с дорогими дарами для тебя, а также с телами отца и его детей. Выражаю желание стать другом Рима», – писал он.
– Тиберий, – Помпей поднял голову, посмотрел на трибуна и стал говорить медленно и негромко, – подготовь распоряжение: Митридата с почестями похоронить в царской гробнице в Синопе, в бывшей его столице. Противника надо уважать, ведь без его величия и мы ничтожны. Войскам готовиться к возвращению в Рим.
Оставшись один, Гней думал о превратностях судьбы, пока Деметрий не отвлек его от грустных мыслей:
– Проконсул, если разрешишь, я скажу.
– Говори, Деметрий.
– Ты раздвинул власть римлян до Египта, а сам Египет остался вне поля твоих интересов. Обрати взор на эту страну. Надежные люди рассказывают, что ее правитель нашел то, что делает каждого великим провидцем, наделяя магической силой и бессмертием.
Помпей встрепенулся:
– И что это за вещь?
– Свиток Творца! С помощью него можно постичь язык и письменность всех народов, получить власть над природой и людьми, встать вровень с богами.
Помпей встал. Его охватило сильное волнение. Глаза выражали решительность и непреклонность.
В Риме смерть Митридата, которого Помпей Великий загнал в ловушку и победил, вызвало бурное ликование. По предложению консула Цицерона были объявлены 10-дневные празднества и игры. Фарнак, выдавший римлянам труп отца, надеялся, что его объявят царем Понта, но просчитался – получил лишь Боспор – и затаил обиду.
Глава 30
Египетский царь, которого вслед за греками весь мир стал называть фараоном, внезапно объявился в Армении.
– О царь царей Тигран! – воскликнул Птолемей XII, войдя в тронный зал арташатского дворца. Одетый по римской моде, c повязанной вокруг головы белой лентой, он пытался льстить правителю Великой Армении: – Ты велик! Пусть дни твоего правления продлятся до бесконечности, а твои дела плодят изобилие и богатство.
Тигран II снисходительно посмотрел на повзрослевшего молодого человека, своего ставленника на трон Египта:
– Лесть применяют в двух случаях: когда хотят завуалировать правду и когда льстецу что-то нужно.
– О царь царей, твое слово, как молния, разит заклятых врагов и подобно благодатному дождю вселяет надежду в друзей.
– Чему же я должен доверять: молнии или дождю?
Птолемей тяжело вздохнул:
– Гром прогремел над моей головой. Украли Свиток Творца! Египет разорен, меня же изгнали из страны.
– Плохо! – только и сказал армянский правитель.
Тигран встревоженно посмотрел на советников, окружавших трон. Артавазд, озадаченный и раздосадованный, спросил:
– Как это случилось?
Птолемей, всхлипнув, скупо обрисовал ситуацию:
– Все шло хорошо. Цезарь, получив обещанные деньги, провел через римский сенат закон о признании меня царем. Страна шла к процветанию, наладилось хозяйство, а собираемость налогов увеличилась вдвое. Но Свиток Творца пропал, я больше не всесилен.
– Что ж, расскажи подробнее. В любом безвыходном положении есть как минимум два выхода. – Царь смотрел на неудачника исподлобья.
Птолемей поведал историю своего падения, умолчав о деталях…
Египет, месяц назад.
Фараон, прозванный Авлетом (Флейтист), разгоряченный вином, доказывал другу-музыканту:
– Я достиг величайших вершин в игре на флейте. Вот послушай!
И он сыграл длинный пассаж. Друг, такой же повеса, как и Птолемей, на вид совсем пьяный, не согласился и исполнил пассаж на продольной флейте снизу-вверх и наоборот.
– Зато я лучше тебя умею дозировать воздух по скорости и объему, – горячился Авлет.
– А я умею так! – Друг выдал прекрасную трель.
– Выпьем! – Птолемей осушил кубок и вдруг заиграл чарующую мелодию, в которой слышались и выразительность звучания, и яркая окраска тембра, и трудные пассажи.
