слегка ошалел – настолько обстановка на станции успела измениться. Все пристанционные подходы были забиты людьми. Подводы, машины, какие-то тележки… откуда это всё взялось?
– Часа два уже, как идут, товарищ капитан, – ответил посыльный. – Как прорвало, право слово…