схватившей его за ногу технонити. — Как только я сойду, ясно?!
— Понял!
Тасс почувствовал, как руки затряслись от напряжения. Слишком много ответственности для одного бездарного фея. Как только сойдет лейтенант Дуарте. Это значит, когда все свои будут на берегу. Нико будет последним, не считая самого Тасса, которому, видимо, придётся превратиться и лететь на крыльях, чтобы не свалиться в ледяную реку. Фей глубоко вздохнул. Ничего. Что-нибудь получится.
Нико пробрался с боем ближе к Этель. Хранительница, хоть и могла летать, не оставляла своих фей, и боролась вместе с ними на земле.
— Найди Новалис и прикажи передать сигнал к отступлению, — скомандовал лейтенант, тяжело дыша в пылу схватки. Его меч только успевал сверкать в свете волшебных атак хранительницы.
— Ещё чего! Я не уйду, пока…
— Это приказ. Всем уйти с моста! — прикрикнув на возлюбленную, Нико едва не пожалел об этом, но думать будет позже. Теперь он должен был убрать своих людей подальше от обвала.
Йен, боровшийся в первых рядах, одним из последних заметил, что пришло время уходить. Он отступал медленно, держась наравне с командиром и несколькими из сильнейших воинов. Не находя времени оглянуться, он не успел опомниться, как оказался окружён врагами на падающем мосту.
Каменная постройка склонилась на бок. Тасс взвыл. Титанические усилия, который он должен был приложить, чтобы сдвинуть с места такую громадину, оказались болезненнее, чем он рассчитывал. Без превращения такая магия казалась невыносимой.
По мокрому каменному мосту, валившемуся на бок, Йен скатился к перилам и выставил меч перед собой, пытаясь защититься. Он едва дышал, утомлённый боем, и очередной толчок твёрдой опоры под ногами заставил выронить оружие. В следующую секунду, последовав за Йеном, по мосту покатился один из воинов Хаотиса, вооружённый небольшим клинком. Один случайный удар выбил из лёгких остатки воздуха.
Тасс почувствовал, как по щекам покатились слёзы. Всё внутри сжималось, каждая клетка стремилась разорваться от неподходящего для такого слабого тела магического потока. Фей болезненно застонал, будто испуская последний вздох, — этот звук физически ранил бы любого несчастливца, услышавшего его. Но силы жизни ещё оставались в большом сердце, и Тасс вспыхнул золотым светом. Обретя новую энергию, он, забыв о боли, вновь принялся расшатывать опоры. От напряжения его новые ярко сияющие крылья задрожали.
Воины Хаотиса не были готовы к такой сильной атаке и теряли контроль. Когда люди вперемешку с камнями повалились в воду, умирая от холода или ударов глыбами обломков моста, нужно было предпринять что-то. Одна из опытных фей Хаотиса быстро нашла взглядом единственного вражеского волшебника на мосту и незамедлительно атаковала.
— Тасс! — Пеле, с воздуха наблюдавшая картину задуманной атаки, рванулась вниз в попытке перехватить магический заряд. Удар пришёлся на крыло, и фея, не в силах контролировать полёт, камнем рухнула в воду, но защитила друга.
Когда морозные потоки моментально охватили всё тело, добираясь до самого сердца, казалось, вода царапает, словно ледяные осколки. Фея прощалась с жизнью, наблюдая как сверху валятся один за другим булыжники, пока она не может шевелить намокшими раненными крыльями.
Вдруг знакомые крепкие объятия заставили её открыть глаза. Не верилось, что она ещё была жива, а не где-то далеко в мире волшебных грёз. Впрочем, в такое время лучше грезить об отсутствии волшебства.
Йен чувствовал, как его горячая кровь из раны, пульсируя, лилась в реку, к сожалению, никак не согревая воду. Он последним усилием вытолкнул Пеле в сторону берега. Хотя болеть должен был кровоточащий разрыв плоти, больно оказалось сердцу, когда пришлось силой оттолкнуть хватавшуюся за него руку любимой.
Она ещё спасется. Он уже нет.
— Быстрее, уходим! Пеле, идем, — Аметист едва удалось обездвижить руки отбивавшейся в истерике подруги. Она силой оттащила вопящую девушку подальше от ледяной воды. Если Йен ещё не вынырнул, больше незачем было ждать, нужно было уходить с остальными. — Дракон, да хватит брыкаться, я не справляюсь!
— Я помогу, — Аури, вернувший себе человеческий вид, подхватил Пеле на плечо и, игнорируя сопротивление, поспешил увести фей следом за остальными отступавшими.
Тасс, обессилевший после болезненной изнуряющей магии, свалился на мосту без сил. Только теперь он заметил на груди сетку из режущего техноволокна. Броня ещё спасала его от раны, но он чувствовал давление. Фея противника, явно настроенная отомстить за понесенные потери, вряд ли отпустила бы его так просто. Тасс поднял глаза и встретился взглядом с женщиной, неотрывно следящей за ним. Она держала напряжённую ладонь направленной на него. Фей закрыл глаза.
Сетка сомкнулась, избавив плоть жертвы от целостности.
Эвита, с берега наблюдавшая сцену падения моста, не знала, радоваться ей или тосковать. Люди её страны несли значительные потери, но её товарищам, изначально находившимся в невыгодном положении, удавалось бороться, заявлять о своих силах. От мыслей её отвлёк знакомый силуэт, свалившийся в реку.
Глаза феи сверкнули голубым огнём, вода забурлила и вытолкнула бледного, обескровленного Йена на берег.
— Спасаешь своего дружка? — за спиной неожиданно появился грязный, окровавленный, но здоровый Атлас. Если бы он поймал её на явном содействии противнику, это было бы сочтено предательством и каралось бы смертной казнью.
— В нём течёт королевская кровь Ихеатромора, — не тратя времени на размышление, выдала Эвита всплывший в памяти факт, критически важный в этот момент для спасения её жизни.
На другой стороне реки девушка заметила движение. Задержавшийся Мерих, такой же измазанный мокрой грязью и кровью, как все остальные, махал ей рукой, требуя информации. Эвита положила руку на шею воина противника и отрицательно покачала головой.
— Если так, даже его тело в кризис власти может быть полезно, да? — Атлас сложил крылья на груди, скептически осматривая бывшую невесту.
— Нужно позвать врача, чтобы зафиксировать, — холодно ответила девушка, игнорируя его сомнения. Факты будут говорить сами за себя, незачем убеждать неверующих. — На сегодня наша битва окончена. С новым годом.
2.41. Ринтия отходит от дел
Ринтия поплотнее запахнула на груди шерстяную куртку. Какими бы совершенными не были термокостюмы Хаотиса, на полюсе Диамонда было не обойтись без настоящей шубы. Сама магия в этих местах вымерзала, прекращая работать, и лишь ледяные заклинания диамондцев оставались сильны на территориях льда.
Поиски северянина, не гордого и открытого, способного заменить Нибрас, на неё не похожего, утянули хранительницу в скитания, полные холода и отчаяния. Время, будто тоже промёрзшее в этих снежных горах, потеряло свою силу и смысл. Час превращался в день, день — в год. Лишь рождённый в этих местах может знать, где он и сколько там пробыл. Это территория снегов, не людей. И Ринтия прочувствовала это на себе.
Хранительница знала, кто ей нужен,