Красота исполняемой мелодии и мастерство Птолемея настолько поразили товарища, что он встал на колени и произнес:
– Божественно! Как тебе это удается?
– О, у меня есть это! – и захмелевший царь вытащил из складок плаща Свиток Творца. – Эта вещица дает мне власть не только над музыкой, но и над природой.
Спрятав Свиток обратно, он наполнил кубок до краев вином, залпом выпил и свалился замертво пьяным.
Птолемей проснулся поздно ночью: что-то сильно тревожило. Поднявшись, шаткой походкой поплелся в покои. Внезапно остановился, похлопывая по карманам плаща: Свитка Творца не было. Моментально протрезвев, обернулся. Ни друга, ни заветной вещи. Осмотрев все вокруг и не обнаружив пропажи, встал, как вкопанный, посреди зала и уставился невидящим взглядом в потолок, потом резко сорвался и побежал по коридорам дворца искать товарища. На полу тронного зала в луже крови лежало тело друга-флейтиста. В ужасе и смятении Авлет обходил труп, когда услышал шорох платья, и, подняв глаза, увидел старшую дочь Беренику, напустившую на лицо выражение высокомерной брезгливости, как у ее погибшей матери. За спиной девочки толпились главный министр Потин, военный министр Ахилла и начальник дворца Теодат. Войдя в зал, Береника объявила:
– Я царица Египта, твоя жена-соправитель. Ты ищешь это? – Подняв над головой Свиток Творца, самодовольно улыбнулась.
– Доченька, слава богу Тоту, ты нашла Свиток! Отдай мне!
– Я теперь стану великой провидицей, а ты, жалкий и ничтожный, зря тратишь жизнь, предаваясь беспутству и расточительству. Боги хотят, чтобы Египтом правила я! – В глазах Береники сверкнули красные огоньки.
– Доченька…
– Папочка, отдай жезл сехем, и я сохраню тебе жизнь.
– Но фараон я, ты не имеешь прав на трон! – закричал Птолемей.
Дочь обдала его враждебным взглядом:
– Правителя, который порождает лишь зло и несправедливость, народ презирает, и участь его – быть изгнанным. Если до утра не отдашь сехем, будешь казнен. – Она развернулась и ушла, а вслед за ней – продажные министры.
Птолемея окружили четыре грозных стражника; он, горько посмотрев на убитого друга и вспомнив поговорку: «Предатели долго не живут», подчинился требованию и был препровожден в свои покои, уже однозначно зная, как поступит. Оставшись в спальне один, он подошел к стене, украшенной снизу доверху рельефом, где преобладали коричневые, желтые и голубые тона, дотронулся до глаза нубийца в сцене «Фараон хватает врагов за волосы» и, дождавшись, когда механизм сработает, толкнул плиту, открыв проход в туннель. Оглянувшись, вошел внутрь и задвинул камень на место.
В порту стоял всегда готовый к отплытию военный корабль. Матросы команды, верные и храбрые, жили на судне и были способны исполнить любой приказ монарха немедленно. Со специального склада сноровисто загрузили сундуки – золото, специи и деньги, которые Птолемей предусмотрительно копил на случай бегства, скрывая доходы от главного министра, ведавшего опустевшей казной. Бросив последний взгляд на недружелюбную страну, приказал отчаливать.
…Птолемей умолк, а Тигран, Артавазд и Евсевий, сидящие напротив него в жестких креслах, переглянулись.
– В твою дочь Беренику, – сказал Евсевий, – вселилось зло.
– Тебе следовало быть осторожнее… – Артавазд печально смотрел на фараона.
– Умеренность и осмотрительность, Птолемей, никогда не были твоими сильными качествами. – Царь Тигран был разочарован своим протеже, но всегда, даже в безвыходной ситуации, искал то единственное решение, которое обеспечило бы успех. – Как я понимаю, начались скитания. Куда же ты направил корабль?
– В Рим, – фараон сказал это без особого энтузиазма.
Рим, месяц назад.
Юлий Цезарь прохаживался вместе с Птолемеем в украшенном колоннами атриуме своего нового жилища – государственного дома великого понтифика. Популярность